А может, в этот раз? - Бреттон Барбара - Страница 12

– Пещерный человек, – процедила Кристина.

– Да, – согласился Джо. – Мы неразлучны.

Кристина насторожилась. Дело было не столько в том, что он сказал, а как он это сказал. В его тоне не угадыва­лось чувств, которые должен испытывать молодожен, в конце концов, просто муж. Только сейчас Кристина осознала, что до сих пор не увидела ни одной искры чувства между этими двумя, связанными брачными узами. Почему она не давала себе раньше в этом отчет? Ни разу они не поцеловались украдкой, ни разу не обменялись страстными взглядами. Они даже ни разу не коснулись друг друга. Более того, они едва ли испытывали друг к другу обычную человеческую привязанность.

Марина появилась на крыльце. Выглядела она так, буд­то только что проснулась. Джо дал ей знак поторапливать­ся, но она проигнорировала его призыв. Все тот же бесформенный свитер, в котором она буквально утопала, руки в карманах потрепанных штанов: Гаврош, да и только. Своим видом она вызывала сострадание. Кристину так и тянуло распустить эти мышиного оттенка волосы, постричь их, сделать филировку, высветлить пряди, нанести космети­ку на лицо…

Кристина едва не рассмеялась вслух. Она, конечно, не была экспертом в том, как следует себя вести разведенным супругам, но уж в чем она была уверена наверняка, так это в том, что ни одной бывшей жене не придет в голову давать женщине, сменившей ее в постели мужа, советы по поводу того, как стать привлекательнее. Даже если та отчаянно нуждается в такого рода советах.

– У меня нет желания ехать в город, – заявила Ма­рина, подойдя к машине. – Я бы предпочла остаться дома.

– Прекрасно, – отозвалась Кристина.

Слейд пожал плечами.

Джо, разумеется, придерживался иной точки зрения.

– В машину, – приказал он. – Одну я тебя тут не оставлю.

– Нет, – сказала Марина.

– Послушай, детка, ты знаешь…

– Я знаю, что твоя жена достаточно взрослая, чтобы остаться дома одной, – вмешалась Кристина.

Марина улыбнулась Кристине, и Крис улыбнулась ей в ответ.

– Мне нравятся большие черные машины, – сказала Марина.

Джо молча запихнул девушку на заднее сиденье рядом со Слейдом.

– Ну разве не прелесть! – как бы невзначай заметила Крис. – Одна большая дружная семья.

– Заткнись и трогай, – сказал Джо.

Марина как вкопанная остановилась посреди супермар­кета. Лицо ее выражало крайнюю степень удивления, сме­шанного с возмущением.

– Что-то не так? Никогда прежде не видела лука-порея?

– Зеленого лука, – поправила его Марина, изумленно глядя по сторонам. – Столько всего в одном месте – никогда.

Джо вместе с тележкой подошел к ней вплотную.

– Я знаю, что ты какое-то время провела в горах, но выросла ты в Лондоне. Что, там нет супермаркетов?

– Разумеется, есть, – смерив Джо пренебрежитель­ным взглядом, сообщила Марина, – но у нас было кому ходить за покупками.

Джо нахмурился:

– Почему это я решил, что твой отец не особенно богат?

– Потому, что мой отец – фашист, а человечности в нем столько же, сколько у дикого вепря.

– Тебе хочется, чтобы я сказал, что Рик купался в деньгах?!

Марина смотрела на него с нескрываемым отвращением.

– Не обязательно быть богатым, чтобы взрастить в себе вкус к социальному паразитизму. Мой отец вырос с верой в то, что все люди существуют лишь для того, чтобы потакать его прихотям.

– Тяжело ему приходится с такой любящей дочкой, не так ли?

Марина схватила кабачок. Джо с интересом посмотрел на полосатый овощ, гадая, каким образом цукини может послужить аргументом в споре на столь вечные темы.

– Этим можно было бы накормить целую деревню в моей стране!

– Отлично, – примирительно сказал Джо. – Тогда ты у нас будешь готовить.

– Неудивительно, что к исполнению своего мерзкого плана отец привлек именно тебя. Ты столь же циничен, сколь неспособен к состраданию.

