Щит Королевы - Браславский Дмитрий Юрьевич - Страница 25

– Ладно-ладно, – самодовольно оборвал голосок, и из-за котла высунулась остренькая насмешливая мордочка. – Ты друг?

– Конечно, друг, – горячо заверил я. – Он здесь вошел или вышел?

– Вошел. – Существо сразу догадалось, о ком я говорю. – Ушел через большие ворота.

– Давно?

– Он ушел, ты пришел.

Незадолго передо мной… Обидно.

– Кто он? – Я бы не удивился, если бы Крадир познакомил своего лашши по крайней мере с теми, кто часто бывает в доме.

– Самочка.

– Гномиха? – уточнил я.

– Разве что очень худенькая.

Я заторопился к выходу.

– Посидишь с ним?

– Не топочи, хозяина разбудишь! – крикнул вслед лашши.

Его уже ничто не разбудит… Жаль, лашши не видел, что происходило в спальне: шансы найти убийцу таяли на глазах.

Распахнув дверь, я чуть не убил Даларха, взявшегося за ручку с другой стороны.

– Ты что, уснул что ли? – завопил он. – Труба…

– Брат, сейчас не до того, – остановил я его. – Крадир мертв. У себя в спальне. Позаботься о нем, ладно?

– Крадир – что?!!

Полчаса назад я и сам отреагировал бы так же.

– Что слышал. Да, и там еще лашши. Постарайся с ним не ссориться.

Пока я бежал обратно – что-то часто приходится в последнее время бегать, – улицы Брайгена были не так уж многолюдны. Неудивительно: третий колокол еще не прозвонил. А если у Трубы бессонница, это еще не значит…

Так, а ведь по дороге сюда я встретил сразу двоих!

Вряд ли лорд Эрлинг сойдет за самочку, хотя протиснуться в узкую дверцу для мусора эльфийскому послу труда бы не составило. Правда, представить себе лорда Эрлинга, возящегося с полными объедков мешками, оказалось нелегким испытанием для моего воображения.

Признаюсь, я смалодушничал: идти прямо к Трубе было выше моих сил. Убедив Айранта, что не шучу, я позволил себе рухнуть на кушетку и слегка отдышаться. И когда король ринулся к выходу, меня он, к счастью, не заметил.

Прошло около часа. Я ждал.

Дверь отворилась, пропуская носилки с Крадиром. Вьорк, Беххарт и, к моему изумлению, Лиз шли следом. Не знаю уж, то ли Соридель так хорошо поколдовал, то ли вся эта история изменила отношение верховного жреца к людям, но они с Лиз мирно беседовали.

– Вьорк… – Опустив голову, я нерешительно выступил вперед.

– Он жив! – Труба так меня обнял, что синяки от кольчуги держались потом еще пару дней. – Жив, слышишь!

В ту минуту я решил, что король от горя лишился рассудка.

– Жив-жив, – похлопал меня по плечу появившийся вслед за ними Айрант. – Это все Лиз.

И он низко поклонился человеческой жрице.

Когда мы все наконец собрались в оружейной, Крадир уже мог разговаривать, хотя и выглядел как гном, которого не кормили последнюю сотню лет.

– Мэтт, – Труба избегал смотреть мне в глаза, – тут такое дело…

– Я зря поднял тревогу?

Откровенно говоря, мне не было за это стыдно.

– Нет. – Вьорк досадливо махнул головой. – Не знаю, как тебе сказать…

– Давай лучше я, отец. – Крадиру трудно было говорить громко, и он подозвал меня поближе. – В некотором смысле я действительно был мертв. По крайней мере, Лиз старается, чтобы я в это поверил.

– Знаешь, Труба, я, пожалуй, беру назад свои слова про человеческих жрецов, – улыбнулся Беххарт. – Если мы не станем спорить о том, чья ладонь была первой.

Не уверен, что Лиз поняла его: открыв новое месторождение, первопроходец окунал ладонь в светящуюся краску и оставлял на стене свой отпечаток. Но жрица кивнула.

– Просто вы с таким еще не сталкивались. – Она улыбнулась, пожалуй, даже немного виновато. – Заклятие Гудящего Тростника.

Неужели и Фиона станет когда-нибудь такой, как Лиз: тяжеловесной, даже несколько грузной, уверенной в себе, всеобщей матерью, не делающей различия между людьми и гномами?

