Просто поцелуй - Брендон Джоанна - Страница 12

– Прекрасная Робин Чэндлер не должна кланяться. – С улыбкой, приоткрывшей крепкие белые зубы, Раджан аль-Амир приложил руку к своей узкой груди и величественно поклонился. – Я так рад, что вы пришли. – Голос его был мягок и хорошо поставлен, по-английски он говорил без ошибок. Небрежным движением унизанной кольцами руки он отпустил слугу.

– Мне выпала большая честь нанести вам визит. Спасибо за приглашение. – Робин внезапно почувствовала, что ей нечем дышать. Она не отдавала себе отчета в том, что представляла его мальчиком-принцем, фотографию которого видела шесть лет назад. Мужчину, оценивающе разглядывавшего ее смелыми невозмутимыми глазами, трудно было, назвать мальчиком.

– Проходите, – широко улыбаясь, Раджан движением руки указал ей, куда идти. – Мы посидим и немного поговорим.

Они прошли мимо зала для званых обедов в маленькую элегантную комнату с окном в глубокой нише. Окно выходило в прекрасный сад, купавшийся в лунном свете.

– Нам здесь будет удобнее, – объяснил Раджан, махнув рукой.

– Комната великолепна, – Робин одобрительно улыбнулась.

Огромные цветные подушки с кисточками по углам располагались возле круглого медного стола, который возвышался над полом менее чем на фут. Под столом и подушками лежал разноцветный овальный ковер. На гравированной крышке стола – кучка кроваво-красных салфеток.

«Очень необычно», – подумала Робин, продолжая осматривать комнату. Слуги Раджана аль-Амира усердно потрудились, чтобы сделать ее похожей на пустую палатку.

– Садитесь, пожалуйста. – Раджан помог Робин сесть на яркую бирюзовую подушку, и сам опустился рядом.

Робин очень смутилась, когда заметила, что за столом хватило бы места еще только для двоих. Зарубежные гости используют каждую предоставляемую возможность, чтобы разрекламировать себя в средствах массовой информации. Раджан, как выяснилось, не был исключением. Вероятно, он пригласил еще двух других репортеров. Без сомнения, местных знаменитостей.

Робин изучающе рассматривала Раджана, пока тот наливал темную густую жидкость из серебряного кофейника, поставленного слугой в центре стола. Он превратился в красавца-мужчину. Лицо его было несколько худым и костлявым, но глубоко посаженные темные глаза имели красивый косой разрез, прекрасно очерченные губы сложены в полуулыбку. Пожалуй, нос был немного длинноват, но это не умаляло его красоты.

– Кофе? – спросил он, передавая ей чашку.

– Да, спасибо.

– У вас прекрасная улыбка.

– Спасибо, – еще шире улыбаясь, она взяла чудесную фарфоровую чашечку.

Робин услышала, как кто-то, мягко ступая, входит в комнату. Она обернулась и увидела в нескольких футах от себя миловидную темноволосую девушку. На вид ей было лет семнадцать. Кремового цвета блузка и черные джинсы, облегавшие стройную фигурку, были, очевидно, подобраны так, чтобы придать ей облик американки, но темно-оливковый цвет кожи, блестящие черные волосы ниже плеч и косой разрез карих глаз безошибочно указывали на ее арабское происхождение.

«Принцесса Мадхури», – подумала Робин. Она слегка опустила длинные ресницы, чтобы скрыть свой жадный интерес к девушке, которая была точной копией Раджана, хотя черты ее лица, были, конечно, более нежными.

– О, Мадхури, ты все-таки решила присоединиться к нам? – с напускной вежливостью спросил шейх.

Несмотря на улыбку Раджана и его легкий тон, Робин почувствовала в нем едва сдерживаемую ярость. Его бездонные черные глаза еще больше потемнели. Достаточно было перевести взгляд с темного неулыбчивого лица принцессы на лицо Раджана, чтобы заподозрить, что не все ладно между братом и сестрой. Опыт и чутье репортера подсказывали Робин, что разногласия между Раджаном и его сестрой коренились не только в настойчивом желании Мадхури присоединиться к свите шейха.

Мадхури обернулась и посмотрела на нее. Вспомнив о правилах хорошего тона, Робин хотела было выразить свое почтительное отношение к девушке, занимавшей высокое положение в обществе, но принц взял ее за руку. Робин в смущении медленно опустилась на свою подушку и вопрошающе посмотрела на Раджана.

