Честь Девлина - Брей Патриция - Страница 53

А если изоляции и сурового обращения было недостаточно, чтобы сломить пленников, Дидрик не сомневался, что в крепости найдутся другие места, которые ему не показывали. Застенки, где можно применять более суровые формы допроса.

Вчерашний разговор с арестованной не принес плодов, по ее оставили в камере на весь день и ночь, чтобы подумать о своем положении. По приказу лейтенанта ее будили каждые полчаса, чтобы не дать отдохнуть. Теперь пришло время проверить, сработал ли этот прием.

Дверь в комнату для допросов распахнулась, и внутрь втолкнули незадачливую убийцу. Она закрыла лицо скованными руками, моргая на ярком свету. За ней вошли двое солдат.

Капрал Ранвигга указала на тяжелый деревянный стул в центре комнаты.

— Привяжите ее.

Пленницу подвели к стулу, усадили, грубо оторвали руки от лица и привязали их к подлокотникам. Один из солдат стоял за спиной женщины, пристально глядя на нее, другой опустился на колени, чтобы закрепить ей ноги. За это он получил пинок, и его товарищ хорошенько саданул схваченную по затылку.

— Довольно, — приказала Ранвигга, не успел Дидрик даже возразить.

Лейтенант окинул взглядом пленницу и заметил у нее свежий синяк на щеке. Помимо пинка, она не предпринимала серьезных попыток сбежать из-под стражи. Понятное дело, в крепости, полной солдат, знающих ее в лицо, она не ушла бы далеко. И все же одно то, что она даже не попыталась, говорило о том, что условия заключения начали сказываться на ней.

На самом деле привязывать ее было не обязательно. Возможности удрать отсюда не было никакой, а любая попытка напасть на него или на Ранвиггу была заранее обречена. Цепи — всего лишь хороший способ напомнить ей, как она беспомощна. С той же целью была спланирована вся комната — огромное открытое пространство с высоченным потолком в три человеческих роста, в котором люди казались ничтожно маленькими. Пленника помещали в центре комнаты и освещали яркими светильниками над головой. У одной стены стоял длинный стол красного дерева. Ранвигга и Дидрик сидели с разных его сторон, так что заключенная могла видеть только одного из допрашивающих.

Слева от лейтенанта стоял кувшин с прохладным сидром, тарелка с мясом и корзинка хлеба. Комнату наполнял аромат еды, и пленница непроизвольно облизнула губы.

Совсем неторопливо Дидрик поднял кувшин сидра и наполнил оловянную кружку, сделал один глоток, потом другой. Затем поставил кружку обратно на стол.

— Странно, как нам не хватает самых простых вещей. Тех, к которым мы так привыкли. Горячей еды, прохладного напитка, теплой постели. — Лейтенант говорил негромко, словно рассуждая вслух.

Капрал Ранвигга молчала, как они и договорились. Вчера она вела допрос. Сегодня его черед попробовать достичь успеха там, где предшественница потерпела неудачу.

— Я могу упростить твою жизнь, — проговорил Дидрик, поднялся на ноги и шагнул к ней с кружкой в руке. — Для начала простой обмен. Прохладный сидр в обмен на твое имя.

— Я никогда не поддамся на ваши уловки.

— Ты так стыдишься содеянного? — спросил лейтенант.

— Я горжусь тем, что пыталась сделать. И сожалею только о том, что задуманное не удалось и предатель все еще жив.

— Тогда почему бы не сказать мне твое имя?

Он подошел еще на несколько шагов, чтобы кружка была лучше видна. С этого расстояния Дидрик хорошо видел лицо женщины, серое от усталости, с багровыми мешками под глазами. Но сочувствие мгновенно исчезло, когда он вспомнил о покушении на Девлина.

Женщина посмотрела ему в лицо, потом снова перевела взгляд на кружку. Лейтенант выждал с десяток секунд, потом пожал плечами и отвернулся.

— Ну, если не хочешь…

— Муиреанн.

Услышав тихий шепот, он обернулся.

— Что?

— Муиреанн, — повторила заключенная.

Это была всего лишь половина имени, не указывающая ни на семью, ни на происхождение, однако для начала и это сойдет.

Дидрик поднес кружку к ее приоткрытому рту. Муиреанн сделала три больших глотка, а потом он отодвинул сосуд.

