Сладкая боль - Браун Сандра - Страница 24

– Насколько я понимаю, ты вышла замуж за своего таинственного покровителя, Каролина, – тихо сказал Ринк.

Каролина непонимающе уставилась на него. Потом до нее постепенно дошел смысл его слов, и она даже сама изумилась тому, что не догадывалась об этом раньше.

– Так это ты оплачивал мою учебу в колледже? – еле слышно спросила она Роско.

– Да! Я хотел, чтобы ты уехала из города. На всякий случай. Вдруг Ринку после развода вздумалось бы вернуться за тобой?

– Господи! – Чудовищная правда не укладывалась в голове Каролины. – Неужели все это ты затеял ради того, чтобы я никогда не вышла замуж за твоего сына?

– Не только, – медленно произнес Роско. – Я хотел подготовить тебя к осуществлению последней части моего плана.

– Какой? – еле слышно прошептала Каролина.

– Ты должна была стать миссис Ланкастер. Но я готовил тебя не для сына, а для себя. И ты должна была стать миссис Роско Ланкастер.

Каролина сжалась как от удара.

– Так ты давно это задумал? И упорно шел к своей цели?

– А ты думаешь, тебя за красивые глаза взяли в банк? Пигалицу, которая только что окончила колледж! И встретились мы там не случайно. И на фабрику я тебя пригласил не просто так… Продолжать дальше или хватит?

– Но почему? – в тоске воскликнула Каролина. – Почему?.

Роско в ответ прищурился и хитро посмотрел на Ринка.

– Потому что я любил тебя, – сказал Ринк. – И он это знал. А он был готов пойти на все, даже жениться на тебе, лишь бы уничтожить меня.

– Ты всегда был смышленым мальчиком, – с усилием кивнул Роско.

– Значит, это по твоей подсказке Лаура Джейн написала мне, что Каролина вышла замуж за своего одноклассника…

– Ну, это было просто. Твоя сестра что угодно сделает, лишь бы меня ублажить. И тут же про все позабудет. Она уважает старших. Бери пример со своей скудоумной сестрицы, мой мальчик.

– Выходит, ты искорежил наши жизни только потому, что хотел отомстить Ринку? – Каролине до сих пор не верилось, что можно так ненавидеть собственного сына. – Женился на мне, дал свою фамилию, поселил в собственном доме – и все ради того, чтобы унизить его? Для Ринка я была недостаточно хороша, а для тебя, получается, в самый раз? Не понимаю.

– Но ведь ты с радостью на все это согласилась, моя дорогая. Мне не пришлось тебя долго упрашивать. Впрочем, я с самого начала подозревал, что такую голодранку, как ты, одно лишь упоминание о Ланкастерах и Укромном уголке приведет в священный трепет. И ты действительно проглотила наживку! Тебя не остановили воспоминания о твоей первой любви и потерянном возлюбленном. Ты так хотела выбиться из грязи в князи, что согласилась стать женой его отца! – Роско умолк и откинул голову на подушку. Казалось, силы его иссякли. Но через мгновение его голос зазвучал снова. – Твое простодушие меня просто умиляло! Ну а насчет того, кто для кого хорош… Как жена ты меня вполне устраивала. Я видел все твои достоинства – ты хозяйственная, покладистая, воспитанная, даже утонченная. Уж не знаю, откуда у тебя такие благородные манеры, но главное, они есть, а твое происхождение меня мало заботило, Я мог себе позволить иметь ту жену, которую я сам выбрал. К тому же ты недурна собой, и это тоже мне было на руку. Будь ты уродиной, мой выбор вызвал бы недоумение, а так все поверили в то, что грязный старикашка польстился на красавицу. Да, Каролина, я тебе очень признателен за то, что ты облегчила мне задачу.

Каролина неподвижно стояла, отвернувшись от Роско. Истина оказалась весьма неприглядной: ее нагло использовали. И больше всего Каролина винила саму себя. Не будь она такой легковерной, ничего этого не случилось бы. Господи, почему она поспешила осудить Ринка? Почему польстилась на богатство Роско? Вот и выходит, что самый главный свой враг – это она сама….

Глаза Роско возбужденно блестели, на губах блуждала язвительная улыбка.

