Японская фантастическая проза - Абэ Кобо - Страница 21

Какое-то время разговор шел о подводном парке нового типа. Вновь и вновь рассматривали эскиз. Онодэра, придя в какое-то приятное возбуждение, тоже принимал участие в споре, говорил о проекте, о плане исследовательских работ. Тут, конечно, и вино сыграло роль. Но его гораздо больше занимала и даже беспокоила Рэйко, о чем-то говорившая с Ёсимурой. Онодэра поглядывал на них. Ёсимура, не выпуская из рук стакана-миксера, пил виски с содовой и что-то беспрерывно рассказывал Рэйко. Рэйко нетвердой рукой держала бокал с коктейлем и пьяным жестом раздраженно откидывала падавшие на лицо волосы. Было непонятно, слушает ли она Ёсимуру. Выражение ее лица не менялось, но иногда она вдруг прыскала или вбирала голову в плечи, как это частенько делают нетрезвые люди, или, откинувшись назад, заходилась сухим смехом. Она вела себя как маленькая девочка. В ее тонких руках и ногах и правда было что-то девчоночье, но бюст и бедра, облепленные свободным пестрым платьем, были удивительно развиты. Высокая и тоненькая, она совсем не казалась хрупкой. Это было вполне созревшая женщина.

«Подводный парк, который строят ради развлечения,— думал Онодэра.— А может быть, это «блюдо» приготовлено специально для него? Чтобы замаскировать истинную цель визита к Рэйко... Если все действительно так, то это хитрости Ёсимуры...»

— Мне без разницы, только скорее постройте,— сказала Рэйко и, оставив Ёсимуру у бара, подошла нетвердым шагом к столу.— Я хочу основать клуб подводных нудистов. Предусмотрите для него участок в вашем проекте. Не то я возьму и за-а-крою базу!

Мужчины рассмеялись. Предупредительный молодой человек в рубашке навыпуск подхватил под локоть пошатнувшуюся Рэйко и усадил в кресло.

Все опять начали пить. Кто-то направился к бару, кто-то включил проигрыватель.

Онодэра налил себе шотландского виски с содовой и небрежно облокотился на рояль. Не проронивший до сих пор ни слова композитор кивнул в сторону Ёсимуры:

— Этот тип твой начальник?

— Ага...—утвердительно кивнул Онодэра.

— Нехорошо, конечно, говорить такие вещи, но он препротивный мужик,— сказал композитор, скривив рот.— Пошляк и пройдоха; без выгоды для себя и шагу не ступит, из всего сумеет извлечь пользу. У людей такого типа, даже если они и талантливы, начисто отсутствуют человеческие эмоции. У них жажда власти превратилась в инстинкт... ну, как половой инстинкт, что ли...

Онодэра не знал, как поддержать такую беседу, и пил молча.

— Не место ему здесь! — желчно продолжал молодой композитор. У него было странное лицо — красивое, но как-то не сочетавшееся со всем его обликом.— Играл бы себе в гольф с бывшими своими начальниками из государственных учреждений или с фирмачами. Самое дело для таких...

— Не знаю, за что ты на него так зол, но лучше бы со мной не откровенничал. Ты же меня первый раз видишь,— спокойно сказал Онодэра, вертя в пальцах стакан.— Конечно, я не стану ему передавать, но стукнуть тебя могу. Я, может, и согласен тобой, но все же он мой начальник, понимаешь?

Композитор некоторое время сосредоточенно смотрел на стакан, плясавший в руке Онодэры, а потом, хлопнув его по плечу, просто сказал:

— Виноват. Забудем! — Сощурив глаза, он с минуту разглядывал фигуру Онодэры.— Ну и здоровый же ты! И сильный, наверное,— с беззаботной простотой добавил он.— Не дай бог получить от тебя удар.

— Это я только с виду такой. Обманчивая внешность. А на самом деле я слабее женщины.

Оба громко рассмеялись. А тем временем виновник инцидента продолжал весело болтать с молодыми людьми, опять собравшимися вокруг эскиза.

— Он тут что, постоянный посетитель? — спросил Онодэра у Юй — это была фамилия композитора.

— Не совсем. В последнее время что-то зачастил. В глубокой древности, еще будучи студентом, он квартировал на полном пансионе в доме родственников семьи

Абэ в Токио, Вот и вся его связь с домом Абэ.

— А ее родители?

