Глина - Брин Дэвид - Страница 12

Я еще раз посмотрел на оставленную Кларой записку. Отпечаток большого пальца, выполненный так, что он напоминал ее ухмылку, указывал на второй листок.

Я оставила себя в морозильнике, на случай, если будет одиноко.

Ее дубликатор — изящная модель, произведенная в Габоне — занимал примерно четверть объема крохотного салона. За затянутой морозной дымкой дверкой морозильника виднелась гуманоидная фигура, формой и размерами напоминающая Клару, вероятно, уже одушевленная и готовая к печи. Разглядывая знакомый силуэт, я чувствовал себя мужем, чья уехавшая к маме жена оставила ему в холодильнике приготовленный ужин. Разогрей и ешь. Странная мысль, учитывая отношение Клары к браку. Да, она любит, когда ее копии занимаются конкретным делом. И эта, эбеновая, вряд ли станет щеголять интеллектом или вести долгие разговоры.

Что ж, возьмем, что дают.

Но не сейчас. Я был на ногах почти сорок часов и, выбирая между сном и суррогатным сексом, не колебался. Тем не менее, возвращаясь домой, я чувствовал неясное беспокойство.

— Что с официантом из «Ванадиевой башни»? — спросил я у Нелл, поставив «вольво» в маленьком гараже.

Домашний компьютер ответил привычным меццо-сопрано:

— Из ресторана сообщили, что трудовой контракт с одним из официантов расторгнут. Причина — невнимание к посетителям. С сегодняшнего вечера на работу выходит другой дитто.

— Черт!

За мной должок. Рабочий контракт — дело нелегкое; получить место в хорошем ресторане почти невозможно. Хозяева желают видеть служащих с одним лицом. Идентичные официанты более предсказуемы и не дерутся между собой из-за чаевых.

— Имя?

— Они не дают такой информации. Но я попробую узнать. У вас три текущих дела. Займемся ими, пока будут готовиться копии?

В тоне Нелл звучала укоризна. Заведенный порядок совершенно разладился. Обычно к этому часу двойники уже отправляются с поручениями, а риг ложится спать, сохраняя драгоценные клетки мозга для творческой стороны бизнеса.

Вместо того чтобы свалиться на кровать, я подошел к печи и лег, предоставив Нелл разморозить несколько заготовок для импринтинга. Они скользнули на прогревающиеся лотки, и миллионы клеток-катализаторов начали свою короткую, но энергичную псевдожизнь. Тестообразная плоть стала подниматься, набухать, наливаться цветом. Нынешние дети принимают это как нечто естественное, но большинство людей моего возраста до сих пор испытывают неприятное чувство, как будто на их глазах оживает труп.

Я отвел взгляд.

— Начинай.

Нейронные зонды обвились вокруг моей головы. Наступила решающая стадия импринтинга.

— Во-первых, мне пришлось все утро отбиваться от Джинин Уэммейкер. Она рвется поговорить с вами.

Я моргнул, ощутив нечто похожее на щекотку. Дубликатор сравнивал мою нынешнюю Волну с заложенной в его памяти.

— Дело Уэммейкер закончено. Контракт выполнен. Если у нее вопросы по расходам…

— Маэстра полностью оплатила счет. Никаких претензий, никаких уверток.

От удивления я чуть не сел.

— На нее не похоже.

— Возможно, мисс Уэммейкер заметила, что вы были резки с ней сегодня утром. А потом еще отказались принимать ее звонки. Тем самым вы укрепили свою позицию и стали в положение диктующего условия. Возможно, ее тревожит тот факт, что она слишком часто провоцировала вас. Наверное, опасается, что лишится ваших услуг навсегда.

В рассуждениях Нелл что-то было. Я мог обойтись без маэстры. Не так все плохо, чтобы хвататься за любое предложение.

Гудение тетраграматрона усилилось — аппарат снимал мой симпатический и парасимпатический профили.

— Какие услуги? Я уже сказал, что дело закончено.

— Очевидно, она придерживается другого мнения. Ее предложение — ваша высшая ставка плюс десять процентов за конфиденциальную консультацию сегодня после полудня.

Я задумался, хотя принимать ответственные решения во время импринтинга не рекомендуется, потому что в мозгу возникают случайные токи и поля.