– В этом нет никакой необходимости, – громким шепотом сообщил он ей.

Робин была удивлена его резким и невежливым поведением. Она уставилась на шейха, лицо ее выражало смесь смущения и раздражения. Раджан улыбнулся:

– Как вы убедились, моя сестра очень быстро все у вас перенимает. – В голосе определенно слышалось порицание.

Как же все это свойственно мужчинам! Робин бросила быстрый пренебрежительный взгляд на безупречно одетого шейха. Ему можно перенимать западный стиль одежды, но от Мадхури он явно ожидал, что она будет носить арабское платье. Все тот же двойной стандарт.

– При встрече с другой американкой вы бы просто сказали «здравствуйте». Не так ли? – попытался исправить положение принц.

Быстрый взгляд на лицо Мадхури, на котором можно было прочитать упрямство, вызвал у Робин тревогу. Глаза девушки сверкали. Она надула свои милые губки. Робин понимала, что зреет ссора, и если не предпринять шагов для снятия напряженности, то и сама Робин окажется в ней замешанной. Интуиция подсказывала, что легче успокоить Мадхури.

– Принцесса Мадхури, очень рада с вами познакомиться. – Мягко отведя удерживавшую ее руку Раджана, она встала и небольшим поклоном поприветствовала девушку.

Мадхури это явно пришлось по душе.

– Можете сидеть.

Робин подождала, пока сядет принцесса. Она молча восхищалась грацией, с которой та опустилась на подушку. Женщина села и заметила, что сестра и брат внимательно смотрят друг на друга.

«Этого мне только не хватало!»

Тишина была гнетущей. Робин больше не могла ее выносить и решила разрядить ситуацию. Она не могла придумать ничего лучшего, чем втянуть брата и сестру в разговор на тему, никогда не вызывающую разногласий, – о погоде. Но подняв глаза, увидела, что оба все еще находятся в молчаливом единоборстве. Мадхури протягивала свою чашку Раджану, чтобы тот наполнил ее кофе.

Робин едва переводила дух: довольно долго все указывало на то, что Раджан откажется обслужить сестру. Если упрямство Раджана не позволяло ему наполнить проклятую чашку, то может ли она взять на себя право оказать подобную услугу? И не нарушит ли она при этом какое-нибудь правило этикета? И простит ли ее за это Раджан? А может, он рассердится? Не войдет ли этот невинный обед в историю как международный «инцидент», спровоцированный двумя упрямыми иностранцами, но приписанный безрассудному репортеру? Раджан предпочел гордости осторожность: он взял чашку сестры и наполнил ее черной густой жидкостью, которую называл кофе.

Девушка была довольна, она стала с наслаждением пить кофе, предоставив брату право вести беседу.

Во время короткого перерыва в монологе шейха Робин попыталась тактично поинтересоваться Ахмедом. Краешком глаза она увидела, как напряглась принцесса, но Раджан, казалось, чувствовал себя легко и непринужденно.

– Мой отец, – сказал он, с улыбкой глядя на Робин; – в настоящее время поправляет свое здоровье после болезни. – Его голос казался бархатным, в нем и намека не было на обеспокоенность. Но Робин заметила, что он бросил взгляд на сестру. Возможно, он предупреждал о необходимости хранить молчание? – Сомневаюсь, что у него когда-нибудь будет достаточно сил, чтобы вновь взять на себя… э-э-э… ответственность за судьбу народа.

– Жаль это слышать. – Робин говорила мягко, с сочувствием улыбаясь Мадхури. – Какая же болезнь приковала его к постели? Наверное, он вынужден лежать?

Какое-то время казалось, что шейх проигнорирует ее вопрос. Сквозь ресницы Робин украдкой взглянула на Мадхури: не нарушит ли она запрет брата, не ответит ли за него? Но в конце концов заговорил Раджан:

– О, Робин Чэндлер, если только… Вдруг принцесса, с появившимся вновь на ее лице упрямым выражением, наклонилась вперед:

– Мой отец, – промолвила она, – страдает…

– Мадхури! – с угрожающим видом Раджан приподнялся с подушек и строго упрекнул ее за то, что она осмелилась его прервать.