— Они из Идзу, тут совсем рядом,— кивнул Юй куда-то в сторону.— У них земли в Идзу и Сидзуока. Несколько островов. Вот я и думаю, уж не на острова ли этот тип нацелился?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Онодэре сделалось не по себе. Он что-то смутно начинал понимать. Но слишком уж мала вероятность претворения в жизнь подобного замысла. Все слишком еще неопределенно, по крайней мере на данном этапе.

— Пошли купаться! — вдруг крикнула Рэйко и, вскочив на ноги, скинула с себя платье. Ее бронзово-загорелое тело с упругим бюстом и бедрами оказалось неожиданно крепким. Выцветшее бикини едва прикрывало наготу.

— Опять?! — воскликнул молодой человек в рубашке навыпуск.— Сколько раз можно купаться?

— С меня хватит,— сказал архитектор, набивая трубку.— Я только недавно пришел в себя, приняв душ. К тому же устал зверски...

— Лучше бы не надо,— добавил Ёсимура заботливо-опекающим тоном.— Ведь ты много выпила.

— Никто не хочет со мной? Ну и пожалуйста!..— нарочито покачнувшись, Рэйко зашагала в сторону террасы.— Ложитесь спать, не ждите меня...

— А ты? Не плаваешь? — шепотом спросил композитор у Онодэры.— Нельзя ее одну отпускать... Тем более сейчас ночь...

Рэйко как раз проходила мимо них. Она остановилась и бросила быстрый взгляд в их сторону.

— А вы пойдете? Онода-сан...

— Пойду! — Онодэра мгновенно стянул с себя рубашку.— Кстати, моя фамилия Онодэра.

Рэйко не извинилась за свою оговорку, а только прыснула и пошла вперед. Следуя за ее великолепной, стройной спиной, он вышел на террасу, по пути сняв и бросив на стол брюки. В углу террасы оказался скрытый ветками сосны лифт. В тесной кабине их тела на мгновение соприкоснулись. Онодэра, сжавшись, отодвинулся к перилам. Как только лифт пошел вниз, в кабине сделалось темно, и она наполнилась шумом сосен и прибоя. Лифт мерно постукивал, подрагивал на рельсовых стыках, к Онодэра чувствовал странную неловкость от близкою дыхания Рэйко. Звезд не было, дул душный, тепловатый ветер.

— Как вы думаете,— сказала вдруг Рэйко лишенным интонации голосом, когда до земли осталось уже немного и стал виден холодный свет ртутного фонаря,— сколько мужчин меня целовали в этой кабине?

— Н-не знаю...

— Только один,— произнесла Рэйко тихим голосом, в котором чувствовалось презрение к себе.

Онодэра ничего не успел ответить, лифт остановился. От бетонной площадки к воде вел дощатый мостик, конец которого опирался на покачивающийся пробковый поплавок.

Рэйко, не оборачиваясь, пошла вперед. Когда кончился поплавок, она вошла в воду так, словно собиралась идти и дальше. Онодэра осторожно спустился следом за ней. Море было тепловатым, почти совсем спокойным. Когда тело привыкло к воде и расслабились мускулы, Онодэра, сильно оттолкнувшись ногами, поплыл. Он старался разглядеть в темноте девушку, как вдруг почувствовал мягкий толчок в живот и вдруг перед самым носом увидел голову Рэйко. Она медленно поплыла брассом в открытое море. Онодэра обошел ее и, как бы охраняя, поплыл впереди. Ему показалось, что на смутно белеющем лице девушки мелькнула улыбка.

— Покатаемся на моторной лодке? — спросила она.

— Нет... Лучше вернуться...

— Поплывем на перегонки?

— Да нет, не стоит.

— У меня сердце крепкое.

— Все равно. Ты перепила...— улыбнулся он.— Да и я тоже.

Они поплыли молча. Рейко направилась к небольшому песчаному пляжику метрах в пятидесяти от поплавка. Доплыв до берега и не выходя из воды, она легла на живот. Снова испытывая неловкость, Онодэра тоже уселся в воде, но в некотором отдалении от Рэйко.

— Собираетесь на мне жениться? — вдруг резко спросила она.

Он молчал, не зная, что ответить.

— Что, душа не лежит? — опять спросила она.

— Трудно сказать,— пробормотал он.— Ведь только встретились.

— А Ёсимура-сан собирается нас заставить,— Рэйко утопила пальцы в песке.— Это мой предок его просил чуть ли не со слезами. Умолял выдать меня замуж... Вот он и привел вас...

— Я только сегодня вечером об этом узнал...

— Вот хитрец — знает, какой тип мужчин мне нравится... Да к тому же это, надо думать, брак по расчету?