Томительный смех - Брендон Джоанна - Страница 34

Она резко развернулась и занялась уборкой стола, мытьем посуды, чисткой хрома столовых приборов и делала это до тех пор, пока руки не налились свинцовой тяжестью от напряжения. Нужно было непременно что-нибудь делать, чтобы сдержать себя и не пойти в гостиную, пока Коулби не закончит говорить по телефону.

Глава 11

– О, как они могли так поступить! – воскликнула Джин в отчаянии. Пока она сидела молча, с недоверием слушая, что говорит Коулби, в уголках ее больших зеленых глаз притаились слезы. Теперь же она не замечала, как слезы медленно катились по щекам.

Все сидели за кухонным столом, Роб и Лорен с одной стороны. Джин и Коулби напротив них. Коулби подождал, пока вымоют посуду. Когда же все четверо распили вторую бутылку вина, Коулби сообщил о самом неприятном, об оскорбительных звонках Донни.

– Черт побери этих детей! – пробормотал Роб, раскачивая головой в ярости. Когда он взглянул на Коулби, Лорен заметила, что у него от негодования ходят скулы. – Приезжай за ними, забери их в полицейский участок и нагони на них страх. – Глаза у него помрачнели, но голос был таким убийственно спокойным, что Лорен всю затрясло. – Тогда в следующий раз они немного подумают, прежде чем их извращенные умишки выкинут еще одну подобную скверную шутку.

Лорен просто не могла поверить в то, что происходит. Она взглянула мельком на Джин, ожидая, что та бросится защищать Донни, как она это и делала множество раз прежде, но ее сестра упрямо молчала. Повернувшись снова к Робу, Лорен съежилась от страха. Она никогда прежде не замечала у этого человека такого устрашающего вида. Убийственное выражение лица предвещало беду его сыну.

Лорен должна была бы обрадоваться, узнав, что наконец-то Донни получит по заслугам в полной мере, но почему-то она не испытывала особой радости от этого. Она пришла в замешательство от тех чувств, которых и не ожидала от себя. Ведь ее мучитель был наконец-то уличен. Но она чувствовала нечто вроде сострадания к мальчику. К этому чувству примешивалась жалость и абсолютно необъяснимое желание защитить его.

Перехватив огорченный взгляд Лорен, Коулби протянул через стол руку и похлопал ее по руке. В его теплом прикосновении были любовь и понимание, а рыжевато-карие глаза озорно и оживленно блестели.

– Не огорчайся так, любовь моя. На самом деле я не собираюсь их уж очень обижать. Во всяком случае, на этой неделе я уже потешил душу, – добавил он, откидываясь на спинку стула и положив голову на запрокинутые назад и сложенные вместе руки. Он тихо засмеялся и продолжил. – Я арестовал двух маленьких старушенций, которые тащили украденные из магазина корзины на колесах. Поэтому в настоящий момент я складываю оружие.

Все рассмеялись, и Лорен заметила, что Роб смеется через силу. Вполне очевидно, что ему сейчас не до веселья. Ему было больно, он был в растерянности и очень расстроен. Лорен всем сердцем почувствовала к нему нежность, и в ней вновь всплыло возмущение поведением Донни. Этот маленький изверг изводил ее, заставлял провести столько бессонных ночей, вызвал у нее страх и почти разрушил ее уверенность в себе, но все же это было ничто в сравнении с той болью, которую он причинил своему отцу.

– Зачем они это сделали? – спросил Роб, при этом его голос был вялым, расстроенным, а в его глазах не было блеска.

Коулби пожал плечами в недоумении.

– По всевозможным причинам, которые кажутся им самим вполне законными. – У Коулби был задумчивый вид, он уставился на Лорен. – Что касается твоего сына, то причина здесь в том, что он в обиде на Лорен.

Джин была потрясена подобным заявлением, но Роб, казалось, все понял.

– Я это подозревал.

– За что ему на нее обижаться? – спросила Джин, почти свирепо глядя на мужа.

Роб направил на нее холодный, тяжелый взгляд, и ее рука непроизвольно потянулась к груди, пальцы стали нервно перебирать кружево, окаймлявшее воротник ее коричневой шелковой блузки.

Коулби ответил.

– Я думаю, что из-за того, что Лорен очень близкий вам с Робом человек.

Джин была сбита с толку, у нее было обиженное выражение лица.

