Японская фантастическая проза - Абэ Кобо - Страница 6

Во второй половине дня, когда «Хокуто» уже подходил к острову Хатидзё, была получена радиограмма о том, что «Тацуми-мару», судно фирмы КК, которое должно было встретить «Хокуто» в порту Хатидзё, уже пошло к месту происшествия. И «Хокуто», не заходя в порт, направился туда же.

К Онодэре подошел капитан, еще молодой человек, с не утратившим юношеской округлости лицом.

— Форсированный марш получается. Вам это не помешает? — спросил он.— Низкий тропический циклон, к счастью, повернул на восток, но высота волн увеличивается. Это не отразится на регулировке?

— Нет, все в порядке,— ответил Онодэра.— Мне осталось лишь несколько проверочных погружений.

— Кажется, что-то случилось...— Юуки, прикрыв ладонью глаза, смотрел в сторону острова, который чернел километрах в пяти от судна.— Что это там?

— Получена радиограмма,— сообщил появившийся на палубе радист.— С Хатидзё к нам летит вертолет газеты А. Просят взять на борт одного человека.

— Ну, начинается! — буркнул недовольно капитан, поворачиваясь к Онодэре.— Видно, что-то унюхали.

— Шикарно живут,— заметил Юуки, разглядывая вертолет, который уже трещал над кораблем.— Как будто на рыбачьей лодке не мог подгрести...

Капитан отдал приказ остановить судно. Вертолет повис над кормой и выбросил трап. По нему торопливо стал спускаться мужчина. Ветер от винта сорвал с прибывшего шляпу; пытаясь поймать ее, он уронил на палубу свой фотоаппарат.

Капитан был недоволен:

— Разве это дело, являться без предупреждения?!

— Ну, попроси я вас, вы бы наверняка сбежали,— рассмеялся молодой скуластый репортер.— Я слышал, есть человеческие жертвы. Поэтому вы и везете «Вадацуми»? Чтобы найти трупы?

— Человеческих жертв, кажется, нет,— капитан повернулся к нему спиной.— Зачем понадобился «Вадацуми», нам не известно. Нашему судну поручено только доставить его на место происшествия.

— А вы экипаж «Вадацуми»? — репортер повернулся к Онодэре и Юуки.— Вы не сообщите мне что-нибудь? Уж вам-то наверняка что-нибудь известно! Почему, собственно, остров затонул, в чем причина катастрофы?

— Не знаю,— Онодэра пожал плечами.— Для выяснения причины, наверное, и едем. Мы — что? Мы только управляем этой вот штукой. Погрузимся на нужную глубину, а там уж дело за учеными.

— Мне, конечно, все равно,— сказал Юуки, подбирая с палубы фотоаппарат,— но проверил бы ты, парень, содержимое футлярчика.

— Ой! — репортер бросился к Юуки.— Кошмар! Мой аппарат!

Раскрыв футляр, он с грустью оглядел объектив.

— Кто же, спускаясь с вертолета, вешает на плечо фотоаппарат с телеобъективом,— назидательно заметил Юуки.

— А, ладно,— репортер улыбнулся со свойственной молодости беззаботностью.— Не мой ведь, газеты...

 4

«Хокуто» вновь шел со скоростью двадцать пять узлов почти прямо на юг.

Хатидзё, словно растаяв в белом хвосте бегущей за кормой пены, остался где-то за северным горизонтом. Впереди по курсу не было ни одного острова. Сплошная, гигантская, чуть выпуклая чаша воды. Онодэра поднялся на наблюдательную площадку, «Хокуто» показался ему отсюда маленьким водомером, который взобрался на гигантский шар и теперь изо всех сил катит этот водяной мяч, в сотни тысяч раз превышающий его собственные размеры.

В ушах свистел влажный соленый ветер, появились высокие волны. «Хокуто» стал зарываться носом в воду. Далеко на юго-востоке появилось небольшое скопление облаков — или это остров? — а на юго-западе с юга на северо-восток двигалось одно вытянутое облако. Над головой — слепящая голубизна. В ее середине бурлило, кипело и дышало зноем солнце, казалось, небо стекает вниз расплавленным голубым стеклом. Все это вместе с шумом рассекаемых волн и непрерывным воем турбин где-то в утробе корабля туманило голову и усыпляло. Онодэра словно погрузился в странный, наполненный резким, пронзительным криком сон.

Вдруг ему показалось, что он действительно слышит чей-то крик. Он глянул вниз. Задрав голову, на него смотрел Юкинага.

— Вон вы куда забрались, оказывается! — кричал доцент, стараясь перекрыть неистовство ветра и волн.— Что-нибудь видите?

