Любовь всесильна - Бритт Кэтрин - Страница 37

Первым заговорил Доминик. Ей показалась — или это было на самом деле — улыбка в его глазах?

— Добрый вечер, мисс Флойд, — медленно произнес он, мастерски улаживая создавшееся положение. У нее же мурашки поползли по спине.

— Позвольте мне представить вам синьору Майю Вортолини. — Он улыбнулся женщине в голубом. — Мисс Флойд прекрасно справляется со своей работой, присматривая за Марко. — Он с извиняющейся улыбкой обратился к Мартине:

— Ради Бога, извините, что мы приехали, не предупредив вас. — Он увидел ее тяжелый взгляд и обратил внимание на хорошенький халатик, перехваченный поясом, подчеркивающий ее маленькую грудь.

Мартина взяла себя в руки. Улыбнувшись, она доброжелательно произнесла, протянув руку:

— Синьора Вортолини, извините, что я так одета и что так стремительно вошла сюда. Когда Эмилия сказала, что приехала синьора Вортолини, я подумала, что она говорит, конечно, о Юнис.

Женщина в голубом встала и вежливо, без всякого выражения произнесла:

— Come sta, signorina.

Рука ее была такой же холодной, как и приветствие, голос звучал снисходительно, глаза — два зеленых камня, лишенных всякого чувства. С холодным безразличием она посмотрела на изящную фигуру Мартины. У нее было холеное лицо, тронутое красивым загаром. У Мартины появилось то же странное ощущение, которое она испытала, глядя на ее портрет у синьора Августы. Но чувство достоинства взяло верх.

— Не хотите ли присесть, синьора Вортолини? — предложила она и сама села, но так, чтобы избежать взгляда Доминика.

Майя с удовольствием села. Рядом с креслом на ковре лежала дорогая сумка и элегантные перчатки. Мартина, глядя на красивое надменное лицо, все простила слугам: она чувствовала, что Майя Вортолини на всех действует одинаково.

— Синьора Вортолини собирается ко мне на ферму. Мы как раз на пути туда.

Холодный тон Доминика подействовал на нее отрезвляюще. Это значило только одно: скоро свадьба. Испытывая нестерпимую боль, она произнесла, глядя на него:

— Марко сейчас спит. Думаю, не стоит его будить. — Она улыбнулась, забыв о собственной боли. — Мы были заняты сегодня целый день.

У Майи приподнялись брови:

— Я и не собиралась видеться с сыном.

— Нет? — У Мартины перехватило дыхание, и откуда-то из глубины поднялись все ее чувства к мальчику.

У нее появилось желание тут же сказать этой женщине-айсбергу, как ее маленький сын фотографировал бы на ферме Люнеди, что присутствие его мамы во многом помогло бы ему.

Но Майя заговорила о своем:

— Я заехала взять кое-какие вещи — костюм для верховой езды, свитера и кое-что еще. — Улыбка синьоры Вортолини была вежливой и холодной. — Эмилия помогает мне. А вы здесь надолго, синьора?

— Нет, — коротко ответила Мартина.

— И не возражаете быть с Марко, пока вы здесь? — Она приподняла брови, показывая, что это непостижимо. — У вас есть опыт сидеть с детьми?

— Нет, конечно. У меня совсем другая работа. Но, мне кажется, быть с Марко — одно удовольствие. — Мартина увидела холодную улыбку Майи. — Когда я приехала, я увидела одинокого, мятущегося маленького мальчика. А сейчас, мне кажется, он чувствует себя почти счастливым.

— Почти? — Зеленые глаза сверкали кинжальным блеском.

— Настолько счастливым, насколько может себя чувствовать ребенок, лишенный родителей и любимого дяди.

— Моего зятя, синьора Вортолини. — Ударение, сделанное на слове «синьор», заставило Мартину стиснуть зубы. — Марко обожает дядю Бруно. Ему здесь хорошо. Откровенно говоря, мне не хотелось бы, чтобы кто-то присматривал за ним, пока мой зять в отъезде. Он уехал в Женеву на короткое время, и Марко мог бы побыть с детьми синьора Савордери. Это рядом.

Доминик, стоявший, засунув руки в карманы, и до сих пор хранивший молчание, почувствовал опасность.

— У Бенито ветрянка. Он заболел, когда мисс Флойд с Марко были у меня на ферме.

