Щит Королевы - Браславский Дмитрий Юрьевич - Страница 43

– Ты представляешь себе гнома, который станет выдалбливать их в скале, вместо того чтобы сколотить из дерева? – засомневался Секкар. – Им что, делать было нечего?

– Дерево мы привозим снаружи, – заявил Харрт так, будто остальные могли подумать, что это под сводами Хорверка шелестят дубовые рощи.

– А раньше? Вокруг Хорверка пустыня была?

Почему-то ни один из нас не сомневался, что все это построено гномами, только очень-очень давно. Может быть, даже сотню тысячелетий назад – кто помнит, когда был сотворен этот мир и когда в нем появились мы?

Разве что сам Двэлл. Ну, и Крондорн, конечно.

– Не в том суть, – отмахнулся Харрт. – Это сейчас мы и наружу спокойно вылезаем, и с людьми торгуем. Может, раньше-то выдолбить было и проще.

Я пожал плечами. Всякое бывало, не раз хорверкским сотням приходилось сражаться под открытым небом. Но чтобы совсем, никогда и никому, не выбираться на поверхность…

– А это еще что такое? – Секкар щелкнул маленьким рычажком у дальнего выхода из комнаты.

– Мало ли что здесь было. – Брант хотел подойти поближе, но остановился, услышав тихий низкий гул. – Отпусти его!

Секкар послушно отдернул руку. Однако гул продолжал нарастать, пока не перешел в бульканье – точно за стеной кипятили огромный чан. Гудение по-прежнему приближалось…

– Ложись!

Мы кинулись на пол – и вовремя. Из скрытого в стене отверстия вылетел длинный сгусток пахнущего серой пламени. Проревев над головой Харрта, он врезался в стену и оплыл по ней дюжиной огненных дорожек.

Нам повезло – механизм оказался слишком древним. Еще шесть отверстий дохнули на нас серой, но то ли резервуары оказались пусты, то ли еще что не заладилось. В общем, мы остались живы.

Гул стихал. Отряхиваясь, Харрт поднялся на ноги.

– Что же ты, крепь-перекрепь, творишь?! – накинулся он на Секкара. – С Крондорном давно не виделся?! Или мы тебе надоели?!

– Как только они здесь жили? – Видно было, что Секкар и без того чувствует себя виноватым. – Ты представляешь, у себя дома – и такую штуковину соорудить?

– Да кто тебе сказал, что они здесь жили?! – клокотал Харрт. – Ты что, по Брайгену, что ли, гуляешь?! Про гвизарму забыл?!

– Это я виноват. – Мне не хотелось ссориться. – Как про платяные шкафы начал болтать, Секкар и расслабился.

– Расслабился он, видите ли!

– А что, штука хорошая. – Брант осторожно заглянул в одно из отверстий. – Если за тобой, к примеру, гонятся.

Представив себе древних гномов, которые наперегонки летели ввечеру к себе домой, причем проигравшему доставался огненный душ, я фыркнул. Харрт подарил мне неодобрительный взгляд.

– Ладно, забыли, – буркнул он. – Как дети малые…

Внутренний коридорчик вывел нас в зал, который я сразу назвал про себя гостиной. Чем-то он мне напомнил большую гостиную в доме деда – просторная, с покрытыми гобеленами стенами, большим длинным столом посредине и приземистым креслом на торце.

Кресло, кстати, тоже оказалось каменным, словно вырастающим из пола. И, что не менее странно, ни лавок, ни других кресел подле стола не наблюдалось.

Я поискал взглядом камин – у нас он едва ли не в каждой гостиной на самом видном месте. Камина не было. То ли наши предки предпочитали не только темноту, но и холод, то ли обогревали свои дома как-то иначе. Помня про плюющиеся огнем трубы, я бы этому не удивился.

Зато не переставал удивляться другому: здесь все было не так. Мне казалось, что я одновременно попал и в прошлое, и в будущее: жилища не освещались, зато при входе гостей ожидали такие сюрпризы, о которых, выходит, даже воспоминаний не осталось. То есть я, конечно, догадывался, что там горит и как, но взяться это воплотить… И почти уверен, что никто бы не взялся.

– Ого!

Карнах Секкара осветил гобелены.

