Сокровенные тайны - Браун Сандра - Страница 44

В эту минуту Джуниор вызывал у Алекс почти неприязнь. На ее взгляд, такое пренебрежение женской любовью – любовью какой бы то ни было женщины – отнюдь не является достоинством. Она наблюдала за ним сегодня вечером; он вел себя именно так, как говорила Стейси: переходил от одной женщины к другой. Молодые и старые, привлекательные и невзрачные, замужние и одинокие – все казались ему желанной добычей. Он был обаятелен с каждой, как ряженый зазывала в торговых рядах на Пасху – заводит толпу, раздает конфетки падким до сладостей ребятишкам, а они и не понимают, что лучше бы им этих сластей не есть.

Женскую лесть и заискивание он явно принимал как должное. Такая самовлюбленность никогда не вызывала у Алекс ни одобрения, ни сочувствия. Джуниор не сомневался, что способен пробудить нежные чувства у любой женщины, стоит лишь ему заговорить с нею. Он флиртовал непроизвольно – так же естественно, как дышал. Ему и в голову не приходило, что кто-то может неверно истолковать его намерения и получить эмоциональную травму.

Не будь разговора со Стейси, Алекс лишь снисходительно улыбнулась бы, как улыбались в подобных случаях другие женщины, сочтя его вкрадчивую обходительность просто свойством характера. Теперь же Джуниор ее раздражал; ей хотелось, чтобы он понял: она такого беспечного пренебрежения не допустит.

– Стейси говорила не только о судье. Она сказала, что я воскрешаю воспоминания о вашем с нею браке и тем самым выставляю напоказ ее грязное белье. У меня сложилось впечатление, что развод с вами стал для нее многолетней каторгой.

– Но я-то тут при чем, а?

– А должны бы быть при чем. Ее резкая реакция удивила его.

– Вы никак сердитесь на меня. За что?

– Не знаю. – Эта краткая вспышка была ей почему-то приятна. Теперь же она почувствовала изнеможение. – Извините. Может, все дело в том, что меня всегда тянет поддержать обездоленного.

Он протянул руку и накрыл ее колено ладонью.

– Превосходное свойство, оно не ускользнуло от моего внимания.

Алекс взяла его руку и положила на кожаное сиденье между ними.

– 0-хо-хо, значит, подозрение с меня не снято. Она не поддалась очарованию его улыбки.

– Зачем вы женились на Стейси?

– Вы в самом деле хотите это обсудить? – Подъехав к мотелю «Житель Запада», он выключил передачу.

– Да.

Нахмурившись, он заглушил двигатель и, опершись локтем о спинку сиденья, повернулся к ней.

– В тот момент казалось, что иного не дано.

– Вы же ее не любили.

– Какая, к черту, любовь.

– Однако спали с ней. – Он вопросительно поднял бровь. – Стейси сказала, что вы были любовниками задолго до того, как поженились.

– Да не любовниками, Алекс. Я иногда водил ее куда-нибудь.

– Как часто?

– Хотите начистоту?

– Валяйте.

– Я приходил к Стейси, когда припирало, а сестры Гейл были заняты, или у них были месячные, или…

– Кто-кто?

– Сестры Гейл. Это к делу не относится. Он заранее отклонил вопросы, которые, как он понимал, уже роились у нее в голове.

– У меня вся ночь впереди. – Она поудобнее пристроилась к дверце.

– Вы что же, никакой мелочи не пропускаете?

– Разве самую малость. Так что же это за сестры?

– Их было три – тройняшки, собственно говоря. И всех звали Гейл.

– Это понятно.

– Нет, фамилия у них была другая. Девочек назвали Ванда Гейл, Нора Гейл и Пегги Гейл.

– Это что, шутка? Он перекрестился.

– Вот вам крест. Рид их уже, так сказать, приобщил к основам, а уж потом на сцене появился я. – Джуниор фыркнул, видимо вспомнив особенно непристойный эпизод из юношеских похождений. – Короче, сестры Гейл всем давали. Им это нравилось. Каждый парень из нашей школы хоть раз да трахнул их.

– Ладно, все ясно. Ну, а когда их под рукой не было, вы шли к Стейси Уоллес, потому что она тоже давала. Он спокойно взглянул на нее.

– Я женщин никогда ни к чему не принуждал. Она сама этого хотела, Алекс.

