А может, в этот раз? - Бреттон Барбара - Страница 45

– Не слишком уверенно звучит.

– Твой вопрос застал меня врасплох.

– Если бы ты застала меня врасплох подобным вопро­сом, я бы ответила не задумываясь.

Кристина улыбнулась старшей сестре:

– Еще бы, Нэт! Ты счастливая женщина. Это видно невооруженным глазом.

Нэт не стала возражать. Она посмотрела в сторону Джо с задумчивым выражением лица.

– Что-то не похож он на молодожена. Что может свя­зывать его с этой девушкой?

– Не знаю, – сказала Кристина с долгим вздохом. – Я и сама задаю себе тот же вопрос.

– Он все еще любит тебя.

Кристина постаралась подавить в себе вспышку радос­ти, которую вызвали в ней слова сестры.

– Теперь это уже не важно…

– Важно, если ты все еще его любишь.

Конечно, она не любила его больше. Прошло уже не­сколько лет, как она прогнала из сердца это чувство. Она любила свою работу и любила свою независимость. А еще она любила шампанское – спутник удачи. Но вот чего она точно не любила, так это Джо Мак-Марпи.

– Прекрати так на него пялиться, – сказал Слейд, поддев ее локтем несколько минут спустя. – Он женатый мужчина.

Она окинула его презрительным взглядом и пошла к конюшне.

– Ах, какие мы чувствительные! – продолжал дони­мать ее Слейд, последовав за ней. – По крайней мере я не стал делать снимок.

– Я не в настроении обмениваться любезностями, Слейд.

– Определенно мы расчувствовались, – заключил он, окинув ее внимательным взглядом. – Наверное, это женское.

– Не суй нос не в свое дело.

– Ты, кажется, что-то забыла, любовь моя. Ты – и есть мой бизнес… По крайней мере до поры до времени.

– Я видела тебя с рыжей девицей с необыкновенно большим бюстом. Не пытайся внушить мне, что ты зани­мался делом.

– Я всего лишь хотел выяснить, за счет чего выигры­вает Запад. – Слейд облокотился об ограду. – Итак, где же молодая жена?

– В своей комнате. Ей сегодня нездоровится.

– Очень мило с ее стороны предоставить тебе свободу действий, не так ли?

Кристина размахнулась и залепила Слейду пощечину.

Крепко залепила.

– Ты впадаешь в крайности, любовь моя. – Слейд поморщился, потирая щеку. – Несколько недель назад ты бы просто посмеялась над этим.

Он прав, подумала она, отвернувшись от Слейда. Чего он не знал, так это то, что она вот уже несколько месяцев ходила буквально по краю пропасти, спрашивая себя, поче­му то, над чем она так упорно билась всю жизнь, кажется ей таким малозначительным теперь, когда до полной побе­ды рукой подать.

Хотела она или нет в том признаваться, правда откры­лась ей в тот момент, когда, однажды проснувшись, она увидела Джо, стоявшего перед ее кроватью. Она не просто теряла точку опоры, она теряла сердце.

Кристина стояла на краю самодельной танцевальной площадки, выстроенной вблизи старого дома для работни­ков, и наблюдала за тем, как мама и папа кружатся под музыку, доносящуюся из главного дома. Годы ничуть не убавили красоты ее родителей, лишь сделали более явной их любовь друг к другу и »«окружающему их миру.

Кристина, скрестив на груди руки, отошла в тень, осво­бождая место братьям и сестрам, их женам, мужьям и де­тям на танцевальной площадке. Женщины были в платьях с пышными юбками самых разных ярких цветов, мужчины – в полном боевом наряде по всем традициям Дикого Запада.

– Ты тоже должна быть там, Кристина.

Кристина вздрогнула, услышав за спиной голос Джо.

Он подошел ближе. Она чувствовала тепло его тела, его запах, такой знакомый, такой волнующий, словно часть его самого, того Джо, память о котором она хранила все эти годы, пока они были в разлуке.

Все эти глупые, впустую потраченные годы.

– Они все желают видеть тебя там. Его рука легла ей на талию.

– Они даже не знают, что меня там нет.

– Неправда. Ты одна из них, Кристи.

– У меня проблема, – сказала она, вздохнув. – Мне не с кем танцевать.

