Выбери любимый жанр

Вы читаете книгу


Бриджс В. - Человек ниоткуда Человек ниоткуда

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Человек ниоткуда - Бриджс В. - Страница 4


4
Изменить размер шрифта:

— Видимо, мне придется сидеть все время дома, — сказал я горько.

Норскотт сунул руку в карман и вынул маленькую записную книжку из красной кожи.

— После первых десяти дней вы можете поступать как вам угодно. Но вначале вам придется выполнить некоторые обязательства. Они записаны в этой книжке.

— И вам кажется, что я могу все это успешно выполнить?

Норскотт кивнул головой.

— Ваши нервы в прекрасном состоянии, и вы обладаете большой долей здравого смысла. Если вы даете слово, что употребите все ваше старание, то я могу вам доверяться. Если же вам не удастся, — Он пожал плечами, — то ведь меня во всяком случае тут не будет.

Чувство злорадства вдруг наполнило меня при одной мысли о всех предстоящих мне волнениях. Я протянул ему через стол руку.

— Хорошо, обещаю приложить все свои старания. Он схватил мою руку, и минуту мы так сидели по обе стороны стола, не проронив ни слова. Норскотт первый прервал молчание.

— Я завидую вашим нервам, мистер Бертон, — заметил он спокойно.

— Прежде они были куда лучше, — сказал я с сожалением.

Норскотт вырвал листок из записной книжки и, положив его на стол, стал чертить карандашом какой-то план. Я придвинул стул, чтобы следить за его работой.

— Я вам даю грубую схему внутреннего расположения моего дома, — сказал он. — Это нижний этаж; здесь столовая и бильярдная. Кабинет и спальня как раз над ними, в первом этаже. Они сообщаются вот так. — Он ловко и ясно очертил различные комнаты и надписал их названия посредине каждого квадратика.

— Это все понятно, — сказал я, взяв бумагу. — Что вы скажете относительно прислуги?

— Слуг у меня всего трое: две женщины и Мильфорд, лакей. Я избавился от всех остальных за последние две недели. Эти же были со мною с тех пор, как я нанял дом, и, мне кажется, им можно доверять. Мильфорду — уж наверное. Я к нему всегда относился хорошо, и он мне как будто благодарен.

— Так вот, — сказал я, — если он примет меня за Стюарта Норскотта, то я надеюсь довести дело до конца.

— Да, — заметил Норскотт, — единственное лицо еще, которое вас может беспокоить, это мой двоюродный брат, Мориц Фернивелл. Я, кажется, обещал поехать к нему и провести несколько дней у него в Суффольке. Было бы лучше, если бы вы могли этого избежать. Во всяком случае следите за тем, чтобы не сделать ни одного промаха в его присутствии.

— Что это за человек? — спросил я. Норскотт сдвинул брови.

— Не знаю. Это мой единственный родственник на всем белом свете, и до известной степени я ему доверял. Иногда мне кажется, что это было глупо. Если бы я знал… — Его брови еще больше сдвинулись и руки нервно сжались так, что кожа на суставах побелела.

— Полнота ваших сведений изумительна, Норскотт, — заметил я.

— Если бы я останавливался на пустяках, — сказал угрюмо Норскотт, — меня бы не было здесь.

Он вынул чековую книжку и выписал чек на восемь тысяч фунтов.

— Вот деньги, — сказал он. — Кроме них, у меня еще есть на моем текущем счету несколько сот фунтов стерлингов, и, если вам угодно, я могу подписать несколько чеков с тем, чтоб вы их сами заполняли для текущих расходов. Кроме того, вам необходимо научиться подделывать мою подпись. Как вы думаете, вы сумеете это сделать?

— У меня, правду сказать, опыт в этом направлении небольшой. Но, надеюсь, при некоторой практике я с этим справлюсь. А как у вас у самих обстоит дело с деньгами?

— Я уже заранее принял все меры и только ждал случая, чтобы применить их на деле.

Вдруг постучали в дверь. Норскотт сунул чековую книжку обратно в карман, встал, прошел через комнату и повернул ключ.

Вошел лакей и с виноватым видом остановился на пороге.

— Я пришел узнать, не требуется ли вам чего-нибудь, сэр?

— Кажется, ничего, — спокойно сказал Норскотт. — Впрочем, подайте мне счет. Думаю, что с вашей стороны нет препятствий к тому, чтоб мы еще на некоторое время задержали эту комнату? Мы говорим о делах.

