Сладкая боль - Браун Сандра - Страница 34

Ринк изумленно вскинул брови:

– Ты знаешь?

– Знаю, – тихо ответил Грейнджер. – Я был в курсе того, как много Роско для нее делал. И меня всегда это поражало. Я бы, конечно, решил, что она его любовница, если бы… короче, этим он занимался с другими… – Грейнджер бросил на Ринка проницательный взгляд и добавил:

– А недавно я догадался, где собака зарыта. Он хотел досадить тебе, да?

Ринк понял, что адвокат догадался о многом, но не обо всем. Самый важный элемент головоломки отсутствовал, и Ринк не собирался посвящать Грейнджера в свою тайну.

Вместо этого он сказал:

– Что ж, в таком случае мой отец преуспел. Большей свиньи он мне подложить не мог.

И выбежал из дома, оглушительно хлопнув дверью.

Каролина была в полном отчаянии. Она заполучила то, о чем мечтала всю жизнь. Но какой ценой? Ценой утраты любимого человека!

– Да, но зачем мне фабрика, Каролина? – внезапно раздался недоуменный голос Лауры Джейн. – Что мне с ней делать? Я же и была-то там всего пару раз.

Каролину захлестнула жалость к милой глупышке, и это даже отвлекло ее на время от печальных мыслей.

– Не волнуйся, дорогая. Отец завещал тебе только доходы, все остальное не должно тебя тревожить.

– А как же ты?

– Я буду управлять фабрикой вместо тебя и получать зарплату. А Грейнджер будет давать нам советы. Так что не тревожься, все останется по-прежнему.

– И ты никуда не уедешь? Да?

– Ты же слышала, что сказал Грейнджер. Твой папа подарил мне этот дом, – Каролина закрыла рукой глаза, в которых заблестели предательские слезы.

Она не обманывалась на счет Роско. Стариком двигало отнюдь не благородство. Просто он понимал, что нет лучшего способа заставить Ринка ее ненавидеть, чем подарить ей Укромный уголок. Ведь это дом Maрлены, его матери, самое дорогое, что у него есть!

– Ты останешься, а Ринк уедет, – жалобно всхлипнула Лаура Джейн.

– Уедет, – не менее жалобно откликнулась Каролина и поспешила отослать девушку к Хейни, чтобы можно было дать волю слезам.

– Что ты здесь делаешь?

– Жду тебя.

– Вероятно, я должен быть польщен столь высокой честью…

– Я думаю, нам надо поговорить.

– О чем?

– Не строй из себя дурака.

– Вот как? – Темные брови Ринка поползли вверх. – А ты, как я погляжу, осмелела. Ну еще бы, владелица особняка!

В холле царил полумрак. Было уже поздно. На ужин Ринк не явился, и Каролина не была уверена, что он вообще вернется. Она лишь надеялась, что ему захочется попрощаться с сестрой. Не мог же Ринк уехать, даже не сказав ей «до свидания»! Каролина решила перехватить его у лестницы. Наконец к дому подъехал грузовик. Каролина застыла как изваяние, на второй ступеньке. Ринк встал на первую и… столкнулся с ней нос к носу. Вид у него был воинственный.

– Ты имеешь полное право сердиться на меня.

– Спасибо за разрешение. А то я уж не знал, как мне быть.

– Ринк, не надо… Прошу тебя.

– Что «не надо»?

– Обвинять меня в том, что Роско составил такое завещание! Я тут ни при чем. Я была поражена не меньше тебя. Мне кажется, тебе следует его оспорить.

– Чтобы он, где бы ни витала сейчас его душа, а заодно с ним и весь город порадовались? Нет уж, спасибо.

«Но Роско же умер! Какое нам дело до, него!» – хотелось воскликнуть Каролине.

Когда наконец прекратится эта затяжная война между отцом и сыном?

– Мало ли что говорится в какой-то бумаге, – изо всех сил стараясь сохранить спокойствие, сказала она. – Укромный уголок принадлежит тебе, Ринк. И всегда будет принадлежать. Если захочешь, ты можешь жить здесь до конца своих дней.

Ринк горько усмехнулся:

– Завещание предусматривает такое право только для Лауры Джейн. Твое великодушие похвально, мамуля, но мы как-нибудь обойдемся. Нам не привыкать.

Каролина растерянно заморгала, опешив от его враждебности, но тут же гордо вздернула подбородок.

– Я вижу, тебе очень хочется меня обидеть. Хорошо. Продолжай, если тебе от этого станет легче. Не стесняйся в выражениях, я разрешаю.

