Загадочные женщины XIX века - Бретон Ги - Страница 54

Леони покачала головой.

— Благодарю вас, но не месье Гамбетта отец моего ребенка.

Для Леони наступили тяжелые дни. Горечь угрызений совести, запоздалых сожалений и безнадежность поселились в ее душе.

10 мая 1883 года она писала своей подруге, мадам Марселин Пелле:

«Мне больно жить в плену воспоминаний, в бесконечном одиночестве…»

19 июля 1884 года, тому же адресату:

«Настоящая любовь заставляет забывать об окружающем мире, все человечество кажется безликим и даже бесполым…»

В 1885 году она отправилась в Каор посмотреть на дом, где родился Гамбетта, лицей, где он учился, бакалейную лавку его отца. В слезах она вернулась в Париж и возобновила переписку с мадам Пелле. Вот несколько выдержек из ее писем, полных безысходной скорби.

4 декабря 1885 года:

«Я неважно себя чувствую и за последнее время сильно одряхлела. Я стала совсем седой! Как трудно просыпаться после стольких лет безмятежных счастливых снов».

И в 1892 году, через десять лет после смерти Гамбетты, ее боль не утихла:

«Ваша подруга тает на глазах. Лихорадка не оставляет меня, и я мучаюсь бессонницей. Бедный Гамбетта клялся сделать меня самой счастливой в мире, которой будут завидовать многие поколения женщин… Но что толку искать прошлогоднего снега?»

Иногда отчаяние полностью овладевало ею. В конце 1893 года она писала:

«Я плачу и зову смерть».

Леони Леон умерла лишь в 1906 году от рака груди.

Жила ли она последние годы в полной нищете, как пишут многие авторы? Нет. В 1907 году стало известно, что мадемуазель Леони Леон до самой смерти получала ежегодно двенадцать тысяч франков, сумму, которую ей выделил специальный фонд при министерстве внутренних дел.

Была ли это плата за услуги, которые она когда-то оказывала полиции?

Вопрос остается без ответа.

Нельзя не признать, что Марсель Буше был прав, когда писал: «Гамбетта, сам того не подозревая, делил постель с самой удивительной и загадочной женщиной XIX века!»

Бедный толстяк Леон!

Со смертью Гамбетты закончился целый период истории Третьей республики, которая, громогласно заявив о себе, по выражению Клебе Эденса, «взгромоздила свою задницу на французский престол». Многие французы надеялись, что это лишь временный режим, которому вот-вот придет конец. Вскоре, к большому удовольствию Законодательного корпуса, благодаря дамам, ловким и хитрым интриганкам, взявшим на себя всю закулисную возню, новая задница потеснила узурпатора.

Очаровательная девушка в длинном платье — вот символ страны, которая на протяжении тысячи лет всем — и хорошим, и дурным — обязана Женщинам и Любви…