Лакей поклонился.

Норскотт вынул пятифунтовый билет, протянул его лакею и движением руки отказался от сдачи. Лакей оставил нас, бормоча слова благодарности. Норскотт закрыл за ним дверь на ключ и подошел опять к столу.

— Я готов, — сказал он учтиво.

В одно мгновение я снял свой костюм и положил на стул.

Наше полное переодевание длилось приблизительно четверть часа. Вся одежда Норскотта вполне подошла для моей фигуры, только его лакированные ботинки были на полномера меньше, чем нужно. Закончив одеваться, я с чувством некоторого удовлетворения посмотрел в зеркало. Иллюзия была полная.

В моем старом синем костюме Норскотт превратился в совершенно другого человека. Он казался в точности тем изображением, которое я ежедневно видел в зеркале моей меблированной комнаты. Приблизившись к столу, я наполнил оба стакана остатками превосходного бренди.

— Пью за нас, потерявших самих себя! — сказал я. Норскотт поддержал тост, а затем, поставив стакан на стол, передал мне чековую книжку и ключ от дверей, лежавшие тут же, перед ним, на столе. Я положил их к себе в карман вместе с записками.

Внезапно мне пришли на ум последние слова Вольтера: «А теперь вперед, в мир приключений!».

— Нам лучше не выходить вместе, — сказал Норскотт. — Прощайте! Не думаю, чтобы нам пришлось еще раз встретиться, разве только в аду, если таковой существует!

— Вероятно, я первый выясню этот вопрос… — ответил я.

Я взял бурое пальто, лежавшее на диване, и, пройдя через комнату, открыл дверь, закрытую на ключ. Норскотт стоял на месте, сложив руки, и следил за мной все с той же странной, безрадостной улыбкой.

— Прощайте, — сказал я, — желаю вам счастья!

Затем я вышел и захлопнул за собой дверь.

Пройдя через длинный коридор гостиницы, я дошел до бокового входа, в который мы вошли. Дежурный лакей в ливрее быстро подошел ко мне.

— Угодно автомобиль, сэр?

— Да, — сказал я, — позовите.

Мне было холодно, хотя мое сердце билось несколько чаще обыкновенного. Когда автомобиль подкатил, я дал шиллинг любезному джентльмену в ливрее, сказал шоферу адрес Норскотта на Парк-Лэйн, затем сел в автомобиль и с приятным чувством удовлетворения расположился на удобном сиденье.

Дело пущено в ход — теперь в этом не было ни малейшего сомнения. Если я изменю слову, данному Норскотту, мне предстоит целая вереница таких интересных переживаний, о которых не мог бы мечтать самый смелый ум. Кроме приятной перспективы почувствовать нож между ребрами в любой час дня и ночи, мне еще предстояла поистине громадная задача разыгрывать чужую роль в течение трех недель! Я снова усомнился, не сумасброд ли этот Норскотт, желающий поиздеваться на мой счет? Я старался возобновить в памяти весь наш разговор с момента нашей встречи, но не нашел в нем никаких признаков безумия. Но если это просто шутка, она дорого обойдется автору. Я вынул бумагу, которую мне дал Норскотт, зажег восковую спичку и стал изучать план его дома. План был в достаточной степени ясен. Мне стоило только подняться по лестнице, чтобы оказаться перед дверьми спальни, окна которой, по-видимому, выходили в Гайд-Парк. Этих сведений во всяком случае было достаточно для нынешней ночи. Остальное можно изучить на следующий день.

Я вздрогнул от неожиданности, когда мы внезапно остановились перед величественным домом недалеко от Эпсли.

— Черт возьми! — пробормотал я, — надеюсь, что тут нет ошибки!

Взяв себя в руки, я вышел на тротуар и дал шоферу полкроны.

Он почтительно дотронулся до шляпы, остановил счетчик и тихо покатил дальше, по направлению Оксфорд-стрит. С полминуты я колебался, а затем, поднявшись по широкой каменной лестнице, всунул ключ в дверь. Она открылась довольно легко и, глубоко вздохнув, я переступил через порог.

Я очутился в большом круглом вестибюле с колоннадой, освещенном электрическим канделябром. Множество пальм в горшках и висячие корзины с тепличными цветами придавали этой комнате роскошный и комфортабельный вид. По углам были расставлены глубокие вольтеровские кресла из красной кожи. Пока у меня не было оснований быть недовольным новым жилищем.