Мятежные сердца - Браун Вирджиния - Страница 28

– Тогда зачем вы мучаете меня? Если вы одобряете непокорность и способность сопротивляться, и все же стараетесь подавить меня?

– Да потому, что я не одобряю непокорность по отношению ко мне, – смеясь, заявил Кит. – Это зависит от многих обстоятельств, дорогуша. Я не задаюсь целью причинить вам вред, а лишь хочу избавиться от вас. Но есть другие, которые желают обратного.

– Прежде я никогда еще не встречала человека, который бы заслуживал большего порицания, чем вы, – твердо сказала мисс Линделл, и мужчина отпустил ее при новой попытке вырваться.

Улыбка приподняла уголки его губ. Он не смог сдержаться. Перед ним находилось энергичное, упрямое и своевольное маленькое создание, и его раздражение быстро улетучилось от ее гневных, но бесполезных слов.

При виде улыбки на лице пирата Анжела почувствовала, как ее захлестывает волна гнева, а в глазах разгорается яростное пламя:

– Будьте вы прокляты! Мужчина рассмеялся:

– Я уже проклят не единожды и очень давно, дорогуша. Но я одобряю употребление ругательств, особенно в вашем исполнении. Несколько разнообразьте ваш запас слов, и вы станете полноправным членом пиратского экипажа.

– Членом шайки жестоких палачей, поправших закон и моральные устои? – фыркнула пленница. – Не думаю, что такое возможно. Для того, чтобы чувствовать себя здесь, как дома, мне надо зайти слишком далеко в дебри бесчеловечности…

Схватив девушку за волосы и откинув ее голову назад, пират заставил несчастную замолчать. Поток критических замечаний мгновенно прекратился. От гнева голос Сейбра звучал хрипло:

– Хотел бы я посмотреть, насколько высоки окажутся ваши моральные принципы, когда вы узнаете о жизни этих людей. Некоторые из них были приговорены к смерти за то, что украли кусок хлеба, чтобы накормить голодных детей. За это их назвали преступниками и отправили на галеры. Если бы им не удалось бежать, большинство из них уже кормило бы червей, потому что наши законы считают нормальным и высокоморальным, когда заходятся в крике голодные дети, но находят бесчеловечным и жутким, когда человек вынужден красть, чтобы накормить их. О, вижу, вы не верите мне. Конечно, намного проще жить так, как вы, полагая, что жизнь – засахаренные фрукты и горячий хлеб…

– Вы не можете знать, во что я верю! – слегка дрожащим голосом проговорила девушка. – Вы вообще меня не знаете!

– И не хочу… – намеренно грубо ответил мужчина. – Не хочу знать о вас больше, чем уже знаю, потому что мне от этого станет плохо. Я знаком с достаточным количеством женщин, подобных вам, и могу понять, как работает ваш мозг и в каком направлении развиваются ваши мысли. Вы самоуверенны и тщеславны, и хотите мгновенного, сиюминутного получения удовольствий, денег, заботитесь только о себе и плюете на чувства окружающих!

Его рука еще крепче сжала мокрые волосы пленницы. Пират видел слезы, выступившие на глазах девушки и засверкавшие на свету, словно бриллианты.

– Это не так… – простонала Анжела. – Я хочу счастья, но не за счет других.

– Да? И я должен верить вам? Почему же у меня сложилось впечатление, что Эмили не очень-то горела желанием отправляться в это путешествие? Ей очень не хотелось покидать Англию, однако пришлось…

Щеки мисс Линделл залил румянец, а нижняя губа задрожала, когда Анжела начала оправдываться:

– Признаю, она неохотно последовала за мной, но когда я доберусь до… места назначения, то отправлю ее домой. Я обещала это ей и обещаю вам.

– У нее была свобода выбора? Анжела прикрыла глаза и осторожно произнесла:

– Нет. Вы правы, я позволила своим желаниям подавить чувства Эмили, потому что хотела решить свои проблемы. В том моя вина, и я признаю это.

– У вашей горничной несколько иная, чем у вас, судьба. Это должно очень печалить ее хозяйку.

При звуке его насмешливого голоса девушка открыла глаза, и обида высушила ее слезы в одно мгновение.

– Вы что, никогда не действовали необдуманно, под влиянием момента, повинуясь зову сердца? Что, ваша жизнь представляет собой сплошную цепь доблестных поступков и самопожертвований?

– По крайней мере, я достаточно честен, чтобы сказать прямо, чего я хочу, чтобы у меня шло все хорошо, – парировал Кит. – Я не прячу свой эгоизм за моралью.