Я впервые подумал о том, как быстро люди стареют. Вернее, впервые это осознал. Глаза становятся печальнее, в них появляется обреченность – отблеск скорого ухода. Женщины перестают быть женщинами, в лучшем случае превращаясь в нечто доброе и бесполое, в худшем – в злобное и агрессивное.

И все это почти мгновенно. Демиурги определенно были жестоки.

– Мэтт, ты меня слушаешь? – Лиз смотрела на меня с укоризной.

– Что? А… да. Заклятие Гудящего Тростника.

Жрица покачала головой:

– Тогда объясню по-другому. Это все равно что вставить в голову воронку, позволяющую забраться под череп.

Крадир побледнел, и я подумал, что Лиз могла бы быть и поделикатнее. Впрочем, что жрецы, что лекари – иногда кажется, что без этих своих неаппетитных подробностей они просто жить не могут.

– Зачем? Чтобы читать мысли?

– Насколько я помню, что-то вроде этого… Но я ведь не чародейка, – напомнила Лиз, – а Соридель еще слишком плох, чтобы мы могли с ним побеседовать.

– Есть и другие, – не удержался я. – Тот же Биримба, а?

– В последние дни он не слышит голос ветра, – буркнул Вьорк.

– Что?! – изумился я.

– То самое. – Мне редко доводилось видеть Трубу настолько не в духе. – И сказал, что, пока его не услышит, я могу никаких советов от него не ждать.

– А что это значит? – все же рискнул полюбопытствовать я. – В наших-то подземельях?

– Представления не имею, – честно признался Вьорк. – В общем, тут такое дело…

Да что же такого должно было случиться, чтобы король с Крадиром ходили кругами, как ослики вокруг помпы!

– Мэтт, меня выпотрошили, – перебил отца Крадир. – И теперь им известно все.

– Так. – Я попытался успокоиться. – То есть теперь они знают и про гвизарму, и про Фиону…

Когда я упомянул королеву, Крадир вздрогнул.

– Знают. Видишь ли… Это она и была.

Если бы Крадир сообщил мне, что его прабабушка встала из гроба и танцует сейчас в Чертоге в объятиях Роракса. я бы, наверно, поверил. Но представить себе Фиону, которая прокрадывается к Крадиру среди ночи, чтобы вывернуть его наизнанку…

Совершеннейший бред. Начать с того, что Фиона любит, конечно, когда я по многу раз рассказываю одни и те же байки о прошлом Хорверка, но забраться чуть ли не в постель к Крадиру, чтобы услышать, как дело было! При том что она сама присутствовала при исцелении Вьорка!

– Крадир… – Как бы это поделикатнее сказать? – …а ты…

– Он абсолютно нормален, – заверила нас Лиз. – И я не сомневаюсь, что ему не примерещилось.

– Погоди! – Еще немного, и я сорвусь. Для одного дня сюрпризов было чересчур. – Расскажи все по порядку.

– Рассказывать, скорее, придется тебе. – Тон Крадира мне решительно не понравился. – Я спал, когда кто-то вдруг начал меня трясти. Открыв глаза, я увидел Фиону.

– Как она была одета?

– Не веришь? – усмехнулся Крадир. – Изволь. Вишневое платье – ну то, что было на ней, когда отец болел. Воротник веером – или как они там его называют. Юбка такая… Слушай, не мастак я. На голове золотая сеточка.

Все совпадало.

– И что же Фиона? – Челюсти свело от ярости.

– Прижала палец к губам, наклонилась, посмотрела мне в глаза. Очнулся я уже на руках у Лиз.

– Маги называют это первичным трансом, – прокомментировала жрица. – А потом, когда человек оказывается в их власти, собственно и начинается заклятие. В общих чертах как-то так.

– Мэтт, – Вьорк помолчал, давая мне время собраться с мыслями, – а ты никого не видел по дороге? У дома?

Я почувствовал, как щеки краснеют, приобретая цвет свекольной кожуры. Если сказать правду… Нет, я даже не представлял себе, что будет, если сказать правду.

Но солгать – значит предать своего короля.

Светильники на улице горели вполсилы – мог же я, конце концов, ошибиться?

Нет, не мог.

Что, что ей понадобилось в такую рань рядом с домом Крадира?! Если бы я мог хотя бы вообразить!

Лашши тоже говорил о самочке. Но мне и в голову не пришло связать это с Фионой.

– Как раз это меня и удивило. – Я надеялся, что лицо меня не выдаст. – Я встретил лорда Эрлинга. Он что, любитель ранних прогулок?