Зависть - Браун Сандра - Страница 5

Тут взгляд Марис упал на настольные часы, и она поняла, что совершенно забыла о времени. Они действительно опаздывали. Нервно пригладив волосы, она виновато улыбнулась.

– Извини, я что-то заработалась. Сейчас попробую быстро привести себя в порядок.

Ной, за которого Марис вышла почти два года тому назад, вошел в кабинет и прикрыл за собой дверь. Бросив на стол профессиональный издательский журнал, он подошел сзади к креслу Марис и принялся умело разминать ей шею и плечи, которые – он знал – к вечеру буквально сводило от усталости.

– У тебя был тяжелый день, дорогая? – участливо спросил он.

– Не сказать чтобы очень тяжелый, – ответила Марис. – За весь день только одна встреча, и та была короткой. В основном я занималась тем, что разгребала авгиевы конюшни в своем кабинете. – И она указала на груду отвергнутых рукописей в мусорной корзине и около нее, которые ожидали прихода уборщиц.

– Ты читала всю эту дребедень? – удивился Ной. – Господи, Марис, ну зачем это тебе?! Ведь «Мадерли-пресс» не имеет дела с рукописями, которые поступают не через агентов, – это официальная издательская политика, и…

– Я знаю, но, коль скоро я сама и есть Мадерли, я имею право иногда нарушать правила. Особенно если мне этого хочется.

– Похоже, я женился на анархистке, которая не признает установленного порядка, – шутливо сказал Ной, наклоняясь, чтобы поцеловать Марис в шею. – Но если уж ты планируешь вооруженное восстание или революцию, не лучше ли избрать для этого какую-нибудь благую цель – например, повышение продаваемости наших тиражей или снижение издательских расходов? Лично мне кажется, не стоит бунтовать только ради того, чтобы старший вице-президент компании официально получил право тратить время на ерунду.

– Старший вице-президент… – повторила Марис. – Омерзительное название! Когда я его слышу, мне представляется пожилая редакционная тетка, у которой во рту мятные таблетки от кашля и которая носит с деловым костюмом кроссовки, чтобы не уставали ноги.

– А вот и нет! – рассмеялся Ной. – Вице-президент издательского дома – это молодая, дерзкая, успешная женщина, похожая на тебя. И которая, к сожалению, как и ты, слишком много работает.

– Ты забыл добавить – умная и сексуальная, – с усмешкой уточнила Марис.

– Это само собой разумеется, – ответил Ной. – И вообще, перестань, пожалуйста, уводить разговор в сторону. Ответь прямо – какой смысл самой копаться в этой графоманской ерунде, когда существуют литературные агенты и агентства? На худой конец, эту работенку можно было бы поручить кому-то из младших редакторов. Результат будет тот же, но тогда, по крайней мере, тебя не будет мучить совесть…

– Отец учил меня относиться с уважением к каждому, кто пытается писать, – даже к графоманам, – возразила Марис. – Если бог не наградил кого-то талантом, одни их усилия заслуживают того, чтобы кто-то уделил им хотя бы немного внимания.

– Вот я и говорю, что младшие редакторы могли бы… Впрочем, я, пожалуй, не стану развивать эту мысль – ведь так можно дойти до черт знает чего!

– До чего же?

Ной заговорщически оглянулся на дверь и, понизив голос, сказал:

– До критики самого Дэниэла Мадерли, самого уважаемого человека не только в нашем издательстве, но и во всей книгоиздательской индустрии!

Марис только головой покачала. Несмотря на все аргументы Ноя, она собиралась и дальше просматривать присланные рукописи. Марис считала, что не имеет права поступаться принципами, на которых столетие назад создавался издательский дом «Мадерли-пресс». Что касалось Ноя, то он мог смеяться над ними сколько угодно хотя бы потому, что не носил фамилии Мадерли. Он принадлежал к семье благодаря узам брака, а не по крови, и иногда это обстоятельство давало себя знать. Во всяком случае, только этим Марис могла объяснить его прохладное отношение к традициям.

В жилах же исконных Мадерли, несомненно, текла не кровь, а чернила и типографская краска. Так, во всяком случае, можно было подумать, поскольку вся история семьи была связана с книгоизданием. И основой их успеха на этом поприще были как раз уважение к любому написанному слову и к писательскому труду.