— Летучие рыбы! — в свою очередь закричал Онодэра.— Снизу, должно быть, тоже видно...

Из черно-зеленых волн выскакивало нечто, похожее на сотни маленьких сверкающих серебром восклицательных знаков, седлало ветер, медленно пролетало на фоне воды и вновь исчезало в волнах. Серебряные стрелы, описывающие пологую дугу... Дыхание воды... Безмолвный, бесконечно повторяющийся возглас удивления самого моря, залюбовавшегося чудом легко скользящего корабля. Когда стаи сверкающих летучих рыбок на мгновение исчезли — рассыпались, словно выдутые из бамбуковой трубочки серебряные иголки,— над поверхностью моря хищно взметнулось что-то крупное, в десятки раз превышающее размерами летучих рыб, взвилось, блеснуло сине-красным отливом и с неожиданной плавностью, почти не поднимая брызг, нырнуло в волну.

— Корифена,— сказал Онодэра.

— Что-что? — переспросил Юкинага.

— Это корифена преследует летучих рыб.

— Дельфин?

Онодэра отрицательно покачал головой. Однако когда он огляделся крутом, то очень далеко на северо-западе увидел стаю черных блестящих существ. Они выскакивали из волн и, описав полукольцо, снова ныряли в глубину. Казалось, весь смысл их жизни заключался в этой увлекательной игре. А еще севернее порой виднелась сверкающая спина огромного кита, и к голубому небу вздымались фонтаны воды.

Началась зона субтропиков, выдвинутых волнами теплого течения далеко на север. За горизонтом, к которому направлял бег этот надменный в своем изяществе корабль, находились Марианские и Каролинские острова — острова вечного лета, палимые прямыми лучами тропического солнца. Экватор... Полоса зноя, опоясавшая земной шар. А там, еще дальше к юго-востоку — до самого мыса Горн, южной оконечности Американского материка, куда Антарктида закидывает свои айсберги,— простирается необозримая водная гладь с редкими вкраплениями островков. Словно звездная пыль в небе... Вода, одна вода... Самый большой в мире океан площадью в сто шестьдесят пять миллионов квадратных километров, средняя глубина которого четыре тысячи триста метров! Половина Мирового океана! Расстели по ней всю сушу Земли, так еще останется двадцать миллионов квадратных километров воды.

— Спускайтесь,— предложил Юкинага, подбрасывая на ладони банку пива.— Холодное, выпьем, а?

Посмотрев на крутившуюся перед самым носом радарную антенну, Онодэра спустился вниз. Ветер сорвал белую липкую пену с холодной запотевшей банки.

— Как там Юуки? — отпив, спросил Онодэра.

— Лежит в каюте. И этот газетчик, кажется, вместе с ним.

— А профессор Тадокоро?

— Засел в радиорубке и мучает оператора. Комиссия уже прибыла на место, вот он и хочет получить оттуда информацию.

— Водолазы уже, наверное, погружались?

— Вроде бы нет. Сначала изучат место происшествия, а потом вернутся на остров Тори.

— На Тори,— Онодэра залпом осушил банку и бросил ее в стремительно убегавшие назад бело-зеленые волны,— кажется, есть метеоролог...

— Что это, не Аогасима ли? — Юкинага показал на восток, туда, где виднелись облака.— Пожалуй, он. Быстро идем, если не сбавим темп, то до захода будем на Тори.

— А это что? — Онодэра показал вперед по движению корабля.— Судно?

Над южным горизонтом к небу поднимался столб черноватого дыма. Ветер относил его к северо-востоку.

— Нет, это не корабль,— Юкинага, прищурившись, смотрел вперед.— Вулканический дым. В районе скал Байонэз.

— На рифе Мёдзин?

— Нет, Мёдзин в последнее время успокоился. А вот на рифе Смита впервые за полвека появились признаки возможного извержения. Недавно задымил еще один риф. Эдак и остров образуется.

Онодэра вдруг вспомнил о взрыве рифа Мёдзин. Он узнал о нем из газет еще ребенком... Это было в 1952 году (неужели так давно?!). Неожиданно раскололась гладь океана, и со дна взметнулись дым, огонь, лава. Пламя бушевало внутри, но казалось, что, выплевывая клубы дыма, горит сама вода. Какое страшное впечатление произвела тоща на него фотография извержения! Этот гигантский взрыв буквально распылил наблюдательное судно «Даяго Кайёмару», погиб весь экипаж — тридцать один человек. Море — насколько хватает глаз, и вдруг из какой-то его точки начинают извергаться клубы горячего дыма и пепла... Даже теперь, столысо лет спустя, в Онодере оживает мальчишеское волнение. Подумать только, какие чудеса творит то, что называется природой!