Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Мой властелин - Браун Вирджиния - Страница 19


19
Изменить размер шрифта:

Ей захотелось ударить его, взбесить, вынудить покончить с этим. Ее судьба не изменится, что бы она ни сделала. Он явно уже все решил.

Страх, гнев и отчаяние привели ее нервы в беспорядочное состояние. Они были в болезненном состоянии, истрепанные постоянным напряжением. Ее состояние могло быть немногим опаснее, чем его.

— Ты — не более чем дикарь, — холодно произнесла она тоном полным презрения. — Она хотела, чтобы он понял хотя бы по интонации значение слов. — Ты не достоин презрения. Aitu! Злой, то есть жестокий язычник. Не важно, что ты со мной сделаешь. Ты можешь причинить боль моему телу, но не душе.

Она вздернула подбородок, и их взгляды встретились. По блеску его глаз Дебора поняла, что он почувствовал ее презрение. На его губах блуждала насмешливая улыбка.

— Значит, ты понял.

Неудивительно. Человек, лишенный совести, должен привыкнуть к презрению.

Он долго стоял неподвижно. Ветер шевелил его волосы.

Мгновение Ястреб смотрел на нее, никак не реагируя на ее слова. Но стоило ей пошевелиться, как он быстрым движением схватил ее за руку. Она отпрянула, глядя на него с вызовом. Ее сердце болезненно сжалось, к горлу подступил комок, она задыхалась.

Ястреб привлек ее к себе так близко, что она смогла рассмотреть большие черные зрачки его голубых глаз, различить каждую острую ресницу. Его взгляд завораживал.

Дебора почувствовала мужской запах мускуса, табака, кожи, ветра и солнца и потеряла над собой контроль.

И тут Дебору охватил страх. Она не боялась смерти, ее пугало то, что она желала этого команчи с каменным лицом. То жестокого, и беспощадного, то ласкового и нежного. И она устыдилась своей слабости.

Вдруг он поднял ее на руки и бросил на лошадь. Сам сел сзади и пустил лошадь рысью.

Он явно что-то решил, пока они догоняли остальных. Он больше не сказал ей ни слова, пока отряд быстро скакал по прерии, направляясь обратно в горы. Останавливались лишь для того, чтобы напоить лошадей и дать им отдохнуть. Деборе и Джудит не разрешали общаться.

Команчи всего за восемь часов преодолели расстояние, на которое Джудит и Деборе понадобилось три дня. Иногда они ехали широкими кругами, видимо, заметая следы. Несколько раз переходили железную дорогу в разных направлениях. Надежда Деборы на то, что солдаты пойдут за ними, постепенно таяла.

Когда показался знакомый луг, мужчины поехали вниз быстрым шагом. Заходящее солнце окрасило вершины гор в малиновый и пурпурный цвета. В высоких травах запели ночные насекомые, стало отчетливо слышно журчание горной реки.

Усталые лошади взметнули пыль на въезде в деревню. Любопытство жителей росло. Дебора видела, как откидываются пологи в типи, слышала голоса, возвещающие об их прибытии. Дебора не сводила глаз с жилища Ястреба в дальнем конце деревни.

Этот приезд отличался от предыдущего, когда им навстречу выбежали женщины и дети, с волнением приветствуя возвращающихся из похода воинов. Теперь Дебора видела только мрачные лица. Она знала, что наказание за побег будет жестоким, и горячо молилась.

Подсолнух ждала их у жилища отца, в ее больших влажных глазах застыла тревога.

— Aho, samohpu, — произнесла она, когда они приблизились.

Ястреб прорычал что-то в ответ, но не остановился, а направился к своему жилищу. Он соскочил с лошади, стащил Дебору. Она споткнулась и упала бы, не поддержи он ее за талию.

Дебора ощущала на себе испуганный взгляд Подсолнуха. Она не шелохнулась, пока он привязывал жеребца к росшему поблизости молодому деревцу. Когда он повернулся к ней, девушка спокойно встретила его холодный взгляд.

Он проворчал что-то, схватил ее за руку и знаком приказал войти в типи, после чего вошел сам, быстро опустил полог и привязал его. Никто не осмелится войти в жилище мужчины, когда там опущен полог.

Он выпустил, наконец, ее руку, и Дебора отошла на несколько шагов.

