Застенчивая Энн - Бриттен Белинда - Страница 1

Белинда Бриттен

Застенчивая Энн

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Доминик выругался и резко повернул руль. Узкие горные дороги сейчас, в сумерках, представляли для автомобилиста настоящую опасность, да и для мотоциклиста тоже. Туман все сгущался, как часто бывает в сумерках перед дождем в припиренейской части Франции. Вдобавок ко всем неприятностям Доминик опаздывал. Полицейский запрет на пользование автотранспортом по ночам в этих местах распространялся на всех, даже на безработных фотографов, не рассчитавших время на дорогу и теперь возвращающихся домой в темноте, усугубленной пеленой мороси. За свою полную приключений жизнь молодой человек сменил много профессий, но ни одна из них не принесла ему так мало удачи, как та, которую он считал своим призванием.

Дождь за последние полчаса усилился, но не разогнал тумана. Поднимающийся от нагретой за день дороги пар белесо клубился, будто асфальт курился. Кожаная куртка Доминика блестела от влаги, прядь светлых волос, выбившихся из-под шлема, прилипла ко лбу. Нужно было взять не мотоцикл, а автомобиль – в нем водитель хотя бы защищен от дождя. Но с утра небо было таким безоблачным... Доминик все никак не мог привыкнуть к изменчивой местной погоде: пять лет жизни в Перпиньяне так и не научили его не доверять первому впечатлению. Фара мотоцикла освещала дорогу всего на несколько метров вперед, и все, что было видно, – это туман и черная стена горы по левую сторону. Справа же, за невысоким металлическим ограждением, темнела пропасть. На самом деле было всего метров десять до следующего витка дороги. Но все равно упасть с такой высоты достаточно опасно.

Боковых ответвлений у петляющих горных шоссе обычно нет, и каменистая дорога, спускающаяся по склону, поросшему редким кустарником, стала для Доминика неприятным сюрпризом. Темный автомобиль, лихо вывернувший на основную трассу, тоже, по его мнению, являл собой нечто совершенно ненужное. Машина сливалась с сумерками до последнего момента, а рокота мотора Доминик не расслышал из-за шума дождя. Внезапная вспышка фар едва не ослепила его. В последний момент он успел повернуть направо, качнулся в седле от сильного удара передним колесом о металлическую ограду и ударил по тормозам. Но поздно – мотоцикл встал на дыбы, как разъяренный конь, и сбросил хозяина, порываясь полететь вслед за ним.

Тренированное тело Доминика, рефлекторно зная, что нужно делать, подобралось и пружинно оттолкнулось ногами от взбесившегося железного коня. Пожалуй, упади Доминик вместе с мотоциклом, не избежать бы ему серьезных травм. А так он просто прокатился, с шумом ломая кусты, по каменистому склону метров пять. Мотоцикл с грохотом рухнул в отдалении, сломав ограждение и вызвав целый камнепад.

Уцепившись за куст, Доминик остановил падение и несколько секунд оставался неподвижным, прислушиваясь к своим ощущениям. Похоже, ничего серьезного – ни переломов, ни вывихов. Слава Богу, он отделался несколькими, впрочем довольно ощутимыми, ушибами. Могло быть и хуже, с обычным оптимизмом подумал молодой человек, медленно поднимаясь на ноги. Нужно посмотреть, что с мотоциклом: возможно, тот отделался не так дешево, как он.

Проклиная в душе болвана за рулем, из-за которого, он, скорее всего, обречен теперь ночевать в горах под дождем, фотограф двинулся в сторону мотоцикла. Нужно еще было проверить, что с фотокамерами. Их гибель Доминику было бы труднее простить неосторожному незнакомцу. Если мотоцикл серьезно поврежден, интересно, как тогда отсюда выбираться? Вряд ли имело смысл ожидать, что по этой дороге кто-нибудь проедет до утра. Останется только доковылять до ближайшей деревушки и там завернуть в полицейский участок...

Шлем сбился на сторону от падения и мешал обзору. Доминик снял его и прислушался, хотя голова все еще гудела. Рокота мотора он не расслышал, и это заставило его насторожиться: дало себя знать полицейское прошлое. Логичнее всего тому парню было бы убраться с места происшествия, и чем скорее, тем лучше. Водитель темного автомобиля являлся единственным виновником ДТП. Кто знает, не захочет ли он избавиться от свидетеля его дорожного разгильдяйства? Доминик замер, весь обратившись в слух. Затем, согнувшись, нащупал острый камень на склоне. Хотя это и не лучшее оружие для самообороны, но, если использовать эффект неожиданности...