– Но только с вами.

Он пожал плечами: возражать не было смысла.

– А вы этим пользовались.

– Назовите мне мужчину, который поступил бы иначе.

– Очко в вашу пользу, – сухо сказала она. – Я лишь позволю себе заметить, что у Стейси вы были единственным мужчиной.

У него хватило такта принять несколько пристыженный вид.

– Да, пожалуй, верно.

– Мне сегодня стало ее жаль, Джуниор. Она разговаривала со мной отвратительно и тем не менее вызвала у меня жалость.

– Я никогда не мог понять, чего она ко мне прицепилась; она же ходила за мной по пятам с того самого дня, как я пришел в пурселлскую школу. И, знаете, башковитая была девчонка. Любимица всех учителей. Еще бы – старательная, ни в какие истории никогда не попадала. – Он хихикнул. – Но что она с готовностью выделывала на заднем сиденье моего «Шевроле» – они в жизни не поверили бы.

Алекс, почти не слушая, рассеянно смотрела в пространство.

– Стейси презирала Седину.

– Она ей завидовала.

– Главным образом, потому, что, когда вы были в постели со Стейси, она знала, что мечтаете-то вы о моей матери.

– Черт, – тихонько выругался он, и улыбка сползла с его лица.

– Так она сказала. Это правда?

– Селина всегда была при Риде. Так уж сложилось. Против фактов не попрешь.

– Но вы же ее все равно хотели, даже при том, что она принадлежала вашему лучшему другу. Так? После продолжительного молчания он сказал:

– Чего уж отпираться, это было бы вранье.

– Стейси мне еще кое-что сказала, – очень тихо произнесла Алекс. – Так, случайное замечание, а вовсе не намеренная откровенность. И сказала об этом вскользь, словно это и без того всем известно – и мне, само собой, тоже.

– Что?

– Что вы хотели жениться на моей матери. – Она снова посмотрела ему прямо в лицо и спросила сдавленным голосом:

– Правда?

Он на миг отвернулся, потом произнес:

– Да.

– До или после того, как она вышла замуж и родила меня?

– И до, и после. – Заметив ее явную озадаченность, он сказал:

– По-моему, всякий, кто видел Селину, непременно хотел, чтобы она всегда была с ним. Еще бы: красивая, веселая, к тому же умела дать почувствовать, что она создана только для тебя. В ней было… – он подыскивал подходящее слово, – что-то… – он как бы зажал ускользающее слово в кулаке, – что-то такое, отчего вы жаждали обладать ею.

– Вы хоть раз обладали ею?

– Физически?

– Вы хоть раз спали с моей матерью?

На его лице застыло выражение глубокой грусти.

– Нет, Алекс. Никогда.

– А вы пытались? Она бы согласилась?

– Вряд ли. Я и не пытался. Не очень, по крайней мере.

– Почему же, раз вы так ее хотели?

– Потому что Рид убил бы нас обоих. Опешив, она молча смотрела на него.

– Вы серьезно так считаете?

Он пожал плечами, и на лице его вновь засияла обезоруживающая улыбка.

– Ну, образно выражаясь.

Алекс не очень в это поверила. Он произнес «убил бы» явно в буквальном смысле слова.

Джуниор подвинулся к ней поближе. Взъерошив ей сзади волосы, он стал большим пальцем поглаживать ее шею.

– Но это очень мрачная тема. Давайте ее сменим, – прошептал он, легонько касаясь губами ее губ. – Может, оставим пока прошлое и займемся настоящим? – Он разглядывал ее лицо, скользя по нему кончиками пальцев. – Я очень хочу спать с тобой, Алекс.

Она настолько поразилась, что на миг потеряла дар речи.

– Вышутите?

– Нет, спорим?

И он поцеловал ее всерьез. Во всяком случае, попытался. Наклонив голову, он прильнул губами к ее губам, пытаясь разомкнуть их, и прижался к ней еще крепче. Не ощутив никакого отклика с ее стороны, отодвинулся и озадаченно посмотрел на нее.

– Нет?

– Нет.

– Почему?

– Вы сами знаете, тут нечего и объяснять. Это было бы безумно глупо. Не правильно!

– Я делал и куда большие глупости. – Опустив руку, он стал теребить пальцами отделку из мягкой замши на ее свитере. – И еще какие не правильные!