Изумрудные ночи (Другой перевод) - Браун Вирджиния - Страница 24

— Каждый раз, когда мы видим друг друга, — прошептала она, — то или ссоримся, или целуемся. Неужели мы не можем нормально общаться?

— Смотря, что ты называешь нормальным общением, — ответил Трейс, вдыхая аромат ее волос.

Бетани почувствовала, как его пальцы пробегают по ее волосам. Она закрыла глаза и подняла голову, ожидая поцелуя, который оказался намного нежнее, чем в прошлый раз. Ей больше не хотелось терзать себя мыслями о том, почему она с такой готовностью оказывается в его объятиях, почему так скучает по его губам. Она просто наслаждалась его нежными, осторожными прикосновениями.

— Ты опасная женщина, Бетани Брейсфилд, — сказал Трейс после поцелуя.

— Почему?

— Ты заставляешь меня забывать обо всех моих добрых намерениях.

Она не знала, какой смысл он вкладывает в эти слова, но о себе могла с уверенностью сказать, что ее добрые намерения давно сгорели в горниле страсти.

— Кажется, именно про такие ситуации говорят, что «любопытство кошку сгубило», — сказала она, стараясь обратить все в шутку.

Пусть Трейс думает, что она просто экспериментирует! Главное, чтобы он не догадался о ее истинных чувствах. Трейс громко рассмеялся:

— Возможно, это называется любопытством. Бетани слегка покраснела, но ее голос звучал не менее беззаботно, чем его.

— Мистер Тейлор, то, что происходит между нами, — только любопытство, и ничего более. Любое другое определение будет ошибочным.

— А ты знаешь продолжение этой старой пословицы? — усмехнулся Трейс.

— Я не понимаю…

— «Любопытство кошку сгубило, а наслаждение возродило».

— Ты хочешь сказать, что я делаю это, чтобы испытать наслаждение? — спросила она и тут же пожалела об этом.

— Я знаю, ты еще не испытала настоящего наслаждения. Пока не испытала. Как и я.

Она внимательно посмотрела на него, и ее поразило выражение абсолютной уверенности и полнейшего довольства на его лице. Собрав остатки достоинства, все еще взволнованная поцелуем, Бетани решила немедленно бежать с поля боя. Позже она придумает какой-нибудь резкий ответ, а теперь лучше бы отступить.

— Пожалуй, я вернусь в свою комнату, — насколько могла спокойно, сказала она. — Увидимся вечером, мистер Тейлор.

— Обязательно, мисс Брейсфилд. — Эти слова прозвучали как обещание.

Глава 11

Войдя в комнату, Бетани обнаружила на кровати большой сверток прямоугольной формы. Снедаемая любопытством, она села на кровать и взяла его в руки. На свертке не было ни карточки, ни надписи. Только приглядевшись более внимательно, она заметила свое имя, нацарапанное на темной бумаге.

Бетани потрясла сверток, как делала еще ребенком, получая подарки на Рождество или в день рождения, и только потом развернула бумагу. Внутри оказалась деревянная коробка, в которой ровными рядами были уложены цветные мелки.

— Набор для рисования! — радостно воскликнула она и, достав один мелок, провела им по оберточной бумаге. Ярко-малиновый штрих расцветил серый лист. Бетани улыбнулась. — Какой прекрасный сюрприз, но кто?..

Она положила мелок и задумалась: кто же мог сделать ей такой подарок? Отец еще не вернулся, все остальные пошли с ним, кроме… нет, это невозможно. Мелки скорее всего оказались на ее кровати сразу после завтрака, значит, это вполне мог быть отец, а может, Спенсер Бентуорт или синьор Бертолли. Любой из них имел возможность принести этот сверток в ее комнату. В конце концов, не было ничего необычного в том, что кто-то подарил молодой женщине набор мелков!

И все же Бетани сомневалась, что его купил отец. Профессор Брейсфилд не умел делать подарки. Для него вообще не существовало ничего, кроме археологии.

Однако Бетани решила, что, когда отец вернется, она поблагодарит его и скажет, что очень ценит его заботу о ней. Впрочем, она совершенно не удивилась, когда вечером, в ответ на слова благодарности, профессор заявил, что понятия не имеет, кто мог сделать ей такой подарок.

— Нет, нет, дорогая, это не я, — сказал он, — Но, конечно, очень мило, что кто-то тебе купил их. Хотя я не вполне понимаю, зачем они здесь.