Джо мог бы выдвинуть контраргументы: припомнить, как спасал китов, как пытался помочь ее же родной стране, да только зачем спорить? Она все равно бы не стала его слушать. Кроме того, ему было достаточно безразлично, что она о нем думает. Когда-то он был таким, как она, тоже рвался в бой за правое дело, но постепенно в нем угас этот «огонь Данко». Рано или поздно вы прекращаете бороться с ветряными мельницами, выбираете соперников более ос­торожно, стараясь вступать только в такие сражения, выиг­рать которые вам действительно по зубам.

Для Марины такой подход был проявлением цинизма, для Джо – понимания неизбежности. Жизнь немыслима без ограничений, и первое из них – ограниченность нашего земного существования. И чем старше становишься, тем больше считаешься с этим непреложным законом. Прихо­дится сдвигать рамки, уменьшать фокус и направлять всю свою энергию на одно дело и стараться не огорчаться, когда удар приходится мимо цели.

Но в девятнадцать этого все равно не понять. Девят­надцать – время мечтаний, например о любви, которая длится вечно.

Кристина занималась своими делами: выбирала помидо­ры и рассматривала дыни, стараясь найти по-настоящему спелую, пока Марина и Джо воевали у прилавка с цукини. Джо был заядлый спорщик, и Кристина не сомневалась, что молодожены ссорились из-за пустяков. И все же она старалась незаметно переместиться поближе к враждующей парочке, в надежде уловить хоть несколько слов. Увы, она так и не сумела ничего расслышать.

Ей помешал Слейд. Он появился невесть откуда и так тихо опустил ей в корзину ананас, что от неожиданности она едва не подпрыгнула.

– Несчастье в раю, – заметил Слейд. – У тебя, возможно, появился шанс, любовь моя.

Кристина покраснела от стыда. Быть застигнутой врас­плох за таким недостойным занятием!

– Не болтай чепухи, Слейд. У нас с Джо все в про­шлом.

– Верно, – согласился Слейд. – Потому ты и вытя­гиваешь шею, как бы чего не упустить из их разговора.

– Я журналистка. Человеческие отношения интересу­ют меня с профессиональной точки зрения.

Все еще смеясь, Слейд направился в бакалею.

Марина, кипя праведным гневом, двинулась в молочный отдел.

Так уж случилось, что Кристина и Джо оказались по­чти рядом, их разделяла лишь пирамида спелых яблок.

– Приятно встретиться, – стараясь улыбаться как можно лучезарнее, сказала Кристина. Джо промямлил что-то в ответ.

– Глядя на вас, не скажешь, что браки заключаются на небесах.

Джо бросил в свою тележку пучок зеленого лука.

– Смотря что ты подразумеваешь под небесами. Кристина обогнула яблочную пирамиду и тоже взяла пучок лука.

– Я ведь профессионал, Джо. Рано или поздно я доко­паюсь до истины.

– Отлично, – сказал он, – и когда тебе это удастся, поставь меня в известность. Хочу посмеяться.

Джо пошел к прилавку с картофелем. Кристина не от­ставала.

– Она ведь тебя не очень любит, не так ли? Джо не выглядел особенно расстроенным.

– Сейчас ей никто не нравится.

– Она, наверное, скучает по своей семье. Никаких комментариев.

– По друзьям? И опять молчание.

– Черт, Джо. Вы оба скорее похожи на соседей по камере, чем на новобрачных. Ты не можешь утверждать, что у вас все в порядке, после того, как мы…

Джо с силой схватил Кристину за запястье.

– «После того, как мы» что, Крис? После того, как мы целую неделю не вылезали из спальни? Или после того, как ты обещала меня любить вечно?

– Времена меняются, – сказала она, стараясь не замечать боли в руке. – Ты должен радоваться, что я ушла с твоей дороги, иначе никогда не встретил бы Ма­рину.

– Да, – сказал он, внезапно ее отпустив. – Я дей­ствительно должен быть тебе благодарен.

– Все к лучшему, – сказала Кристина, опустив взгляд на прилавок. – Тебе будет лучше.

До Кристины донесся звук его голоса.

– Не надо было тебе решать за меня, Крис. Думаю, у нас был шанс.

– Могу я помочь вам, мисс?

Марина оглянулась и увидела перед собой мужчину сред­них лет, уставившегося на нее из-за мясного прилавка. На нем был белый, закапанный кровью фартук, накрахмален­ный колпак и широкая дежурная улыбка.