Наверху, на дороге, хлопнула дверца автомобиля. Доминик напрягся. Черт побери! Надо же было так глупо влипнуть в скверную историю!

Раздались шаги, довольно легкие, надо заметить. Очевидно, водитель небольшого роста или худой. Облака на миг разошлись, и в прорыве их блеснула луна. Темная на фоне лунного света фигура склонилась, опираясь на дорожное ограждение и внимательно вглядываясь вниз. Доминик попытался по мере сил слиться с пейзажем.

– Эй! – неуверенно позвал голос сверху. – Эй, вы там живы? С вами все в порядке?

Доминик не сразу поверил своим ушам. Женщина? И на редкость храбрая женщина. К тому же, судя по голосу, молоденькая.

– Где вы? – снова позвала она, перемахивая через ограждение.

Ноги у нее, насколько Доминик мог разглядеть в неверном свете, были длинные, обтянутые джинсами. По плечам разметались волосы. Двигалась она красиво, будто танцевала. Молодой человек слегка расслабился. Вряд ли глупая девица желает его прикончить, так необдуманно подвергая себя риску! А в том, что девица глупа, Доминик не сомневался: разве умный станет так водить машину в горах, а потом еще изображать из себя доброго самаритянина?

– Я здесь, – отозвался он довольно мрачно, делая движение рукой, чтобы привлечь ее внимание.

Девушка едва ли не с облегчением шумно вздохнула и двинулась к нему, стараясь не поскользнуться на мокрых камнях.

– Слава Богу, вы живы, – бормотала она. – Простите меня, пожалуйста! Я совершенно не привыкла к таким дорогам, да еще этот туман... Надеюсь, вы не ранены? – Голос у нее был красивый, звучный, но по-французски девушка говорила с легким акцентом, который Доминик с удивлением распознал как английский.

Девушка приблизилась, и в этот миг луна снова выглянула из-за облаков, озарив ее голубоватым светом. Это было как вспышка молнии: Доминик увидел ее всю целиком, а через мгновение снова остался лишь туман и темнота да две длинные дорожки света от фар наверху. Но то, что молодой человек успел разглядеть, напоминало... видение.

Доминик был фотографом, точнее фотохудожником, и воспринимал мир как череду ярких картин, сменяющих одна другую. Он привык искать в происходящем неожиданные ракурсы. Даже когда катился по каменистому склону, успел подметить: потрясающие получились бы кадры – мешанина света и тьмы, летящий вниз мотоцикл со все еще горящей фарой, прочерчивающей туманный воздух... Но что там туманный воздух, что там драматичная игра светотени, когда девушка, приближающаяся к нему, словно сошла с обложки роскошного журнала.

Она была высокая – почти такая же высокая, как он сам. Обычно Доминик предпочитал миниатюрных женщин. Но эта при своих метре восьмидесяти казалась сказочно хрупкой – с тонкими руками, открытыми до локтя, изящной шеей, виднеющейся в распахнутом вороте белой блузки, с пышными локонами, поблескивающими от капель дождя. По телу Доминика пробежала дрожь. Он не знал, что тому причиной: воздух, пропитанный влагой, или пережитый шок.

Тряхнув головой, Доминик прогнал наваждение.

– Я-то не ранен, – ответил он резко, даже резче, чем намеревался. – Но мог бы, между прочим, свернуть себе шею, если бы мне меньше повезло. А мотоцикл, я полагаю, пострадал куда больше моего, и все по вашей милости. Кто учил вас, мадемуазель, водить автомобиль? Передайте ему, что такую ученицу нужно было сразу гнать из автошколы.

Доминик говорил и удивлялся, что это на него нашло. Никогда еще он так грубо не обращался к женщине – даже если учесть, что из-за нее он только что попал в автокатастрофу. В конце концов не так уж она и виновата: будь он повнимательнее и смотри не только под колеса мотоцикла, смог бы притормозить вовремя и пропустить ее вперед. Нельзя так увлекаться размышлениями и не замечать ничего вокруг! Некогда он следовал этой заповеди. Некогда, это в бытность свою полицейским...