Жар небес - Браун Сандра - Страница 46

– Ты рассуждаешь так, словно ты здесь хозяин. Он взглянул на нее и долго молчал.

– Здесь наверху могила моей матери. – Он взглянул на вершину холма, откуда они только что спустились.

Шейла проследила направление его взгляда.

– Я не знала.

– Пастор запретил хоронить ее в освященной земле. Потому что она… – Кэш хлебнул шампанского прямо из горлышка бутылки. – В общем, запретил.

– Из-за того, что она была любовницей моего отца.

– Наверное.

– Видимо, она его очень любила. Он коротко, шумно вздохнул, что означало горький смешок.

– Вот уж точно! Сильно любила. – Он снова отпил из бутылки. – Больше всего на свете. Даже больше меня.

– Этого не может быть, Кэш, – быстро сказала Шейла. – Ни одна мать не поставит мужчину, который ей даже не муж, выше ребенка.

– А она ставила. – Он поднял ногу на бревно, чуть не коснувшись ее бедра, и нагнулся к ней, облокотясь на поднятое колено. – Ты спрашивала, почему я живу в этих местах? Почему я торчу там, где все называют меня ублюдком?

– Да, мне это непонятно. Он заглянул ей в глаза.

– Перед смертью мать взяла с меня обещание не покидать Бель-Тэр, покуда жив Коттон Крэндол. Заставила меня поклясться в этом.

Шейла взволнованно сглотнула:

– Но почему? Почему она так настаивала? Он пожал плечами:

– Кто знает. Наверное, ждала, что я стану его ангелом-хранителем.

– От чего же его охранять?

– От самого себя, наверное. Хочешь шампанского? Она взяла из его рук бутылку и отпила глоток. Пена таяла на губах и в горле.

– Теплое.

Она протянула бутылку назад и замерла, захваченная внезапной силой его взгляда. Лес, еще минуту назад полный какого-то неуловимого движения, тоже замер в ожидании чего-то неизбежного. Все как будто остановилось. Она ощутила горячие волны, поднимающиеся от земли, пронизывающие бревно, на котором она сидела, проходящие сквозь одежду и проникающие в тело. В ушах тонко зазвенело от этой абсолютной тишины. Глоток шампанского не увлажнил, а сразу как-то иссушил ее губы и горло.

– Пора идти.

Она встала. Кэш опустил ногу на землю, продолжая все так же смотреть на нее. Нервничая, она забормотала, чтобы как-то нарушить эту обволакивающую тишину:

– Спасибо, что ты помог мне в сегодняшнем деле с Эндикотом. И за то, что показал мне такое красивое место. Я и понятия не имела о его существовании. Здесь так чудесно. Ну просто…

Она не смогла больше выговорить ни слова – его руки сжали ее в объятиях, горячие влажные губы припечатали ее рот поцелуем. Руки Шейлы обвились вокруг него, пальцы впились в мышцы спины. Оба тела неумолимо сливались в вожделенной близости, пока рты не приникли друг к другу в обжигающе страстном поцелуе, стараясь захватить как можно больше и как можно быстрее. Оба тяжело дышали, пристально глядя глаза в глаза.

– Я с тобой нарушил все мои правила, – произнес он, следя за своей рукой, медленно спускавшейся к ее груди. – Я никогда не пользовался презервативами. Никогда в жизни, – продолжал он, удивляясь собственной небрежной лжи. – У меня был девиз – трахать и бросать.

Его глаза снова смотрели на нее.

– Я никогда не смогу забыть тебя. Я пробовал. Его рука медленно опускалась по ее животу и замерла внизу на бедре.

– Проклятие, я снова хочу… – простонал он.

– Я тоже.

Их губы снова слились в неистовом поцелуе. Его язык проник в манящую глубину ее рта, разжигая огонь желания.

Не разжимая губ, слившись воедино, они опустились на колени. Обхватив руками ее плечи, он уложил Шейлу на ложе из опавших листьев и сосновых игл, которые показались ей более желанными, чем атласные простыни. Повинуясь извечному мужскому инстинкту обладания и господства, Кэш накрыл ее своим телом.

Шейлу охватило такое же страстное желание. Колени ее раздвинулись, и он стал пробираться, твердый и настойчивый, к теплой, трепетной глубине женского существа. Они не смогли сдержать долгий стон, похожий на вздох, который обычно срывается с губ человека в момент наивысшего блаженства.

