Пришествие землян - Брэкетт Ли Дуглас - Страница 9

— Ты все равно вернешься к Шанге, землянин. Завтра или послезавтра — но ты вернешься.

В ее голосе звучала уверенность — уверенность человека, знающего, что солнце непременно взойдет на востоке.

Берк Уинтерз не ответил ей. Он постоял еще мгновение, глядя в глаза Фэнд. Потом силы покинули его, и даже гордость не помогла. Он рухнул как подкошенный.

Но успел подумать о Фэнд. Фэнд и Марс бросили вызов Земле, и теперь Уинтерз боролся не только за спасение Джилл.

Глава 4

Когда он пришел в себя, стояла глубокая ночь. Джилл терпеливо сидела рядом. Она дала ему пищи, а пока он жадно ел, принесла воды в широком вогнутом листе.

Он попытался разговаривать с ней, однако пропасть между ними была слишком велика. Джилл казалась мрачной и подавленной и старалась держаться подальше. Ведь Уинтерз лишил ее пламени Шанги, и Джилл не забыла об этом.

Уинтерз понял, что вместе с ней ему не спастись. Тогда он встал и пошел. Она не двинулась с места.

Две луны все еще освещали сад, хотя стояли уже совсем низко. Звери Шанги спали, как спали по ночам их обезьяньи предки.

Стараясь двигаться неслышно, Уинтерз обследовал арену в поисках выхода. В его голове созрел план. Не самый надежный план — и вообще, скорее всего, он будет мертв еще до утра, — но ничего другого не оставалось. К тому же смерть не страшила Уинтерза. Он был человек, землянин; его ярость превосходила страх.

Стены арены были высокими и гладкими. Даже обезьяна не смогла бы вскарабкаться по ним. Все туннели оказались закрыты, кроме одного — того, через который он попал сюда. Уинтерз подполз поближе и потрогал решетку: заперто. К тому же неподалеку горел костер, у костра сидели двое стражников.

Уинтерз вернулся на арену.

Амфитеатр был абсолютно пуст: он не заметил там ни одного караульного. Просто некого было караулить. В сущности, стены амфитеатра служили надежной тюрьмой, да и обитатели сада не помышляли о бегстве от радостей Шанги.

Потерпев поражение, не успев даже начать борьбу, Уинтерз стоял, с отчаянием разглядывая сверкающие стены. Потом вдруг взгляд его упал на стрелы, к которым крепились призмы Шанги.

Он подошел поближе и внимательно оглядел ближайшую стрелу. Она была высоко, не дотянуться — металлический шест, закрепленный другим концом в амфитеатре и нависающий над стеной. Две призмы улавливали лучи Шанги и фокусировали их, направляя на лужайку.

Высоко, слишком высоко. Но будь у него веревка…

Уинтерз вернулся к деревьям. Он оторвал несколько лиан и связал их друг с другом. Потом прикрепил к концу получившегося каната обломок увесистого сухого сука — в качестве груза. И возвратился к стреле.

Третья попытка увенчалась успехом. Он перекинул через стрелу свою ненадежную веревку и для верности скрутил концы. Осторожно, пядь за пядью, пополз вверх, моля Бога о том, чтобы канат не оборвался под его весом.

Ему показалось, что он полз неимоверно долго. Уинтерз ощущал себя голым и беззащитным в ярком лунном свете.

Лианы выдержали, стражники не заметили его, никто не закричал оглушительным голосом. Прижавшись к стреле, он бросил вниз предательскую веревку и осторожно пополз вперед. Вскоре он был в безопасности амфитеатра.

Избежав встречи с караульными у входа туннеля, Уинтерз незамеченным выбрался из амфитеатра и обогнул холм. Изменчивые тени, отбрасываемые предметами под лучами двойных лун, сослужили ему добрую службу, делая реальное нереальным.

Дворец уже возвышался над ним, огромный и темный.

Только два окна светились там. Одно — на первом этаже, где, скорее всего, размещалась стража, и другое — на третьем, и свет в нем был тусклый-тусклый, как от единственного факела. Уинтерз надеялся, что именно там находятся апартаменты Фэнд.

Он взобрался по склону, нырнул в спасительную сень сада, затем крадучись вошел во дворец. Полуразрушенная громадина вряд ли тщательно охранялась, даже если бы на то имелись причины. Бесшумно переступая босыми ногами, Уинтерз прошел через огромный пустой холл, стараясь держать в голове план дворца.

