Сладкая боль - Браун Сандра - Страница 3

Каролина ошеломленно уставилась на них. Неужели они влюблены друг в друга? Она растерялась и хотела потихоньку ретироваться, но Стив окликнул ее:

– Миссис Ланкастер! Если я могу чем-нибудь помочь…

Он не договорил.

– Спасибо, Стив, но пока ничего не надо. Просто работайте, как работали, – и все.

– Договорились, мэм.

Стив знал, что своим местом у Ланкастера он обязан ей. Когда Стив Бишоп, прикрываясь ожесточением, будто щитом, явился к Роско искать работу, Каролина еще служила у Ланкастера секретаршей. Стив тогда носил длинный конский хвост, грудь его была увешана значками с антивоенными и антиамериканскими лозунгами, держался он вызывающе и чуть не взял Роско за грудки, требуя, чтобы тот дал ему шанс проявить себя в деле. Стив уже довольно долго пытался устроиться на работу, но повсюду получал отказ.

Каролину не смутило вызывающее поведение Стива. Она сразу поняла, что человек он, в сущности, хороший. Просто жизнь его слишком сильно била, и парень отчаялся. Поняв это, Каролина мгновенно ощутила свое внутреннее родство с ним. Ей ли было не знать, как обидно, когда к тебе приклеивают ярлык и судят лишь по внешности и по происхождению! Поэтому, когда Стив сказал, что до вьетнамской войны он ухаживал за лошадьми на ранчо, Каролина уговорила Роско нанять его.

И Роско ни разу об этом не пожалел. Стив быстро изменился к лучшему: остриг длинные волосы и позабыл про свои бунтарские замашки. Он усердно трудился, а лошадей чувствовал как никто другой. Окружающие только диву давались. Оказывается, в него нужно было лишь поверить – и все сразу встало на свои места!

По дороге к дому Каролина размышляла над увиденным. Да, Стив и Лаура любят друг друга! Она улыбнулась и покачала головой. В холле звонил телефон. Каролина машинально сняла трубку, не дожидаясь, пока это сделает Хейни.

– Алло!

– Каролина? Это Грейнджер.

– Да?

– Я говорил с Ринком. Он будет здесь сегодня вечером.

– Хейни, пожалуйста, приберись в комнате Ринка. Он сегодня приедет.

Экономка не удержалась от слез.

– Слава Богу! Слава Богу! Значит, не зря я молилась, чтобы мальчик вернулся домой. Представляю, как возрадуется на небесах его матушка!.. А в комнате прибираться не надо, там и так полный порядок, надо только будет поменять постельное белье. Я каждую неделю чистоту наводила – на всякий случай. Вдруг, думаю, молодой хозяин решит приехать? Господи, как же мне не терпится поглядеть на моего красавчика!

Ну а Каролина, наоборот, старалась не думать о встрече с блудным сыном Роско. И, чтобы отвлечься, с головой ушла в мелкие хлопоты.

Она гнала прочь и мысли о неизбежной кончине мужа, откладывая их на потом. Во второй половине дня Каролина вернулась в больницу, но даже у постели Роско предпочитала не думать о том, что ждет беднягу в скором будущем. Действие наркоза еще не закончилось, но Каролине показалось, что, когда она перед уходом взяла мужа за руку, он легонько сжал ее пальцы.

За обедом Каролина сообщила Лауре Джейн о скором приезде Ринка. Девушка вскочила со стула, обхватила Хейни за талию и закружилась с ней по комнате.

– Видишь, Хейни! Он обещал вернуться – и возвращается! Ура! Ринк возвращается домой! Пойду расскажу Стиву!

И Лаура Джейн побежала на конюшню – у Стива там была своя комната.

– Ну чего она пристала к парню? Он, наверное, спит и видит, как бы от нее отвязаться, – проворчала экономка.

Каролина усмехнулась:

– Не думаю.

Хейни вопросительно подняла брови, но Каролина не стала развивать свою мысль, а, взяв стакан мятного чая со льдом, вышла на веранду, уселась в плетеное кресло-качалку, откинула голову на цветастую подушку и закрыла глаза.

Больше всего она любила Укромный уголок в этот предвечерний час, когда в доме уже зажигали свет. Тени удлинялись, темнели и растворялись одна в другой так, что все острые углы исчезали, и очертания предметов становились расплывчатыми. Небеса приобретали редкостный фиолетовый оттенок и, казалось, затвердевали. Силуэты деревьев были словно выгравированы на темном фоне. Громко квакали лягушки, пронзительно и неумолчно звенели цикады. Пойма реки поражала своим плодородием. Каждый цветок источал удивительный, неповторимый, пьянящий аромат.