Шейла приподнялась, стараясь повыше задрать юбку. Он с силой терся лицом о ее груди, открыв рот, горячий и влажный. Его руки попытались расстегнуть пряжку ремня, но мучительное нетерпение сделало его движения неловкими и суетливыми. Он выругался от бессилия, тяжело хватая ртом воздух. Шейла оттолкнула его руки и сама атаковала непокорную пряжку. Но она не оказалась удачливее. Их руки снова столкнулись над пряжкой, мешая друг другу.

И вдруг оба одновременно осознали, что их тяжелое дыхание совсем не единственный звук, который нарушает тишину леса.

Кэш резко отстранился и сел.

– Кэш! Ты слышал…

– Шш! – Он поднял руку, призывая к молчанию. Оба прислушались. И он раздался снова – тихий, непонятный звук.

Кэш встал. Чуткий, как зверь, и бесшумный, как тень, он оставил Шейлу и двинулся на звук сквозь стволы деревьев. Сработала давняя выучка десантника – ни один листик не потревожили его вкрадчивые, профессиональные движения. Рука сжимала нож, вынутый из заднего кармана. Он пробрался по топкому берегу, обогнул липкий ствол кипариса.

– Боже!

Оставив мягкое гнездо, которое образовалось под их телами в податливом лесном ковре, Шейла пошла за ним.

– Что это? – прошептала она, выглядывая из-за его спины. – Гейла!

Глава 30

Юная темнокожая женщина в ужасе глядела на них с земли. Покрасневшие глаза, распухшие, кровоточащие ссадины превратили ее лицо в одну сплошную рану. Порванная одежда. Содранная кожа. Порезы и кровоподтеки по всему телу. Одну туфлю она, видимо, потеряла. Кэш внимательным взглядом окинул берега затона и склоны холма. Взгляд его был острым, словно луч. Шейла опустилась на колени.

– Гейла, господи боже, Гейла! – ласково повторяла она, осторожно касаясь плеча своей подруги детства. Гейла вздрогнула.

– Не бойся, дорогая. Это я, Шейла. – Она подняла на Кэша обезумевшие от испуга глаза. – Она не узнает меня.

– Узнаю, Шейла. – Гейла провела языком по глубокому страшному порезу на нижней губе. Кровь из этой раны запеклась у нее на груди. – Не смотрите на меня. Уйдите. Пожалуйста.

Слезы хлынули из ее глаз. Она подтянула колени к груди и сжалась в комок, чтобы спрятаться, исчезнуть. Шейла осторожно подняла ее голову к себе на колени, положив ладонь на гладкую темную щеку – единственное живое место на изуродованном лице Гейлы. Но, приглядевшись, Шейла поняла, что раны неглубокие и могут зажить бесследно.

– О нет, дорогая, я как раз собираюсь внимательно осмотреть тебя, – зашептала Шейла, – я так скучала по тебе. Нам надо поговорить о многом. Когда тебе станет лучше, мы вспомним все, что было раньше, будем хихикать, как девчонки.

Слезы текли по царапинам, как по бороздкам.

– Я больше не девочка, Шейла. Я стала…

– Ты моя подруга, – выразительно сказала Шейла. Гейла закрыла глаза, и ее плач перешел в тяжелые рыдания.

– Я не заслужила честь быть твоей подругой.

– Слава богу, никто из нас не получает того, чего заслуживает.

Продолжая поддерживать ее голову и осторожно гладя ей волосы, Шейла обратила взгляд к Кэшу, который вернулся, осмотрев все вокруг.

– Ты никого не встретил?

– Нет.

Он тоже опустился на колени, глядя оценивающим взглядом на дело рук безумца, искалечившего молодую женщину. Затем тронул Гейлу за плечо:

– Это Джигер так тебя отделал? Гейла кивнула.

– Гнусный сукин сын, – пробормотал он. – Похоже, что он избил ее, а затем сбросил сверху, с этого холма.

В тугих завитках волос девушки застрял мелкий лесной сор, листья, сухие стебельки трав облепили одежду, обнаженные руки и ноги были выпачканы грязью.

– Нет, мистер Будро, – произнесла Гейла своим красивым глубоким контральто, которое казалось совсем низким от слез. – Я действительно упала с холма, но Джигер меня не сталкивал. Я убежала от него.

– Так ты пришла сюда пешком?

– Да.

– Он сейчас ищет тебя?