Шарада - Браун Сандра - Страница 60

– Ее трудно не заметить.

– Эта женщина полна ненависти и злобы, но все же я не представляю ее в роли убийцы.

– Подозревать надо всех, Кэт. Потому что каждый способен на убийство.

– Не верю.

– Однажды я арестовывал тринадцатилетнюю девочку за то, что она одним ударом убила свою мамашу, когда та спала. Мотив? Мамочка наказала ее за то, что она слишком сильно красила глаза. Это была симпатичная девчушка с пластинкой для исправления прикуса на зубах и плакатом с Микки Маусом на стенке спальни. Убийцы бывают всех форм и размеров. А наш с тобой настолько ловок, что пролезет сквозь игольное ушко.

– Если убийца вообще существует.

Алекс опустил глаза на лежавшие на столе газетные вырезки.

– Надо поставить в известность Министерство юстиции,

Его предложение еще больше расстроило Кэт. Должно быть, Алекс относился ко всему этому намного серьезнее, чем хотел показать.

– А что они могут сделать?

– Назначить следователя для расследования причин этих смертей.

– Насколько я знаю, чиновники, подчиняющиеся федеральному правительству, вечно еле двигаются. А между тем годовщина моей трансплантации наступит всего через месяц с небольшим. – Она попыталась улыбнуться. – И у меня почему-то стойкое убеждение, что я – следующая в его списке. Или ее.

Алекс взял со стола некролог и перечитал его заново. – Он хочет, чтобы его поймали. Иначе он не прислал бы тебе эти заметки. За убийствами маячит какая-то цель, но он убивает не из-за инстинкта мести или просто из удовольствия. Он не может противиться своему извращенному идеалу и вместе с тем сознает, что поступает плохо. Он молит, чтобы его остановили.

– Хорошо бы мы остановили его вовремя.

– Ты сказала мы?

– Я не могу сделать это одна, Алекс. У меня нет ни связей, ни соответствующего опыта. Все это есть у тебя.

– Мой завтрак с каждой минутой обходится мне все дороже. – Он резко наклонил голову набок. – А что, если я скажу «нет»?

– Не думаю, что ты откажешься: в тебе осталось слишком много от полицейского. Ты давал клятву защищать и оберегать. Вряд ли эта заповедь перестала для тебя существовать, когда ты снял с себя полицейский значок. Даже если бы я не была с тобой знакома, ты все равно не отказал бы мне в помощи. А если бы я умерла таинственной смертью, ты никогда бы себе этого не простил.

Алекс присвистнул.

– Ты нечестно играешь.

– Заразилась от тебя. – С характерной для нее откровенностью Кэт продолжила: – Ты последний человек, которого я хотела бы просить об одолжении. Мне было нелегко прийти сюда сегодня утром. Если бы у меня был другой вариант, я бы не пришла. К сожалению, ты именно тот, кто мне нужен.

Он обдумывал ее слова не более десяти секунд.

– Ладно. Я сделаю, что смогу. Но с чего начать, как ты думаешь?

– Начинать надо отсюда. Из Техаса. Алекс явно не ожидал, что на свой риторический вопрос получит столь определенный ответ.

– Почему отсюда?

– Я еще никому этого не говорила, – неуверенно призналась Кэт. – У меня есть один-единственный факт, проливающий свет на происхождение моего сердца. В ту ночь, когда мне сделали трасплантацию, я случайно услышала, как одна медсестра сказала, что оно едет мне навстречу из «штата одинокой звезды». Поэтому я всегда полагала, что мое сердце родом отсюда. – Стараясь, чтобы это прозвучало как бы между прочим, она добавила: – Может быть, именно это и привело меня сюда. Он наклонился вперед.

– Сегодня утром ты только и делаешь, что разбрасываешь повсюду вкусную наживку, и я не могу не пойматься на твою удочку. Что означает это твое последнее заявление? Что тебя тянуло в Техас, поскольку здесь жил твой донор?

Кэт покачала головой, недовольная своей болтливостью.

– Дин говорит, что такая духовная связь невозможна.

– А ты как считаешь?

– Я тоже так думаю.