– Впрочем, как и Тиш, но ведь ей он никогда ничего не делал такого, что могло бы ее обидеть.

Коулби еще не познакомился с Тиш. Но Роб знал ее слишком хорошо.

– С Тиш совсем не то же самое, – пробормотал он. – Лорен близка нам по-другому. Ты с годами стала относиться к ней по-матерински, а я… – Его глаза отыскали глаза Лорен. В них было тепло и любовь. – Я всегда любил ее так, как глазурь на кексе.

Лорен смотрела на сестру и зятя с сияющей улыбкой. И она чувствовала любовь к ним. Она улыбнулась, припоминая, как имела обыкновение, когда была подростком, кокетничать с Робом, а короче говоря, она была тогда влюблена в него до безумия. Теперь же они просто радовались прекрасному духу дружбы.

Острый, неожиданный приступ ревности заставил Коулби внутренне содрогнуться. «Черт! – подумал он, чувствуя отвращение к самому себе. – О чем ты думаешь? Роб любит свою жену, слава Богу!» Но чувство ревности осталось, и прежде, чем оно смогло бы завладеть им целиком, он отодвинулся от стола и быстро встал.

– Мы посидели достаточно долго, а? – заметила Лорен.

За последние три дня она узнала кое-что о Коулби, и одно из ее открытий заключалось в том, что он не мог долго усидеть на одном месте. Он был слишком неугомонным.

Коулби выразительно бросил взгляд на свои часы.

– Извини, детка. Я пришел домой пораньше, чтобы успеть пообедать со всеми вами. И это «позже» наступило, поэтому мне надо возвращаться. – Он напряженно уставился куда-то между Робом и Джин. – Вскоре я свяжусь с вами по поводу вашего сына.

Он попрощался и вышел из комнаты.

– Я сейчас вернусь, – прошептала Лорен, вскакивая и бросаясь ему вдогонку.

– Ты надолго задержишься? – спросила она, когда настигла его у двери.

Он медленно повернулся и улыбнулся.

– Я попытаюсь не задерживаться надолго. Лорен подняла навстречу Коулби лицо для поцелуя. Его губы слегка прикоснулись к ее виску, закрытым векам, рту, и она почувствовала, как в ней пробудилось желание. Она придвинулась ближе, прильнула к нему, смело используя свое тело, чтобы заставить его забыть об отчетах, которые ждали его.

– Сохрани местечко для меня, – сказал он, отталкивая ее, – и поддерживай огонь в домашнем очаге.

Лорен засмеялась. Она была огорчена, что он уходит, но счастлива, потому что знала, он быстро закончит работу и поспешит к ней домой.

Вскоре после этого ушли Джин и Роб; и Лорен бесцельно слонялась по дому, размышляя о том, почему это вдруг он стал таким огромным, таким пустым, таким одиноким. Когда она обнаружила, что направляется к окну на кухне уже в третий раз, надеясь увидеть блестящую черную машину Коулби, въезжающую на ее подъездную дорожку, она знала, что должна что-то делать, чтобы занять, по крайней мере, руки, если не голову.

Только поэтому она подошла к стенному шкафу в холле, достала пылесос и прошла с ним по всему дому, руками подбирая все, что не могла сделать машина, даже крошечные комочки ниток. Когда же она поставила пылесос на место в шкаф, ковер, который покрывал три четверти ее дома, был чище, чем когда-либо за многие недели.

Все еще не успокоившись, Лорен переоделась и пошла бегать трусцой, надеясь на то, что физические упражнения утомят ее настолько, что она не сможет больше волноваться.

Через час Лорен вернулась домой. Она дышала с трудом, делая короткие и неровные вдохи и выдохи, лицо было покрыто капельками пота, волосы увлажнились и прилипли к щекам. Она сразу же прошла в ванную, сняла с себя всю одежду и встала под успокаивающий горячий душ. Она вымыла голову, побрила ноги и подумывала, не обработать ли волосы касторовым маслом, просто чтобы скоротать время.

Но пока она будет держать пластиковый мешок над головой, может появиться Коулби. Этого было достаточно, чтобы она засуетилась и стала сушить волосы.

Набросив на себя только один халат, Лорен села на скамейку. Удерживая над головой фен, она уставилась на свое изображение в зеркале, воспринимая его как чужое. Она смекнула, откуда появилось несчастливое выражение лица, почему опущены книзу уголки губ и так печален взгляд зеленых глаз.