– Кстати, взгляни на сигнальный экземпляр, – сказал Ной. Марис взяла со стола журнал, который он принес с собой, и открыла на заложенной странице.

– Отличное фото, – заметила она, сравнивая стоящего перед ней мужа и помещенную в журнале фотографию.

– Просто хороший фотограф, – пожал плечами ее супруг.

– Просто хорошая натура.

– Спасибо, дорогая.

– «Ною Риду всего сорок, но выглядит он намного моложе», – вслух прочла Марис начало статьи и, откинув голову назад, снова оглядела мужа. – Гм-гм, пожалуй, я согласна. Ты выглядишь ровно на тридцать девять и ни днем старше.

– Не смешно.

– «Нет никаких сомнений, что это результат ежедневных упражнений в тренировочном зале, недавно оборудованном на шестом этаже здания „Мадерли-пресс“, – продолжала читать она. – Любопытно, что именно мистер Рид – горячий сторонник здорового образа жизни – и является автором этого нововведения, благодаря которому он поддерживает превосходную спортивную форму. Мистер Рид высок, мускулист, подтянут и производит очень приятное впечатление…» По-моему, – заметила Марис, – эта журналистка влюблена в тебя по уши. Скажи честно, у тебя не было с ней романа?

Ной усмехнулся:

– Конечно, нет.

– В таком случае она – одна из тех, кто поклонялся тебе из почтительного далека.

В день их свадьбы Марис пошутила, что сегодня все незамужние женщины, несомненно, оплакивают самого перспективного в Нью-Йорке холостяка, и ее удивляет, почему ворота собора Святого Патрика не украшены траурным крепом.

– Слушай, – добавила она, – эта корреспондентка пишет хоть что-нибудь о твоей деловой хватке и о твоем вкладе в работу издательства?

– Пишет. Только об этом дальше.

– Так, посмотрим… «…Чуть тронутые сединой виски, которые придают ему респектабельный вид», и так далее, и тому подобное. Да ты, оказывается, красавчик и умеешь быть обаятельным! Кстати, ты уверен, что… Ага, вот, кажется, несколько строк по делу. «…Ной Рид является одним из вице-президентов издательского дома „Мадерли-пресс“. Кроме него в руководство издательства входят его тесть мистер Дэниэл Мадерли – живая легенда книжного бизнеса, и его супруга миссис Марис Мадерли-Рид, которая, по словам самого Ноя Рида, наделена великолепным редакторским чутьем. Мистер Рид заявил нашему корреспонденту, что именно ей компания обязана своей репутацией „фабрики бестселлеров“…» Марис не сдержала довольной улыбки.

– Ты и правда это сказал?

– Да, это и еще многое другое, о чем эта дурочка не написала.

– Что ж, большое тебе спасибо.

– За что? За то, что я сказал правду?

Марис дочитала статью-панегирик до конца, потом отложила журнал в сторону.

– Очень, очень мило, – проговорила она. – Не понимаю только, как в своем стремлении превознести тебя до небес эта журналисточка проглядела два важных факта твоей биографии.

– Каких же?

– Во-первых, она не упомянула о том, что ты сам – превосходный писатель.

– Ну, дорогая, мой «Побежденный» вышел так давно, что о нем уже никто не помнит.

– И все равно я считаю, что об этом следовало упомянуть, и не только в этой статье, но и в любой другой, которая посвящена тебе.

– Какой же второй факт? – поспешно спросил Ной тоном, к которому он прибегал, стоило Марис упомянуть о первом и единственном романе, который он написал и опубликовал.

– Она ничего не написала о том, что ты – талантливый массажист, способный поднять мертвого из могилы. Ной ухмыльнулся:

– Я рад, что сумел тебе помочь.

Прикрыв глаза, Марис наклонила голову набок.

– Чуть ниже, пожалуйста, – промурлыкала она. – Да-да, здесь. О, как приятно!..

Она чувствовала, как благодаря его сильным пальцам сведенные судорогой мышцы снова приобретают эластичность и Упругость, а напряжение долгого рабочего дня оставляет ее.