– Неужели? – насмешливо отозвалась девушка. – Мне вспоминается капитан Турновер. То, что вы сделали с ним, вообще выходит за всяческие рамки. Я думаю, что вы делаете только то, что хотите и когда хотите, не думая, верно это или нет.

– Ах так! – рука пирата еще сильнее сжала волосы жертвы. – Ну что ж, может, вы и правы. То, что я хочу сейчас, так это уложить вас в постель! Скорее всего, я именно так и поступлю! И плевать я хотел на все остальное!

Когда мужчина прижал ее к себе, Анжела охнула, но тот, не обращая внимания на немую мольбу пленницы, наклонился и поцеловал ее. Одной рукой он обхватил спину несчастной, чтобы та сильнее прижималась к нему… Под тонкой тканью пират чувствовал ее напрягшуюся грудь и затвердевшие соски, уткнувшиеся в его обнаженную плоть. Где-то в глубине сознания Кита мелькнула мысль, предупреждавшая об опасности, протестующая против его безрассудных действий, вызванных искушающим зовом плоти. Урок, который Кит собирался преподать Анжеле, обернулся уроком для него самого. Если бы у Сейбра осталась хоть малая толика здравого смысла, ему следовало бы отпустить пленницу и отправить в другую комнату. И сделать это нужно было как можно быстрее, до того, как все зайдет слишком далеко и исчезнут пути к отступлению.

Но, как часто говаривал Турк, бывают ситуации, когда разум у человека помрачается.

И сейчас, несомненно, был как раз тот самый случай.

Кит забылся в поцелуе, все его тревоги и Сомнения растворились в невообразимой сладости девичьих губ и ощущении ее великолепного тела под его ладонью. Безумие чистой воды, Сейбр прекрасно знал это, но не мог остановиться. Не сейчас…

– Ангел… – простонал он, прижав губы к ее чудесно пахнущей коже, целуя ее губы, шею… Запутавшись в густых влажных белокурых волосах, пират намотал их на кулак, чтобы удержать трепещущее тело. Теперь ему стало все равно, кто эта женщина, имело значение лишь то, что она находилась рядом с ним, такая теплая, мягкая и соблазнительная. Однако корсар внезапно осознал, что ее личность почему-то тоже имеет для него значение, и немалое.

Пленница постепенно перестала сопротивляться и обреченно расслабилась в его руках. Она учащенно дышала. Ее грудь вздымалась в такт дыханию, касаясь обнаженного тела корсара. Кит гладил грудь, живот и спину девушки, ощущая под рукой нежный шелк халата и тепло тела. Его ласки становились все более откровенными и дерзкими. Девушка шаталась, тихо постанывала, и внезапно Сейбр ощутил, что руки Анжелы осторожно погладили его спину. Мысли о сопротивлении исчезли, словно дым на ветру. Он застонал, заключил блондинку в объятия и понес к постели.

Положив девушку. Кит склонился над ней, опершись на локоть. Белокурые волосы пленницы разметались по подушке, словно золотая волна, верх халата распахнулся, обнажая кремовые плечи. Когда она, подняв руку, инстинктивно хотела прикрыться, Сейбр остановил ее…

– Нет, не надо, – произнес он таким хриплым голосом, что даже сам не узнал его. Рука Анжелы дрожала. Девушка смотрела на корсара сквозь полуопущенные ресницы, оттенявшие глаза, и пыталась унять дрожавшие губы. Капитан снова наклонился, закрыв глаза, поцеловал ее и потянулся к завязкам халата.

Дернув за узел, он развязал шелковое одеяние. Половинки халата распахнулись. Застонав, мужчина склонился ниже. Его рука удерживала Анжелу, отчего та еще глубже вдавилась в матрац. Губы капитана ласкали через шелк твердый сосок, покусывая его зубами и оставляя влажные следы, до тех пор, пока Анжела не застонала от удовольствия.

Растворившись в жару пленительного женского тела, Кит провел рукой по ее животу. Он горел таким желанием, что все его тело мучительно болело. Но ему хотелось, чтобы желание было обоюдным. Сейбр желал, чтобы девушка, забыв обо всем на свете, умоляла его взять то, что он хотел ей подарить. Конечно, это было безрассудством, и Кит прекрасно знал об этом. Знал он и то, что, пока не поздно, надо бежать, но как раз в этот момент ничто на свете не могло заставить его уйти. Лаская Анжелу, Сейбр еще немного раздвинул полы халата и, осторожно проведя пальцами по мягкой плоти, коснулся ее женского естества, Мисс Линделл вскрикнула, однако мужчина не убрал руку даже после того, как она сдвинула бедра.