Жар небес - Браун Сандра - Страница 36

– Ты не заслуживаешь моей вежливости. Будь довольна, что я не воздаю тебе по заслугам!

Она была в таком страшном гневе, что едва сдерживалась, чтобы не накинуться на Трисию и не вцепиться в ее блестящие белокурые волосы. Но сильнее гнева было недоумение.

– Зачем тебе это понадобилось, скажи? Что за цель ты преследовала, когда сказала Коттону, будто я сделала аборт?

– С чего ты взяла, что я ему это говорила?

– Хватит притворяться! – выкрикнула Шейла. – Я знаю! Не знаю только зачем. Скажи мне, ради Бога, зачем ты лгала?

Трисия порывисто вскочила с места, так что кимоно распахнулось.

– Чтобы он не грыз мне холку, вот зачем. Чтобы прекратил проклинать меня, что я увела у тебя Кена. Хотя увести его было не так-то трудно.

– Значит, Коттон проклинал тебя за то, что ты увела Кена?

Трисия коротко рассмеялась и серьезно ответила:

– Проклинал. Смешивал с грязью. Поносил. Называй, как хочешь. Послушать его, так можно было подумать, будто я и впрямь загнала тебе кол в сердце. А потом такое понес!.. Я тебя предала, я соблазнила Кена только затем, чтобы насолить тебе.

– А разве это не так? – презрительно спросила Шейла. – Разве Кен понадобился тебе не потому, что он был моим?

– Нет! – взвизгнула Трисия. – Я влюбилась в него! Ты совсем как папа – всегда готова думать обо мне самое худшее.

– Ты просто не даешь никому возможности думать иначе, Трисия. Ты всю свою жизнь интригуешь. Но это… это… Как ты могла додуматься до такой мерзости?

– О, ради Бога!.. Я сказала первое попавшееся, что пришло в голову, когда он в очередной раз подступил ко мне с вопросами, как я могла так обездолить бедную маленькую Шейлу. – Она шаловливо опустила руку на грудь сестре.

– Не верю. Ты знала, что это навсегда разлучит нас.

– Какая чепуха! – Трисия вернулась к туалетному столику. Нагнувшись к зеркалу она положила на веко густую тень. – Зачем устраивать из этого событие государственной важности. Аборт – это вполне правдоподобная причина, из-за которой вы с Кеном могли поссориться. Я даже не предполагала, что папа станет носиться с этим столь долгое время.

– А когда выяснилось, что станет, когда он оттолкнул меня, почему ты не сказала ему правду?

– Потому что я не хотела, чтобы он возненавидел меня.

– Но по твоей милости он возненавидел меня!

Трисия повернулась.

– Что же, значит, настало мое время и наши роли переменились.

Шейла даже отступила на шаг, пораженная откровенной ненавистью в глазах сестры. Ее лицо не выражало ничего, кроме ненависти.

– Не понимаю…

– Разве не открывалась мне в то время зеленая улица, чтобы заслужить его одобрение? Привлечь его внимание? Завоевать его любовь?

Ее красивая грудь вздымалась и опускалась под атласом пеньюара. Все, что накапливалось в ней много лет, теперь полилось безудержным потоком.

– Он чуть ли не молился на тебя. Все, что ты делала, было правильным, превосходным. Если ему случалось обернуться, чтобы увидеть тебя, а это оказывалась я, он бывал недоволен.

– Это не правда, Трисия! Но Трисия не слушала:

– Если он обращался ко мне, то только чтобы сделать замечание. Ты – другое дело. Ты в его глазах всегда была права.

Она сбросила кимоно и направилась в гардеробную, сняв с вешалки платье, стала надевать, вступив в него сначала одной, затем другой ногой. Шейла еще раз убедилась, насколько она прекрасна. Ее фигура была совершенна – тонкая и пропорциональная. Лицо тоже было бы совершенно, если бы его женственную нежность не портило выражение горечи.

Трисия вновь подошла к туалетному столику и взяла губную помаду. Вывернув из золотистой трубочки душистый стержень, она нанесла быстрые, легкие мазки на нижнюю губу.

– Не знаю только, какого черта они удочерили меня. Она потерла губы одну о другую и со стуком бросила помаду на столик.

– Они хотели, чтобы ты жила у них, – удалось произнести Шейле.

Трисия презрительно фыркнула:

– Твоя наивность просто поражает. Мама была помешана на желании иметь собственных детей.