Лицо синьоры побелело. Она издала сдавленное восклицание и повернулась к Доминику:

— Вы не говорили мне об этом, Доминик. Я даже не знала, что Марко был у вас на ферме.

Ее улыбка была обезоруживающей. Молча она показала, что извиняется за свое поведение, оправдывая себя тем, что ничего не знала.

— Не важно. Бенито поправляется, — объяснил Доминик. — Марко не заразился, и слава Богу. Он, конечно, подхватил бы ветрянку, если бы мисс Флойд не отвезла его на ферму. По правде говоря, он выглядит намного лучше с тех пор, как она появилась здесь. Вы должны быть благодарны ей, Майя.

Майя, медленно повернувшись, посмотрела на Мартину, на этот раз с заметным интересом, и даже более того: она поняла, что Доминик делает ей выговор за то, что она приходит в себя за счет подруги жены зятя, которая к тому же очень привлекательна.

— Если так, я более чем обязана вам, мисс Флойд, — уступила она вежливо. — Мне было бы приятно увидеть синьора Вортолини, когда он вернется. Но я немного устала от дороги. — Она внезапно нахмурилась и посмотрела на золотые ручные часы. — Эмилия что-то долго собирает мои вещи. Пойду посмотрю, что она там делает. Scusate. Я недолго, Доминик. Извините, что заставляю вас ждать.

Она вышла из комнаты, оставив аромат великолепных духов, которыми пропахли и ее сумка, и перчатки.

Мартина молчала. Сердце ее учащенно билось. В комнате, в тихой мягкой вечерней атмосфере, казалось, эти удары можно было услышать. Она не смотрела на Доминика, но была уверена, что он смотрит на нее. Он все еще стоял спиной к окну, как и в тот первый день, когда она приехала сюда. В горле Мартины пересохло, она поняла, что между ними ничего нет. Их даже нельзя назвать друзьями.

— А почему вы сегодня здесь? — неожиданно спросил он. — Неужели так необходимо быть дома, чтобы встретить Юнис и Бруно по возвращении?

Мартина испуганно подняла глаза и встретила его сверкающий взгляд. И вдруг это придало ей смелости.

— Я устала сегодня. Мы провели вместе с Марко целый день вне дома.

— Но вы выглядели так чудесно, когда вошли в комнату. Надо отдать должное Юнис. — Он приподнял бровь. — Вы всегда так горячо встречаете своих друзей, когда они возвращаются?

У нее вздернулся подбородок.

— Юнис — близкая подруга.

— Мне это нравится. Но в любом случае, мне кажется, друзья отнимают у вас слишком много времени. Когда-нибудь вы пострадаете от того, что делаете для них. Такова человеческая натура.

— Что вы имеете в виду? — похолодела Мартина.

— Просто вы слишком близко все принимаете к сердцу. Я наблюдал, как вы относитесь к Марко. Вы готовы защитить его в любой момент. Вы делаете то, о чем мечтает Юнис.

— Мне дороги все они, — произнесла она, защищаясь. — Я знаю, что вы возмущаетесь тем, что я занимаюсь с Марко, пока они в отъезде, но я…

Мартина остановилась, чувствуя, что говорит лишнее. Его орлиный взгляд, его острый ум — он схватывает все.

— И все это ради чего? — закончил он за нее. — Отношения между Бруно и Юнис пошатнулись из-за Марко? Или нет? Не надо так удивленно смотреть на меня. Бруно, конечно, понимает, что у него нет настоящей семьи. А Юнис не хочет иметь детей.

Мартина вспыхнула.

— А почему она должна иметь детей, если не хочет, и Бруно знал об этом с самого начала? Юнис ведь все ему объяснила.

— Верю. Но их брак — это не настоящий брак. Полное соединение между мужчиной и женщиной подразумевает общих детей, необходимость растить их, радоваться с ними. — Он беспощадно прищурился, глядя на нее. — Вы никогда не заставите итальянца думать иначе. Семья для них — главное в жизни. А вы так горячо защищаете ее, что мне кажется, у вас такие же взгляды.

Она ответила не думая:

— Они действительно не… — и остановилась. — Можете думать все, что хотите. В любом случае вы не знаете всех обстоятельств. Юнис была старшей в семье с шестью детьми, она была нянькой для них.

Рассерженная, что ей приходится защищать свою подругу, Мартина встала с блестящими глазами, с прижатыми к телу руками.

Глаза его неожиданно засветились.