— Еще, — потребовала женщина.

Дидрик покачал головой и отступил на шаг, держа кружку за пределами ее досягаемости.

— Муиреанн всего лишь половина имени. Что ты можешь сказать о своей семье или ремесле?

— Моя семья — Дети Инниса.

— Тогда назови их имена, — вмешалась капрал Раввигга. — Скажи, кто приказал тебе напасть на Избранного, и выпьешь сколько угодно сидра. Открой, кто велел убить капрала, и можешь наесться досыта.

Дидрик умудрился сохранить спокойствие, хотя внутри все кипело от ярости. Зачем она вмешалась? Он начал устанавливать связь с узницей, но после слов Раввигги почувствовал, как Муиреанн резко отдалилась.

— Никогда, — проговорила та, приподнимая подбородок и гордо глядя ему в глаза. — Вы можете бить меня, морить голодом, бросить в тюрьму и оставить там умирать. И все же я никогда не предам дело свободы. Дети Инниса не успокоятся, пока мы не вернем наши земли, а солдаты Джорска не будут гнить в могилах.

Момент был упущен, и хотя Дидрик еще целый час пытался склонить женщину к сотрудничеству, та решительно противостояла всем его попыткам и не произнесла больше ни единого слова. Наконец он признал поражение и вызвал солдат, чтобы те отвели пленницу в камеру.

Когда Муиреанн вывели из комнаты, лейтенант обратил свой гнев на капрала Ранвиггу.

— Вы все испортили!

— Я пыталась помочь.

— Если бы ваша помощь была нужна, я бы попросил о ней.

Он перевел взгляд на остывшую еду. Пропала. Равно как и возможность выяснить ценные сведения. Отвратительно.

— Она уже заговорила со мной. Я заставил ее ответить на вопрос, чего вы не смогли добиться. А потом вам понадобилось вмешаться, и момент был упущен.

— Я поступила так, как считала нужным, — ответила капрал. — У меня есть опыт допроса кейрийских бунтовщиков.

— И вы добивались успеха? Или просто пытали их до тех пор, пока они не говорили все, что вам хотелось слышать? — спросил Дидрик.

— На это требуется время. Еще денек без еды и отдыха, и вечером можно попробовать еще раз.

Да только времени-то у них и не хватает. С каждым днем, который прошел впустую и не приблизил к похищенному мечу, надежда все меркнет и меркнет, а отчаяние охватывает все сильнее. Муиреанн их единственная связь с Детьми Инниса, но даже если она решит говорить, может выясниться, что о мече ей ничего не известно. Стоит лишь надеяться, что она укажет на других, которые, в свою очередь, выведут их на тех, кто взял меч.

— Ждем шесть часов, потом заключенная получает дневной рацион, — велел Дидрик. Может быть, голод хорошее средство убеждения, и все-таки она должна быть в состоянии говорить. — И напомните ее стражникам приказы Избранного — ее должны содержать в соответствии с законом. Пыток не применять.

Ему вспомнился свежий синяк на лице узницы, и лейтенант задумался, не скрываются ли под одеждой и другие ушибы, появившиеся за время его отсутствия.

— Я принимаю приказы только от лорда Коллинара, — проговорила Ранвигга.

— Вы — солдат и получаете приказы от маршала Коллинара. А он получает приказы от Избранного, главнокомандующего армией. Избранный назначил меня своим представителем. Мне позвать наместника, чтобы он подтвердил мои слова?

— Нет, не стоит, — покачала головой Ранвигга.

Интересно.

— Помните, вы будете отвечать за состояние пленницы. Я запрещаю ее допрашивать, если отсутствует лорд Коллинар, я или глава Микал.

Он старался быть справедливым, хотя Ранвигга ему очень не нравилась. И речь шла о большем, нежели обычной неприязни стражи к королевской армии. Дидрик не доверял ей. Он отчасти подозревал, что она специально помешала ему вести допрос. Не как предатель, а из собственных амбиций, желая, чтобы ей и только ей выпала честь получить нужную информацию от узницы. Легко заметить, что она капрал, и имя Ранвигга указывает на простое происхождение. Простолюдины редко оказываются офицерами, поэтому трудно сомневаться, что именно из-за происхождения она занимает столь скромный пост. Может быть, ей виделась возможность отличиться и получить долгожданное повышение.