— Этот побег задумала я. — Дебора пыталась объяснить ситуацию на языке команчи, но ей не хватало слов. Она должна спасти Джудит от жестокого наказания. —

Ястреб, пожалуйста, во всем виновата я. Не наказывай Джудит. — Дебора не знала, те ли слова говорит, поймет ли он ее.

Она осеклась, когда Ястреб заговорил, снова схватив ее за руку. Выражение его лица и угрожающий тон не предвещали ничего доброго.

— Хватит, Дебора! Подумай лучше о себе, чем о Джудит. Дебора не сразу поняла, что он сказал это по-английски.

Ее бросило в жар.

— Ты говоришь по-английски!

— Да. А еще на языке команчи, по-испански, немного на языке апачи, шайеннов и шошонов.

Его насмешливый тон привел ее в бешенство. Страх уступил место ярости. Она невольно сжала кулаки. Он заметил ее реакцию и холодно улыбнулся, еще сильнее стиснув ее руку.

— Так, по крайней мере, у тебя не возникнет соблазна отвесить мне еще одну оплеуху, — спокойно произнес он.

Напряжение последних недель неожиданно прорвалось наружу. Забыв об опасности, Дебора в ярости закричала и ударила его в грудь, успев расцарапать его до того, как он схватил ее свободную руку. Она лягалась, кусалась, вопила, пока он не бросил ее на пол. И лишь когда она успокоилась, поднял на ноги. Дебора увидела, что ее атака была для Ястреба все равно, что комариный укус.

— Черт тебя побери! — выкрикнула она.

Он вскинул брови:

— Леди не пристало ругаться, Дебора!

— Как говорят, с кем поведешься, — презрительно бросила она.

— Я знал, что ты так думаешь.

Она во все глаза смотрела на него:

— Скажи, кто ты на самом деле?

— Tosa Nakaai. Ястреб. Охотник. Команчи.

Она мотнула головой:

— Ты и похож и не похож на команчи.

— А ты наблюдательна.

Он отпустил ее руку и легонько оттолкнул от себя.

— Я не чистокровный команчи, ты должна была это понять по цвету моих глаз. Вспомни. Ты обратила на это внимание в первый же день.

— Помню. Но я была уверена, что ты команчи, поэтому и удивилась.

— Нет, — с горечью ответил он. — Я не команчи и не бледнолицый. Я — полукровка, поэтому ничего не заслужил, кроме презрения. По крайней мере, у большинства людей.

— Тогда зачем ты здесь? — в замешательстве спросила Дебора.

Он мрачно улыбнулся ей:

— Потому что у меня нет другого дома. Но скоро и этого не будет.

— Не будет?

— Думаешь, солдаты забудут, что видели тебя? Они не успокоятся, пока не найдут лагерь, а когда придут, перебьют всех и не оставят камня на камне.

— Не верю.

Она осеклась, когда он сардонически улыбнулся:

— Не только команчи бывают беспощадны.

— Ты не убедишь меня в этом после того, как я пробыла твоей рабыней почти два месяца.

— С тобой плохо обращались? Тебя били? Морили голодом? Насиловали?

— Нет. Но меня лишили свободы. И человеческих прав.

— Если не ошибаюсь, именно из-за этого вспыхнула последняя война? — насмешливо спросил Ястреб. — И в ней принимали участие бледнолицые.

— Да, это верно, но…

— Но ты говоришь, что это нечто другое. А почему? Потому что в ней не принимали участия индейцы? Или потому, что ты не принимала в ней участия?

— Я принимала участие, хотя и не в прямом смысле этого слова. Моя семья пострадала во время войны.

— Пострадала? Насколько серьезно? Расскажи! Мне интересно было бы узнать.

— Это не обсуждается, — огрызнулась она. — Ты сыграл со мной ужасную шутку. Все это время ты мог говорить на понятном мне языке, и жизнь была бы проще. Но ты почему-то поступил по-другому. Ты мог освободить меня, отвезти туда, откуда команчи меня похитили. Но ты предпочел купить меня и делать со мной все, что тебе заблагорассудится.

— Да, — мягко произнес он. — Я мог сделать с тобой все, что угодно. И почти что сделал. Но я все еще не сделал того, чего больше всего хочу.

— Что ты имеешь в виду?

— Я собираюсь завершить то, что начал. — Он взял ее за подбородок. — Завершить то, что мне следовало сделать в первый же день. Ожидание было бессмысленным. Я не могу рисковать жизнями всех остальных ради удовлетворения собственных желаний. — Он убрал руку. — Ты будешь моей.