– Ну, дорогие мои… Каково вам было жить под одной крышей? Мучительно, да? Что ж, я неплохо позабавился напоследок. Вы думали, никто ничего не замечает? Радовались, что вам удалось скрыть ваши чувства? Если б вы знали, как я потешался над вашей наивностью! Да у вас все на лбу написано, простачки! – Роско повернулся к Ринку и торжествующе прохрипел:

– А ты, я вижу, до сих пор сохнешь по этой бабенке! Что, зудит? Совсем невмоготу, да? И, наверное, представляешь ее со мной… как мы с ней занимались любовью…

– Прекрати, Роско! Прекрати сейчас же! – не помня себя, крикнула Каролина.

– Полюбуйся на нее, сынок, – не обращая внимания на крики Каролины, продолжал старик. – Роскошное тело, не правда ли?

– Замолчи, – проговорил в бессильной злобе Ринк.

– Жена Роско – роскошная женщина, – старик словно вливал в уши сына смертельный яд.

– Не смей так о ней говорить, черт побери!

Роско злорадно хохотнул:

– Да я только выражаю вслух твои мысли. Разве ты не мечтаешь ее поцеловать? Обнять? Раздеть? Признайся, тебе ведь хочется переспать с папашиной женой, сынок?

– О, Господи! – Каролина не выдержала и бросилась в коридор.

Роско проводил ее торжествующей улыбкой.

– Какой же ты подлец! – процедил сквозь зубы Ринк.

– Спорить не буду, хорошего во мне мало, – Роско с трудом приподнялся на локте. – Но запомни, я и в аду буду радоваться победе, потому что тебе здесь, на этом свете, все равно будет хуже. Ты всегда был у меня бельмом на глазу, стоял поперек моей дороги. С самого рождения!

– Потому что я видел, что ты мерзавец. И знал, что это ты виноват в маминой смерти. Ты убил ее! Она умерла, не вынеся твоих издевательств.

– Твоя мать была слабой женщиной. Даже перечить мне боялась. Не то что ты! Ты всегда смотрел на меня с осуждением! И с годами все больше наглел. Ты, видите ли, назначил себя моей совестью! А мне она была не нужна! Не нужна, слышишь? – Роско ткнул в сторону сына дрожащей высохшей рукой. – Но я тебе отплатил с лихвой, сынок. Не сразу, но отплатил! Ты никогда не прикоснешься к этой женщине, Ринк. Я тебя знаю. Ты из породы Уинстонов, и гордость не позволит тебе доедать мои объедки. Ведь Каролина принадлежала мне. Твои благородные чувства к Каролине, к моей радости, удержали тебя от последнего шага, и ее первым мужчиной стал я, а не ты. И ты через это уже никогда не переступишь. Я хорошо знаю тебя, сынок.

Лимузин медленно ехал по тенистой дорожке, ведущей к кладбищу. Четверо пассажиров упорно молчали. Ринк и Каролина смотрели в окно. Лаура Джейн, сидевшая между ними, комкала носовой платок. Хейни наблюдала за остальными и делала свои выводы, но тоже предпочитала помалкивать.

Наконец она не выдержала и, оглянувшись на длинную вереницу машин, следовавших за катафалком и лимузином, заметила:

– По-моему, весь город съехался на похороны.

В ответ долго не раздавалось ни звука.

Потом Каролина сказала:

– Похоже, что так.

– Я плохо помню мамины похороны, – робко вступила в разговор Лаура Джейн. – А ты, Ринк?

Она заглянула брату в глаза и ужаснулась – в них горела ярость.

– Еще бы не помнить! – горько усмехнулся Ринк. – Разве когда-нибудь я смогу забыть этот день?!

Но потом Ринк справился со своими горькими чувствами, и выражение его лица смягчилось. Ласково улыбнувшись, Ринк поцеловал сестру в щеку.

– Тогда тоже было много людей.

– Я так и думала, – облегченно вздохнула сестра, радуясь тому, что Ринк больше не смотрит на нее сердито.

– Зря вы отказались от заупокойной службы. Это вызовет кривотолки, – мрачно предрекла Хейни. – Пастор был потрясен. И все остальные тоже.

– Ну и ладно! – отмахнулся Ринк.

– Да, тебе легко говорить. Ты как приехал, так и уедешь, а мы останемся, – возмутилась Хейни.

– Не говори со мной больше про церковь. – В голосе Ринка зазвучали металлические нотки. – Слышишь, Хейни?

– Слышу, слышу, – проворчала старуха, поняв, что настаивать бесполезно.

Ринк снова уставился в окно.

Каролине было ужасно жаль Хейни и Лауру Джейн. Бедняжки и не знали, каким чудовищем оказался Роско, и не могли понять, почему Ринк так холодно воспринял смерть отца. Про Каролину же накануне Хейни сказала Лауре Джейн: «Бедняжка, она окаменела от горя».