Шелковая паутина - Браун Сандра - Страница 31

— Мы увидимся в операционной, — он взглянул на свои японские часы, — примерно через двадцать минут.

Но санитары пришли только через тридцать пять минут. Они уложили Кэтлин на каталку. Кэти прекрасно дошла бы сама, но она понимала, что об этом бесполезно даже заикаться. Она застенчиво взглянула на девушку с соседней кровати. Та, к удивлению Кэтлин, впервые открыла рот:

— Это все ерунда. Правда.

Значит, она уже делала аборт раньше? Потрясенная Кэтлин только пробормотала:

— Спасибо.

Санитары вывезли каталку из палаты.

Мелькали лампы в коридоре. Каталку повернули за угол, и Кэти вцепилась в металлические поручни: у нее так закружилась голова, что она боялась упасть на пол. Ее вкатили в предоперационное помещение и оставили одну.

Подошедшая сестра взглянула на пластиковый браслет и спросила:

— Мисс Хэйли?

— Да.

Сестра улыбнулась. Она совсем не была похожа на ведьму. Может, она все понимала?

— Сейчас подбавлю. — Сестра подкрутила зажим на капельнице. — Скоро вас неудержимо потянет в сон.

И действительно, через несколько секунд комната начала кружиться, уменьшаться в размерах, словно вдруг бинокль повернули другим концом.

Она ничего не почувствует. Расширят матку. Извлекут «результат зачатия». Вакуум. Вакуум. Кэтлин хотела поднять руку и защитить свой живот, но она не была уверена, что сможет это сделать.

Нет никакого «результата зачатия». Есть человек. Ребенок. Ее. Эрика.

Эрик. Эрик. Эрик, где ты? Я любила тебя! Я все еще тебя люблю. А они хотят убить нашего ребенка. Почему тебя нет здесь, чтобы защитить меня?

Почему ты не знаешь, что здесь твой ребенок? Твой сын. Но никакого ребенка не будет. Вакуум.

Медсестра наклонилась и что-то сказала, но Кэтлин не поняла. Потолок снова завертелся, и ее ввезли в другую комнату, где лампы горели намного ярче.

Кто-то высоко поднял и закрепил ее колени. Какие тяжелые у нее ноги! Она сморщилась, почувствовав, что ее подмывают прохладной водой.

Никакого ребенка не будет. Ребенка Эрика. Она так его любила. Разве это так плохо — оставить себе плод их любви? Она смирилась бы с его обманом, если бы только взамен у нее осталось хоть что-то ценное от их любви, что-нибудь кроме боли и чувства утраты. Лучшее доказательство любви — рождение ребенка. А уж он вернет ей любовь с лихвой.

Светловолосый малыш. Мальчик. Она знала, что это был мальчик. Синие глаза. Глаза Эрика. Ребенок Эрика.

Чья-то рука из пустоты накрыла ее лицо маской. Кэтлин не могла дышать. Она отказывалась дышать. Кэтлин услышала чей-то крик и вдруг поняла, что кричит она сама.

— Нет! — Она сражалась с чьими-то руками. — Не трогайте меня!

— Доктор Пипкин, — тревожно позвал женский голос рядом с Кэтлин.

— Оставьте меня. Я люблю его. Я хочу ребенка. Я не сплю. Я не брежу. Я в полном сознании и хочу оставить моего ребенка.

Она понимала, что говорит, как безумная, но она должна была убедить их. В отчаянии она повторяла одно и то же со всей силой убеждения, на какую только была способна.

— Мисс Хэйли.

Она узнала голос и повернулась в ту сторону.

— Доктор Пипкин, — простонала она.

Как заставить их понять? Они не должны отнимать у нее ребенка. Она старалась сдвинуть колени, но кто-то раздвинул их опять.

— Не причиняйте вреда ребенку. Моему ребенку. Эрик… Эрик…

И тут на нее навалилось забытье, которого она совсем недавно так жаждала и которое теперь проклинала. Она провалилась в густую черноту.

11

Кэтлин наблюдала за тем, как Сет безуспешно пытается переварить то, что она ему сейчас сказала. Он сидел с совершенно потерянным лицом, оглушенный.

— Я не верю своим ушам. Очевидно, я неверно тебя понял, — наконец вымолвил он.