— Папа, ты разве забыл, что совсем недавно я жалела об оставленных дома красках и мелках? Мне так хотелось зарисовать… но ты вряд ли помнишь об этом.

Профессор растерянно покачал головой:

— Нет, я совершенно не помню, что мы говорили о чем-то подобном. Но хорошо, что кто-то обратил внимание на то, что ты любишь баловаться красками или, как их там, мелками. Очень мило. Учитывая, что мы потеряли фотографическое оборудование, ты могла бы зарисовать развалины крепости и старый мост… — Неожиданно его лицо просветлело. — Да, конечно! Если моя камера, которую я сегодня купил, вдруг выйдет из строя или потеряется, ты сможешь делать рисунки того, что мы обнаружим в затерянном городе. Прекрасно!

— Да, — пробормотала Бетани, — это действительно прекрасно.

Она взглянула на Трейса и, натолкнувшись на его ставший уже привычным насмешливый взгляд, страшно рассердилась. И почему он всегда все слышит? Ей было неприятно, что отец невольно подтвердил правоту Трейса. И почему ее отец так погружен в себя? Что ему стоило противостоять этому самодовольному Тейлору?

Бетани с вызовом посмотрела прямо в глаза Трейсу, пытаясь предотвратить любую попытку с его стороны прокомментировать происходящее, но он, к счастью, промолчал. Даже когда она позволила себе несколько нелицеприятных комментариев по поводу его способности отыскать затерянный город, Трейс был подчеркнуто вежлив.

— Скажите, мистер Тейлор, — язвительно спросила она, — затерянный город действительно существует или это лишь плод вашего воображения?

— Не вы одна задаетесь этим вопросом, мисс Брейсфилд. Но я действительно видел затерянный город. А руководитель экспедиции Гиббс даже нашел там золотую ритуальную маску.

— А эта маска вернулась из экспедиции? — не унималась Бетани. — Или вы ее тоже потеряли?

— Нет, нет, — вступил в разговор Бентуорт. — Я видел ее собственными глазами! Надеюсь, там есть и другие, не менее ценные, экспонаты.

— А также предметы быта, — добавил Брейсфилд. — Мне бы хотелось выяснить, как они жили, что ели, какую одежду носили, и как им удалось построить такие великолепные храмы. Инки были гениальными архитекторами. Они даже сумели осуществить подачу воды в жилые дома. Истинный археолог всегда мечтает разгадать тайны жизни древних. — Он возбужденно снял очки и протер их носовым платком. — Я буду рад любой находке!

Синьор Бертолли внимательно посмотрел на профессора и спросил:

— Горацио, надеюсь, вы готовы к тому, что можете ничего там не обнаружить? Расхитители гробниц в наших местах не редкость, и вполне возможно, что вас ждут только руины или пустые пещеры.

— Дорогой Карло, даже это способно дать массу информации, особенно человеку, желающему ее получить!

— Горацио, ваша преданность делу восхищает и радует меня. Сокровища и история инков не должны исчезнуть в хранилищах частных коллекционеров. Об этом следует писать книги. Как жаль, что достояние всех людей разворовывается алчными охотниками за сокровищами. — Синьор Бертолли встал из-за стола и обвел присутствующих торжествующим взглядом. — У меня есть некоторые вещи, которые я хотел бы показать вам прямо сейчас. Уверен, вы сможете оценить их по достоинству. Прошу вас, джентльмены и прекрасная синьорина, следуйте за мной.

Слегка заинтригованные таким приглашением, все вышли из гостиной в просторную прихожую. Синьор Бертолли достал из кармана ключ и открыл одну из дверей.

— Прошу вас, подождите минутку, — сказал он и исчез в темной комнате.

Бетани вопросительно посмотрела на Трейса, но тот лишь пожал своими широкими плечами и загадочно улыбнулся. В этот момент синьор Бертолли пригласил всех внутрь.

Войдя в длинную, узкую комнату без единого окна, Бетани увидела ряды полок, уставленных различными археологическими редкостями. Здесь были сосуды в форме животных, ритуальные маски и скульптуры. Посреди комнаты стоял стол, на котором также размещались экспонаты, многие из которых тускло, поблескивали золотом. Семенивший за Бетани профессор Брейсфилд восхищенно воскликнул: