Жар небес - Браун Сандра - Страница 17

– Наверное, поэтому она и нарасхват.

Шейла прикусила губу, стараясь сдержать слезы.

– Среди девочек Джигера Гейла сияет, словно новый пенни. Поэтому он и забрал ее себе. И теперь только изредка выдает напрокат – и то за большую цену.

Шейла уронила голову на руки. Кэш безжалостно продолжал:

– Веда умерла скорее всего от стыда и скорби. Трисия Хоуэл распространила сплетню, что Веда не справляется с работой, что она чуть не спалила дом, оставив утюг. А потом – вся эта история с Гейлой. Веда не смогла вынести то, что сделали с ее дочерью.

Нет, это просто не могло быть правдой. Шейла знала Гейлу с момента ее рождения – она была поздним ребенком. Шейла плакала вместе с Ведой, когда мистер Френсис погиб при взрыве маслоочистительной машины, на которой работал. В это же время Коттон пригласил Веду поселиться в Бель-Тэр. Дочка Веды на глазах у Шейлы превратилась в прелестного подростка. Позже – Шейла тогда уже уехала в Англию – Веда отдала ее в колледж.

– А где Джимми Дон? – спросила Шейла. Джимми Дон Дэвисон и Гейла нежно любили друг друга с детского сада. Он стал звездой школьной футбольной команды в Хевене. У него оказались такие необыкновенные способности к спорту, что его заметил тренер из высшей лиги США и взял на полное четырехлетнее обучение. Джимми Дон был симпатичным интеллигентным парнем, которого в школе все любили – и негры, и белые. И все знали, что он принадлежит Гейле Френсис, а она – ему.

– Он отбывает срок.

– Срок?! Он в тюрьме?! – вскричала Шейла. – За что?

– В то время, как все это произошло с Гейлой, он еще учился. А когда узнал, что она связалась с Джигером, напился до сумасшествия и устроил в баре настоящее побоище – крушил все и избил многих из тех, кто там был. А парня, который хвастался, что спал с Гейлой, и описывал, какой она лакомый кусочек, чуть не убил. Потом был признан виновным и отбывает срок. Загремел года на три.

Шейла закрыла лицо руками. Это было уже чересчур для одного раза. Веда. Гейла. Джимми Дон. Три загубленные жизни, И во всем, хотя и косвенно, виновата Трисия. И, наверное, она, Шейла, тоже.

Она подняла голову и взглянула на человека, ссутулившегося на стуле напротив нее. Казалось, ему доставляет удовольствие мучить ее.

– Тебе нравится рассказывать мне это, не так ли? Он кивнул.

– Чтобы ты знала, с кем живешь в этом большом красивом доме. Твоя сестра – грязная сволочь. Ее толстожопый муж – шут гороховый. Коттон… – тут Кэш немного помолчал, – черт, никак не могу понять, что с ним творится. Он держится словно посторонний и позволяет Трисии играть чужими судьбами, как ей заблагорассудится.

Шейла вскинула подбородок. Одно дело, если она сама знает слабости своих родных, и совсем другое, если о них рассуждает чужой, особенно Кэш Будро.

– Поступки людей, живущих в Бель-Тэр, не имеют к тебе никакого отношения. Я не позволю злословить о них никому.

Она встала и теперь смотрела на него сверху вниз, надменно и повелительно. От этого взгляда он вдруг потерял голову. Еще секунду назад его спина расслабленно наваливалась на спинку стула, но в следующий миг он уже стоял, сильно сжимая ее плечи.

– Я буду говорить, что хочу и о ком хочу, черт бы меня побрал.

– Только не о моей семье.

Его пальцы прошли сквозь ее волосы и сжали ей затылок, так что она не могла двинуть головой. Он нагнулся к ее лицу.

– Хорошо. Тогда я буду говорить, что я думаю о тебе.

– Меня не интересует твое мнение. Отвечая, он легко коснулся губами ее губ:

– Я уверен, что интересует.

– Прекрати сейчас же.

Улыбнувшись, он снова скользнул губами по ее рту.

– Я думаю, что ты, видимо, самая интересная женщина, какую я встречал за последнее время, мисс Шейла.

– Отпусти меня.

Она пыталась уклониться от его ищущего рта, но ей некуда было деться. Его губы непрестанно касались ее лица, словно опадающие лепестки. Она хотела воспротивиться, но не решалась.

– Женщина, которая идет против Джигера Флина, черт ее дери, – это факт, достойный самого пристального внимания.

Прижав ее тело к своим бедрам, он чиркнул «молнией» джинсов по невидимому бугорку между ее ногами.

– Ты мне отвратителен.

В ответ он тихо, но цинично рассмеялся.

– Я? Да ты спроси у других, мисс Шейла. Большинство женщин так не думают. Да и ты, я уверен, сгораешь от желания убедиться в этом.

Она попыталась увернуться, но он снова сжал пальцами ее голову, причем довольно сильно, словно тисками. Приподняв к себе ее лицо, поцеловал. Она издала придушенный звук, чувствуя, что его язык все глубже продвигается между зубами ей в рот. Это медленное неуклонное проникновение потрясло ее. Покачнувшись, она вцепилась в его плечи, чтобы не упасть. После долгого, прошедшего сквозь все тело поцелуя он поднял голову и жестко сказал:

– Вот что я о тебе думаю. Ты, конечно, напустила на себя неприступность настоящей леди, но на самом деле ты как ракета на Четвертое июля[4] – готова воспламениться и даже взорваться.

Его руки соскользнули ей на шею, плечи и наконец сжали талию.

– Чувствуешь меня? Я и есть тот запал, который поможет тебе взлететь.

Она сильно ударила его по щеке. Его глаза опасно сузились.

– В чем дело? Не приучена к…

– К грязи, мистер Будро! Совершенно верно, к грязи я не приучена.

– А твой родственничек всегда залезал к тебе в постель чистеньким?

Шейла даже побелела от возмущения. Кэш тихо рассмеялся:

– Не понимаю, как Хоуэлу удавалось обслуживать вас обеих – тебя и твою сестру.

– Заткнись!

– Всем в городе это ужасно интересно. Бегал ли он из одной спальни в другую или вы все трое спали в одной большой счастливой кровати?

Шейла так сильно толкнула его в грудь, что он отпустил ее. Она выбежала из комнаты, пронеслась по ступенькам крыльца. Он следовал сзади, не отставая ни на шаг. Поймав ее за запястье, резко остановил.

– Тебе нет необходимости убегать. Мне не нужны объедки Хоуэла. Садись в пикап. Отвезу тебя домой.

– Я никуда с тобой не поеду. Мне говорили, что ты непорядочный, теперь я имела случай в этом убедиться!

Она вырвала руку из его пальцев. Как же ей противен этот человек! А она еще пыталась вести себя с ним, как с равным. Кен прав, он не заслуживает этого. Сословные различия уходят в далекую историю. Они неизменны, как годовые кольца на дубовом пне, и, видимо, действительно непреодолимы. Может быть, с этим трудно примириться, но идти против этого нельзя. Кэш Будро опустил ее до своего уровня, и она чувствовала себя выпачканной в грязи.

– Теперь, когда ты все мне высказала, садись в пикап, – сказал он.

– Да лучше в ад, чем с тобой!

– Куда ж в таком случае ты направляешься?

– Домой.

Он пошел вслед за ней.

– Не дури. Ты не можешь идти в Бель-Тэр пешком среди ночи.

– Держу пари, что могу.

Он снова развернул ее лицом к себе.

– Я сказал то, что тебе не нравится. Вот ты и разозлилась. Меня здесь все называют белой швалью. Пускай. Их паршивое мнение не стоит ни гроша. У меня есть свое собственное мнение. Я не сомневаюсь, что меня ждет преисподняя за некоторые мои дела, но я никогда не выгонял из дома старуху-негритянку, жизнь которой зависела от меня. Так поступила твоя сестрица, которая считает себя благородной. Я никогда не делал вид, что меня это не касается, и не пускал такие дела на самотек, как твой слизняк Хоуэл. И я не закрывал на все глаза, как твой Коттон.

Шейла посмотрела в его лицо. Даже во мраке было видно, как его презрительный взгляд пронизывает ее.

Его поцелуй был завораживающе нежен, но не обещал продолжения. Кэш хотел обидеть ее, наказать за то, что она не хочет принять его таким, какой он есть.

– Держись подальше от Бель-Тэр! – воскликнула она. – И от всех, кто там живет. Иначе я пристрелю тебя за вторжение в мои владения.

С этими словами она подошла к пикапу, достала оттуда свое ружье и отправилась домой пешком.