Ринк схватил ее за поясок и рванул на себя. У Каролины прервалось дыхание. Он намотал пояс на одну руку, а другую, зажмурившись, положил ей на грудь.

Но тут же отпрянул.

– Извини, Каролина. Ты права, я чертовски зол. Но не на тебя. Понимаешь, самое ужасное, что с ним уже не побороться. Он ускользнул от меня, и я ничего не могу с этим поделать.

Ринк в сердцах стукнул кулаком по дубовым перилам. Каролина инстинктивно потянулась к нему, чтобы утешить, но он отдернул руку, приняв выражение любви за унизительную жалость.

– Куда ты сегодня ездил? – тихо спросила Каролина.

Ринк глубоко вздохнул. Его рубашка распахнулась, и Каролина увидела мужественную волосатую грудь.

– Да никуда… Просто мотался по городу. – Ринк посмотрел на нее с тоской. – Я родился в этом городе, Каролина. И я люблю этот город, хотя люди тут далеки от совершенства. Но ведь я и Лауру Джейн люблю, а она уж тем более не идеал. Когда я уеду, мне будет очень не хватать всего этого.

– Значит, ты твердо решил уехать?

– Да. Утром.

Каролина невольно схватилась за сердце. Так скоро?! Господи… Он больше не вернется… Теперь, соскучившись по Лауре Джейн, он будет приглашать ее к себе в Атланту.

– Как он чудовищно поступил с тобой, Ринк! Он ведь ничего не оставил тебе… ровным счетом ничего!

В глазах ее блеснули слезы. Слезы жалости, любви, тоски по несбывшемуся. Ринку вдруг захотелось обнять ее, прижаться головой к ее груди, потрогать губами ароматную кожу. Ее ласки послужили бы ему утешением… Хотя бы временным…

Окрыленный этими мыслями, Ринк чуть было не высказал их вслух, но тут на память ему пришли слова, которые он хотел бы позабыть навсегда:

«Ты никогда не прикоснешься к этой женщине, Ринк. Я тебя знаю. Ты из породы Уинстонов, и гордость не позволит тебе доедать мои объедки. Ведь Каролина принадлежала мне. Я был ее первым мужчиной. И ты этого не забудешь по гроб жизни».

– Нет, кое-что он мне все же оставил, Каролина, – хрипло пробормотал Ринк. – Да-да, весьма своеобразное наследство…

И, не сказав больше ни слова, Ринк направился к себе в комнату. Каролина медленно поднялась в свою спальню, разделась и легла в постель, не сомневаясь в том, что в эту ночь ей заснуть не удастся.

Но когда через некоторое время зазвонил телефон, она уже крепко спала.

Нашарив в темноте трубку, Каролина сонно произнесла:

– Алло!

Впрочем, в следующий миг сон как рукой сняло. Каролина бросилась к двери, даже не потрудившись накинуть халат и обуть шлепанцы. Она ворвалась к Ринку и затрясла его за плечо.

– Ринк! Ринк! Вставай!

Он повернулся на спину и непонимающим взглядом уставился на Каролину.

– Но что случилось?

– Фабрика горит!

Ринк спрыгнул с кровати, чуть не сбив Каролину с ног, и схватил джинсы, висевшие на стуле.

– Откуда ты знаешь?

– Только что позвонил Барнес.

– Это серьезно?

– Пока не ясно.

– Он вызвал пожарников?

– Да.

– Что у вас тут за шум? – В дверях комнаты появилась Хейни, завязывая на ходу пояс халата.

– Фабрика горит.

– Милостивый Боже!

Каролина опрометью бросилась к себе. Ринк уже оделся, а значит, и ей следовало поторопиться, если она собиралась поехать вместе с ним. Она надела то, что попалось под руку: старую ковбойку, шорты и сандалии. Ринк уже спускался по лестнице. Каролина бросилась за ним.

– Ринк! Подожди!

– Ты оставайся, здесь, – бросил через плечо Ринк.

– Еще чего!

– Что случилось? – На лестнице показалась Лаура Джейн.

Бледно-розовая ночная рубашка, широко распахнутые глаза – ни дать ни взять говорящая кукла с фарфоровым личиком.

– На фабрике пожар. Ринк с Каролиной сейчас едут туда.

– На пожар?

Ринк матерился как сапожник – новый грузовик упорно не желал заводиться. Хейни и Лаура Джейн стояли в обнимку на крыльце. Каролина потребовала, чтобы Ринк открыл пассажирскую дверь.