Его смех вызвал в ней дрожь, ту дрожь наслаждения, которая начинается с нервных окончаний на коже, а затем охватывает все тело. Кристина качнулась в такт музыке.

– Мы всегда были с тобой хорошей парой.

Она повернулась, чтобы что-то сказать ему, но слова замерли на ее губах. Это было словно во сне, когда стоишь посреди вращающейся вселенной и перед тобой на бешеной скорости проносится что-то, о чем, быть может, ты мечтал всю жизнь, и ты хочешь схватить то, что кажется тебе ближе и дороже, но никак не можешь.

Мгновение назад она стояла на краю пропасти, а теперь уже кружилась в танце в объятиях того единственного муж­чины, которого действительно любила. Магический круг, казалось, разомкнулся ровно настолько, чтобы впустить их двоих. Они смотрели друг на друга, и их смех уносился в ночное небо.

Она была частью этой земли, покрытой красновато-ко­ричневыми невадскими холмами, и частью этого народа. В самых потаенных уголках своего сердца она хранила все, что знала об их мечтах и надеждах. Их кровь текла в ее жилах. Она могла объездить из конца в конец всю землю, но так и не найти людей, которые больше бы любили ее… или места, где была бы более желанна.

– О нас будут болтать всякое, – сказал Джо, кру­жась с ней в танце под луной.

– Мне все равно, – ответила Кристина, положив го­лову ему на плечо. Она чувствовала себя счастливой в объя­тиях Джо, на этом ранчо, в окружении своей семьи и друзей юности. Она знала, что вечно это не продлится, что ка­ким бы сильным ни было волшебство, оно рассеется пе­ред рассветом, но это было уже не важно. Этот момент, это чудо стоило того, чтобы пережить все, что бы ни слу­чилось после.

Кристина не знала, как долго они танцевали. Она не замечала, как бежит время. Ничего не имело значения, кро­ме его сильных рук, громких ударов его сердца, уверенно­сти, что их обоих несет куда-то и она не в состоянии остановить это стремительное движение.

Около полуночи праздник обрел второе дыхание.

Всех позвали домой перекусить горячим бифштексом, яйцами и хлебом домашней выпечки.

– Я не голодна, – сказала Кристина.

– И я не голоден, – сказал Джо.

Обменявшись взглядами, они, не сказав ни слова, поки­нули освещенный фонарями круг во дворе и скрылись в тени. Кристина споткнулась о камень, и Джо подхватил ее, чтобы она не упала. Она всем телом прижалась к нему, впитывая его тепло и его силу, положив руку к нему на грудь.

Из дома до них донесся веселый смех. Луна, скрыв­шись было за небольшим облаком, появилась вновь, зали­вая землю серебристым светом. Они направились к амбару, неясные очертания которого вырисовывались в тени густого кустарника.

– Наконец-то одни, – сказал Джо, когда они вошли в прохладное помещение. Кристина очень хорошо знала эти интонации, и ее охватила невольная дрожь.

– Я не хочу разговаривать, – с трудом выдавила она.

– И я.

Он прижал ее теснее.

Она слилась с ним, прижавшись к нему, целуя его в шею, в лицо, в ухо. Я люблю тебя, думала она. Я никогда не переставала тебя любить, все эти годы. Она хотела сказать ему. Она хотела сбросить последние доспехи, чтобы они с треском упали на пол, так, чтобы он увидел скрытую за ними правду, и кинуть свое сердце к его ногам.

Он убрал ее волосы с лица и прижался лицом к ее шее. Тепло потекло по телу, жар прокатился по рукам, по ногам, по груди и животу. Вот о чем были ее мечты, вот что значит, когда все в тебе живет, каждая клетка, каждый нерв.

Джо давно успел ослабить галстук, и она дрожащими руками стала расстегивать его рубашку. Опустив голову, она вдыхала его запах, пробуя на вкус солоноватую испари­ну. Языком она коснулась его соска, празднуя его ответ, выразившийся в чувственной дрожи. Она стремилась как можно точнее запечатлеть в памяти свои ощущения, чтобы согреваться их теплом тогда, когда опять останется одна.

– Этого мало, – сказал он, расстегивая ее платье.

Она почувствовала, как платье упало на пол. Ночная прохлада заставила ее вздрогнуть, и, пусть на краткий миг, она вернулась к реальности.