Кэтлин старалась сохранять на лице маску самоуверенности. Едва ли она осознавала, какими огромными кажутся сегодня ее зеленые глаза. Вряд ли ей также приходило в голову, что строго стянутые назад волосы подчеркивают заострившиеся скулы на бледном лице. И еще сразу бросалось в глаза, что сегодня она держится неестественно прямо.

— Ты правильно меня понял. Я хочу уволиться. Разумеется, я отработаю положенные две недели, пока ты подыщешь замену.

— К дьяволу замену!

Сет со всей силой ударил ладонями по полированной поверхности стола. Он никогда еще до такой степени не выходил из себя. Она до сегодняшнего дня даже ни разу не слышала, чтобы он повышал голос. Она поежилась под его испытующим взглядом.

— Но почему, Кэтлин? Ради всего святого, почему? Мне казалось, мы тебе нравимся, тебе нравится у нас работать.

Не в силах больше смотреть ему в глаза, Кэтлин отвернулась к окну и стала смотреть на небо.

— Это все чистая правда. Но насколько я понимаю, мои обязанности менеджера по закупке вскоре не будут ограничиваться одним магазином. И поэтому я должна буду еще внимательнее следить за своей внешностью, еще тщательнее следовать веяниям моды в собственном гардеробе.

— Ну и?..

Она отвернулась от окна и взглянула ему прямо в глаза.

— Женщине трудно шагать в ногу с модой, если она беременна.

Он продолжал смотреть на нее тем же бессмысленным взглядом, словно она сказала что-то невразумительное. Он опустил глаза и поглядел на ее живот, потом на лицо.

— Ты хочешь сказать, что беременна?

— Да.

Стояла середина октября. Прошло две недели с того дня, когда Кэтлин очнулась в палате и, отчаянно волнуясь, спросила, оставили ли ей ее ребенка. Доктор Пипкин поспешил успокоить ее.

— Я хочу родить ребенка.

— Если я правильно понял, вы собираетесь воспитывать его одна?

Она кивнула.

— Все будет хорошо. — Доктор Пипкин ободряюще похлопал ее по руке.

Эти две недели дались ей нелегко. По-прежнему ее мучили тошнота по утрам и несварение желудка вечером. Но доктор Пипкин прописал ей таблетки, которые она принимала, когда становилось совсем уж нехорошо.

Но больше всего она терзалась от душевных мук. Ей очень хотелось позвонить Эдне и все рассказать, но она отказалась от этой мысли. Гаррисоны и без того за нее сильно беспокоятся, зачем же увеличивать их волнение? Она должна сама найти выход из положения. Ничего, она справится. В самом деле, не она первая, не она последняя рожает ребенка, пусть даже и без мужа.

Надо было немедленно признаться во всем Сету. Он строил грандиозные планы по расширению, каждый день разговаривал с поставщиками в Нью-Йорке, договаривался с людьми, с которыми должна была встретиться Кэтлин в конце этого месяца во время своей командировки. Ему необходимо было немедленно все рассказать, но как же Кэти страшилась этого разговора! Сет свято верил в ее профессиональные способности, а ей предстояло его разочаровать.

И вот она ему все сказала, но на лице его не было отвращения, которое она ожидала увидеть. Вместо этого глаза его залучились от счастья. Он обогнул стол, подъехал к ее креслу и крепко сжал ее руку.

— Поздравлять тебя, видимо, не стоит? — Это был не вопрос и уж тем более не шутка, но Кэтлин невесело рассмеялась.

— В общем, да. — Она заглянула в бездонную глубину его глаз, но не увидела там и тени осуждения. — Я не знала об этом, когда поступала на работу. Клянусь… Я чуть не сделала аборт… но…

К ее огорчению, у нее из глаз брызнули неудержимые слезы. Господи, каков же запас слез в человеческом организме? Ей казалось, что за последний месяц она плакала больше, чем за всю свою жизнь.

— Уверен, ты поступила правильно, оставив ребенка. А почему ты не доверилась мне раньше?

— Я запуталась, не знала, что мне делать.

— А сейчас знаешь?

— Не очень. — Кэтлин печально покачала головой. — Я просто стараюсь держаться на плаву и думать только о сегодняшнем дне.

Сет положил руки ей на плечи и притянул ее голову к своей груди. Она тихо плакала, рыдания сотрясали ее тело, а он осторожно гладил ее по спине и шепотом утешал. Наконец поток слез иссяк, она села и взяла протянутый носовой платок.