– Да, она очень хотела родить папе ребенка. Трисия горько рассмеялась.

– Она хотела ребенка для того, чтобы Бель-Тэр перешел в наследство Лоренту. Неспособность родить сделала ее менее требовательной к наследнику. Ведь кому-то должно перейти имущество. Вот она и взяла нас.

– Не говори так. Мама, может быть, не была особенно счастлива, но…

– К чертям твои оговорки. Она была несчастна. Да! – снова перебила Трисия, заметив, что Шейла пытается возразить. – Она была несчастная, эгоистичная дрянь. И основным ее занятием в жизни было – делать несчастными других. Она не любила нас. Она любила только себя, и то временами. Коттон любил тебя. Еще бы! Ты ведь обожала даже землю, по которой он ступал. А что оставалось мне? Ноль?! Околевать?! И так каждый день моей жизни! И когда появился Кен Хоуэл, аристократ с разбитым сердцем, я как сумасшедшая, тут ты права, захотела его. Почему бы и нет? Это был мой шанс!

Последнее она уже прокричала, прижав руку к груди.

– Ты говоришь, я соблазнила его? Да я сделала бы все на свете, лишь бы получить его.

– Все на свете?! Так, значит, ребенка у тебя не было? Ты тоже не была беременна. Это тоже ложь! И не было выкидыша после свадьбы, правда, ведь не было?

– Какая тебе разница.

– Говори!

– Не было.

Их ненависть стала почти осязаемой. Одно слово, подтверждающее давние подозрения Шейлы, ударило в воздухе, словно гонг, возвещающий о конце раунда, когда противники должны разойтись по разным углам. Обе затаили дыхание. Шейла заговорила первая:

– Кен знает, что ты обманула его? Трисия пожала плечами, закуривая.

– Наверное. Он, конечно, не Эйнштейн, но и не дурак. Мы об этом никогда не говорили. – Она выпустила в потолок облачко душистого дыма. – По-моему, он предпочитает верить, что мы потеряли ребенка. Пускай себе, если ему так легче примириться с потерей тебя.

Она внимательно поглядела на Шейлу.

– Откровенно говоря, я гораздо больше подхожу ему в жены, чем ты. Твоя независимость его пугает. Он восхищается ею, но она ему не нравится. Она унизительна для него.

– Не тебе судить о том, какой женой я была бы для Кена. Я очень любила его.

Губы Трисии дрогнули в улыбке.

– Да, – нежно сказала она. – Я знаю.

– И он после всех твоих усилий вернулся ко мне. А этого ты не могла допустить.

Голос Шейлы гремел по комнате. Трисия сердито стряхнула пепел в пепельницу на столике.

– И для этого ты выдумала свою беременность. Ты хотела ударить сразу по обоим. Это был отличный ход, он давал тебе возможность одновременно уничтожить меня и поймать Кена.

Размышляя обо всем услышанном, Шейла отошла к окну. Дождь стал еще сильнее. В траве уже появились лужи. Даже под дождем Бель-Тэр выглядел очень живописно. Ничто не умаляло его красоту в ее глазах.

– А потом тебе понадобилось оправдаться перед папой. Ты знала, что больше всего на свете он ценит Бель-Тэр. Он постоянно говорил об основании династии. Даже понимая, что они не будут носить его имя, он мечтал, что здесь вырастет несколько поколений. Ты знала, как он хотел этого. Ты знала, какое событие сразит его больше всего, – что кто-то из нас избавился от его внука.

– Боже мой! – воскликнула Трисия и затушила сигарету. – Ты такая же сентиментальная, как он. Наши дети вовсе не были бы его внуками. Весь этот разговор о династиях и поколениях просто смешон. Жалко было слушать, как он носился с этой идеей. Все в округе знают, что он женился на Мэйси Лорент только из-за Бель-Тэр.

– Не правда. Он любил маму.

– Значит, любил? А трахался с Моникой Будро. Шейла обернулась, с недоверием уставившись на сестру. Трисия расхохоталась:

– Боже, какая святость! Ты что, не знала, что ли? Никогда не поверю! – Ее изумлению не было границ. – Неужели ты действительно не знала, что она – любовница Коттона? Анекдот! – Она презрительно фыркнула, качая головой. – Так ты думала, он монах? Святой Коттон? Ты думала, что ему некуда приткнуться, раз они с мамой не спят вместе?