Насладившись минутами отдыха, Каролина открыла глаза и… увидела Ринка.

Он неподвижно стоял под раскидистым дубом. К горлу ее подкатил комок, в глазах помутилось. Это сон или явь?.. Борясь с дурнотой, Каролина сжала в неверной руке холодный стакан. Ведь еще мгновение – и он выпал бы из ее онемевших пальцев.

Ринк отошел от дерева и бесшумно, будто пантера, приблизился к дому. В сгущавшемся сумраке Каролина видела лишь смутный мужской силуэт, однако не сомневалась, что это Ринк. Годы не изменили его. Он был все таким же стройным, как и в их первую встречу. Лицо Ринка пока оставалось в тени, но, заметив белую полоску зубов, Каролина догадалась, что его губы медленно растянулись в дерзкой улыбке.

– Ба! Кого я вижу! Каролина Доусон! – Тон был под стать улыбке.

Ринк поставил ногу на каменную ступеньку и оперся руками о колено. Отблески света, просачивавшегося из холла, упали ему на лицо, и сердце Каролины сжалось от боли и… от любви.

– Только теперь мадам носит фамилию Ланкастер, не так ли?

– Да, теперь я Ланкастер. Здравствуй, Ринк!

О, это лицо… преследовавшее ее в стольких снах, являвшееся в мечтах! Кто бы мог подумать, что Ринк до сих пор – писаный красавец!.. Вернее, не так… Если в двадцать лет он был просто хорош собой, то теперь стал неотразим. Да… Дьявольская красота! Иссиня-черные кудри непокорны – под стать его нраву. Взгляд таинственный, завораживающий… как и тогда, при первой встрече. Люди, лишенные воображения, назовут его глаза светло-карими, но на самом деле они золотые. Словно чистейший мед, изысканнейший ликер, пара лучистых топазов.

В последний раз, когда она видела эти глаза, в них сверкала страсть. «До завтра… До завтра, малышка! Встретимся здесь, на нашем месте. О Господи, Каролина! Поцелуй меня еще разок!» И опять: «Ладно, до завтра…» Только вот назавтра он не вернулся. Исчез – и больше не появился!

– Забавно, – пробормотал Ринк, всем своим видом давая понять, что ничего забавного тут нет. – У нас с тобой теперь одна фамилия.

Каролина не ответила. Ей, конечно, хотелось крикнуть, что они могли бы уже давно носить одну фамилию, если бы он не предал ее, не оказался подлым лгуном. Однако есть веши, о которых лучше не говорить вслух.

– Я не слышала, как ты подъехал, – вместо этого сказала она.

– А я прилетел на самолете и добрался сюда с летного поля пешком.

Посадочная полоса находилась примерно в миле от дома.

– Ах, вот как… Но почему?

– Наверное, потому, что не был уверен в теплом приеме.

– Но это же твой дом, Ринк.

Он грубо выругался.

– Ну разумеется!

Каролина облизала пересохшие губы. Она не решалась встать с кресла, боясь, что у нее подкосятся ноги.

– Ты даже не поинтересовался здоровьем отца.

– Грейнджер мне все рассказал.

– Значит, тебе известно, что он умирает?

– Да. И почему-то пожелал со мной увидеться. Чудеса – да и только! – язвительно усмехнулся Ринк.

Каролина вскипела и, уже не думая, выдержат ли ее ноги, вскочила с кресла.

– Как тебе не стыдно, Ринк! Твой отец – старый больной человек. Он совсем не такой, каким ты его помнишь.

– Да он до последнего вздоха останется самим собой.

– Давай не будем спорить.

– А я и не спорю.

– А я не позволю тебе его расстраивать! И огорчать Лауру Джейн с Хейни – тоже. Они так мечтали тебя увидеть!

– Ты мне не позволишь? Ну надо же! Да ты никак возомнила себя тут хозяйкой?

– Прошу тебя, Ринк, не надо! Нам и так будет трудно в ближайшие недели…

– Знаю, знаю! – вздохнул Ринк.

Каролина, опасавшаяся уронить стакан с чаем, поставила его на перила крыльца.

– Я тоже жду не дождусь встречи с ними, – пробормотал Ринк, покосившись на конюшню. – Лаура Джейн недавно выходила из дома, но я не решился выступить из темноты – вдруг, думаю, испугается? Когда мы расставались, она была совсем крошкой. Даже не верится, что у меня теперь такая взрослая сестра.