Его глаза уже привыкли к темноте, к тому же сквозь амбразуры проникал лунный свет, так что он видел, куда идет. Комната, зала, коридор, пропахшие пылью и смертью, грезящие и скорбящие над своими полинявшими от времени флагами и поломанными трофеями, вспоминающие о былой славе…

Уинтерза била дрожь. Холодное дыхание вечности коснулось его.

Он нашел лестницу, потом еще одну и наконец на третьем этаже увидел свет — тоненькую полоску света, пробивавшегося через щель в двери.

У двери не было ни души. Настоящая удача! Не только потому, что отсутствие стражников избавляло Уинтерза от лишних забот, но еще потому, что подтверждало правильность некоторых догадок в отношении Фэнд. Да, Фэнд не терпела контроля над собой, она уходила и приходила, когда ей вздумается. Фэнд здесь на своей территории, в полной безопасности, и караульные — только излишняя роскошь. Здесь у нее не могло быть врагов.

Кроме одного.

Уинтерз беззвучно открыл дверь. На низкой кушетке спала служанка. Она даже не пошевелилась, когда он прошел мимо. За высокой аркой, занавешенной тяжелыми портьерами, он нашел леди Фэнд.

Она лежала на огромной, украшенной резьбой кровати королей Вал киса. Фэнд казалась в ней маленькой, как ребенок. Она была невероятно красива. Очень порочная, но дьявольски красивая.

Уинтерз безжалостно ударил ее. Фэнд потеряла сознание, не успев проснуться, даже не вскрикнула. Он связал ее шелковыми юбками и кушаками, которые нашел в комнате, и заткнул рот кляпом. Взвалив Фэнд на плечо, молча ушел назад тем же путем, что пришел.

Все оказалось очень просто. Уинтерз даже не предполагал, что это будет так просто. Видимо, люди редко защищаются от того, что им кажется невозможным.

Фобос ушел с небосвода, продолжая свой бег вокруг Марса, и Деймос был уже слишком низко и почти не давал света. Уинтерз пробирался назад в амфитеатр, то неся бесчувственную Фэнд на плече, то волоча ее за собой по земле через открытое пространство. Наконец он донес ее до стены, отделявшей амфитеатр от площадки.

Высота была футов двадцать, и Уинтерз постарался причинить пленнице как можно меньше вреда. Она была не нужна ему мертвая. Потом он сам перекинул ноги за стену, на мгновение повис на руках — и упал в мягкий кустарник.

Поднявшись, он первым делом бросился к Фэнд — убедиться, что та не пострадала. Тогда он быстро оттащил ее в глубь сада. Неподалеку от лужайки заросли были особенно густыми, и Уинтерз направился именно туда, таща за собой наследницу королей Валкиса.

Потом принялся ждать.

Ее глаза глядели на него в полумраке, яркое золото над алым пятном шелкового кляпа.

— Да, — сказал он, — ты в саду Шанги. Это я принес тебя сюда. Мы должны кое-что обсудить, Фэнд. Я предлагаю тебе сделку.

Он вытащил кляп, но не убрал от ее рта руку, опасаясь, что она закричит.

— Между нами не может быть сделок, землянин, — ответила Фэнд.

— Твоя жизнь, Фэнд. Твоя жизнь в обмен на мою и Джилл, и всех тех, кого еще можно спасти. Вели уничтожить призмы, останови безумие, и ты будешь жить долго, как твоя безумная мать.

Но в глазах Фэнд не было страха. Непреклонная гордость и ненависть, но не страх. Она рассмеялась.

Уинтерз протянул руку, и его пальцы железной хваткой сомкнулись вокруг ее горла

— Очень тонкая шея, — заметил он, — мягкая и нежная. Я сломаю ее двумя пальцами.

— Так ломай же, землянин. Шанга проживет и без меня. Кор Хал займет мое место. А ты — Берк Уинтерз — ты не сможешь освободиться от Шанги.

Уинтерз кивнул.

— Я знаю, — спокойно сказал он. — А потому я должен уничтожить Шангу до того, как она уничтожит меня.

Фэнд взглянула на него, слабая и безоружная. И вновь рассмеялась.

Он пожал плечами:

— Возможно, мне не удастся этого сделать. Я пойму это, когда будет уже слишком поздно. Но я забочусь не о себе, Фэнд. Я был бы вполне счастлив, бегая по твоему саду на четвереньках. Возможно, я был бы счастлив, даже барахтаясь в озере. Сейчас я не могу думать об этом без содрогания, но после дозы лучей Шанги все воспринимается по-другому. Так что дело совсем не во мне.