— Что ж, если будет настаивать, сделай контрпредложение. Высшая ставка плюс тридцать процентов. Или так, или никак. Если согласится, пошлем Серого.

— Серый разогревается. Эбенового готовить?

— Хм. Дороговато получается. Может быть, Серый успеет пораньше закончить с Уэммейкер и вернется домой, чтобы помочь здесь.

— Но нам все равно нужен Зеленый… Нелл остановилась, не закончив.

— Есть звонок. Срочный. От некоей Риту Лизабет Махарал. Вы знаете эту женщину?

И снова я едва не сел, что закончилось бы весьма печально для процесса трансфера.

— Познакомился сегодня утром.

— Могли бы сказать мне.

— Ладно, Нелл, соединяй.

На стене вспыхнул экран, и на нем возникло лицо юной ассистентки вика Каолина. Она вовсе не казалась успокоенной, как час назад, когда мы расстались.

— Мистер Моррис… то есть Альберт…

Она запнулась, поняв, что застала меня не в самый подходящий момент. Многие относятся к процессу дублирования как к некоему глубоко интимному делу и смущаются, словно увидели, как ты одеваешься.

— Извините, что не встаю, мисс Махарал. Если дело срочное, я сделаю перерыв. Или позвоните попозже…

— Нет, простите за беспокойство, я не знала… но… у меня плохие новости.

Об этом она могла бы и не говорить — я так и понял с первого взгляда. Что ж, попробуем угадать.

— Ваш отец?

Риту кивнула, и на глазах у нее появились слезы.

— Нашли его тело…

Она судорожно вздохнула.

— Настоящее? — Вот уж неожиданность! — Не копию, которую я видел? Так ваш отец мертв?

Риту кивнула:

— Вы не могли бы прислать вашего двойника? В поместье Каолина. Говорят, что это несчастный случай, но я уверена, что папу убили!

Глава 4

СЕРЫЕ ВАЖНЯКИ

…или как первый вторничный дитто терпит неудачу…

Заметки на ходу.

Если бы это тело было настоящим, то какой-нибудь случайный прохожий мог увидеть, как шевелятся мои губы, или услышать мой шепот. Но говорить в микрофон неудобно и неприятно. Тебя могут подслушать. Поэтому все мои двойники снабжены устройством безголосовой записи.

И теперь я один из них.

Проклятие.

О, не обращайте внимания. Я всегда немного брюзжу, когда поднимаюсь с прогревающего лотка, беру с вешалки бумажный костюм, просовываю руки и ноги, еще не остывшие и пышущие влитыми в них силой и здоровьем, в рукава и штанины, зная при этом, что я копия, жизнь которой ограничена одним днем.

Конечно, я помню, что делал это тысячи раз. Часть современной жизни, вот и все. Но все равно я чувствую себя мальчишкой, которому родители вручили список поручений на день и объявили, что сегодня никаких игр, а только дела, дела, дела. Разница с мальчишкой в том, что големы Альберта Морриса имеют хорошие шансы свернуть себе шею, идя на риск, которому он никогда не подверг бы настоящее тело.

Маленькая смерть. Никто и не заметит. Никто и не всплакнет.

И отчего это я так сумрачен?

Может быть, из-за Риту? Она напомнила, что смерть поджидает каждого из нас.

Ну все! Встряхнись! Не время предаваться черной грусти.

Жизнь осталась прежней. Иногда ты кузнечик, иногда — муравей. Разница в том, что сейчас ты можешь быть и тем, и другим в течение одного дня.

Пока я натягивал на себя колючую одежду, я-реальный тоже поднялся со стола и бросил взгляд в мою сторону. Наши глаза встретились.

Если этот я доживет до вечерней разгрузки, то я запомню краткий миг контакта, не сравнимого ни с чем подобным. Это хуже, чем пристальный взгляд зеркального двойника или тревожное ощущение дежа-вю. Поэтому-то мы и избегаем таких контактов. Есть люди, которые вообще не встречаются с самими собой, отгораживаясь от своих големов ширмой. Другие, наоборот, даже находят удовольствие в общении с копиями. Люди такие разные. Как говорится, человечество — великая сила. Сейчас, когда нас разделяли секунды, я точно знал, что чувствует мой органический архетип. Он мне завидовал. Ему самому хотелось бы пойти на встречу с прекрасной Риту Махарал. Предложить ей помощь или утешение.