Я бы даже сказал не «ого», а «о-го-го»! Гномы на гобеленах занимались привычными повседневными делами, но какие это были гномы! Бледные – белая ткань не оставляла в этом сомнений – и донельзя страшные: плоские, вдавленные носы ближе к ноздрям слегка раздваивались, уши торчали вверх и прижимались к черепу, как у пещерных волков, короткие бороды едва закрывали шею. Появись такие чудища в Брайгене – народ разбегался бы от них, как от сорвавшегося ворота.

– И это… наши предки? – запинаясь, проговорил Харрт.

– Вряд ли. – Брант лишь мельком взглянул на гобелены. – Ну, бороды со временем еще могли отрасти. А остальное?..

Глава XI

Мир продолжал рушиться.

Роракс Длиннобородый отправил в Хорверк четырех сыновей.

Так начинается легенда, которую каждый из нас слышит раньше, чем начинает читать и писать. А порой – и ходить.

Каждый сын возглавил новый клан – Чертога, Врат, Алтаря и Кипящего Озера. А старший стал еще и королем всего Хорверка.

Я привык думать, что во мне течет кровь самого Роракса. Это не давало никаких оснований задирать нос – лишь в глазах Фионы я был принцем. Скорее, наоборот: это заставляло вести себя так, чтобы любой из моих предков был вправе смотреть на меня, не краснея.

Впрочем, любой гном мог сказать про себя те же слова.

Но если на этих гобеленах не кошмарные шаржи на наш род, то это в них текла кровь Роракса, они были соратниками его сыновей. И лишь потом появились мы – Удивительная игра природы. Которая, доведись нам встретиться, показалась бы им не менее чудовищной.

– Да уж! – Пятерня Харрта надолго погрузилась в бороду.

– Пытаешься понять, что к чему? – Я усмехнулся. – Брось. Нужно искать дальше.

– Этих уродов? – не сдержался Секкар.

– Эх, намяли бы они тебе бока, – подколол его Брант – Не уродов, а книги, записи, летописи – все, что удастся.

В коридоре послышался звук, напоминающий суетливый галоп отправившихся прогуляться доспехов.

– Накликал! – прошипел приятелю Харрт и потянулся к рукояти ножа.

– Не стоит встречать их с оружием в руках. – Похоже, Брант и впрямь надеялся увидеть перед собой изображенных на гобеленах гномов.

Если бы.

Два существа, появившиеся из коридорчика, уж точно не могли быть нашими предками. Равно как и не нашими.

Короткий торс целиком состоял из выпуклого изломанного панциря. Мне не видно было, как там со спины, но спереди панцирь бугрился и преломлялся под самыми неожиданными углами. Его поверхность была не просто неровной, а вызывающе неровной, ни один из наших кузнецов не позволил бы себе выковать такого. К тому же часть бугров и выступов на глаз казалась заостренной.

Нижнюю часть туловища им заменял длинный металлический стержень – и это сразу делало их на несколько голов выше нас. Заканчивался же стержень двумя крохотными привинченными ножками, со звоном семенящими по каменному полу. Мне подумалось, что надо быть крайне самоуверенным мастером, чтобы сотворить нечто, столь неустойчивое. Вряд ли им удастся сохранить равновесие, остановившись.

Вместо шеи… Да что шеи – вместо всего остального у них было пустое место. Ни шеи, ни головы, ни рук. Значит, разговаривать с нами никто не будет. И ножа тоже не увидит.

– Механические человечки? – удивленно протянул Харрт.

– Думаешь, именно человечки? – усмехнулся Брант.

Существа перекрыли выход из гостиной – и остановились. Вернее, продолжали идти, но на месте, раскачиваясь и смешно перебирая своими ножками.

– Может, они ждут приказаний? – с надеждой предположил Секкар.

– Угу, – кивнул Харрт. – Закажи им ужин при свечах четыре персоны – и посмотришь, что от нас останется.

– От нас в любом случае именно это и останется, – возразил я. – Другого выхода отсюда что-то не видно.

Вот оно как бывает – только что я мечтал потратить хотя бы полчасика на эти гобелены, а тут вдруг так захотелось выбраться из гостиной, что хоть с разбегу кидайся.

– Расступитесь! – не отказался от своей идеи Секкар.

Существа отреагировали на его слова именно так, как я и ожидал, – никак.

Не успокоившись, первопроходец попробовал между ними протиснуться. Я поразился, с каким неожиданным проворством он отскочил назад: оба существа качнулись одновременно навстречу друг другу, и не продемонстрируй Секкар чудеса ловкости, на его теле появилось бы больше ран, чем залечила бы любая мазь.