Алекс выгнул дугой бровь, всем своим видом показывая, что от него не ускользнуло отсутствие уверенности в ее голосе.

– Но, черт побери, на эту тему недурно было бы поспорить, а?

– Возможно, когда-нибудь мы и поспорим. А сейчас мне надо найти моего преследователя. Упоминание о Техасе – это единственное, что я знаю.

– Прекрасно. Так всегда и делают – начинают с того, что есть.

– И еще одно, Алекс. Я пыталась выяснить, были ли со стороны семьи моего донора попытки связаться со мной.

– Неужели? – с удивлением спросил он. – Вопреки своему решению, ведь так? Ты же говорила мне, что никогда ничего не хотела знать о своем доноре.

– У меня больше нет выбора. Сейчас выясняется этот вопрос. Я дам тебе знать, что из этого выйдет, если вообще выйдет.

– Хорошо. А я пока начну с Техаса и буду продолжать копать. К тому же я попробую выяснить какие-нибудь детали относительно этих несчастных случаев. У жертв может существовать еще какой-нибудь общий знаменатель, кроме пересаженного сердца. Но я ничего не обещаю.

– Буду рада услышать обо всем, что тебе удастся раскопать. – Кэт встала и сделала рукой жест в сторону холодильника. – Там осталась еда. Не забудь ее съесть.

Алекс проводил ее до парадной двери.

– Останься еще хоть ненадолго.

– Мы же уже закончили с делами.

– Но не с нашим спором.

– Алекс, нам не о чем спорить. Мы оба согласны, что ты дерьмо, и ты знаешь, как я отношусь к сексу ради секса.

– Это не был секс ради…

– Но одно меня все-таки удивляет, – перебила его Кэт. – Почему ты так быстро во всем признался? Ты ведь мог водить меня за нос до бесконечности. Зачем ты сам себе навредил? У тебя что, был приступ совестливости? Или Арни пригрозил, что перестанет выплачивать тебе авторские, если ты не будешь вести себя, как хороший мальчик?

Вместо того чтобы парировать ее полные сарказма вопросы, он обхватил ладонью ее подбородок.

– Ты ведь знаешь поговорку: «Остерегайся своих желаний»? Так вот, я очень хотел с тобой спать. Я хотел, чтобы это было нечто ошеломляющее. Так и случилось. Но я получил больше, чем хотел. И меня это испугало. Я не знал, как мне быть. – Кончиком большого пальца Алекс дотронулся до уголка ее рта. – И до сих пор не знаю.

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ПЯТАЯ

– Вот такие дела. Я хотела, чтобы вы обо всем узнали. Кэт изложила Джеффу Дойлу и Биллу Уэбстеру все имеющиеся факты и теперь откинулась назад в кресло, ожидая их реакции. В кабинете Уэбстера, находившемся на значительном удалении от шумной суеты отдела новостей, как всегда, царили тишина и спокойствие.

Кэт и Джефф сидели рядом на кожаном диване светло-желтого цвета. Главный исполнительный директор расположился в таком же кресле. Однако его расслабленная поза была обманчивой. То, что рассказала Кэт, явно глубоко его взволновало.

– Этот детектив…

– Хансейкер.

– Отмахнулся от вас?

– Практически, да, – ответила Кэт. – Особенно после того, как банк донорских органов проинформировал меня, что родственники моего донора ни разу не пытались со мной связаться.

Результат ее запроса одновременно и разочаровал, и обрадовал ее: обрадовал потому, что ей не надо было ничего узнавать и лично встречаться с родственниками, а разочаровал, потому что она ни на шаг не продвинулась в поисках человека, возможно, являвшегося ее преследователем.

– Равнодушие лейтенанта Хансейкера вывело меня из себя, – продолжала Кэт. – Но, когда я рассказала обо всем Алексу, он ничуть не удивился. Пока преступление не совершено, что может сделать полиция? Нет причины произвести арест, даже если бы мы и знали, кого арестовывать.

– Но ведь что-то же можно сделать, – настаивал Джефф.

– Мы делаем все, что можем, – ответила ему Кэт. – У Алекса сохранились связи в полицейском управлении Хьюстона, и его бывшие коллеги согласились по его просьбе поднять архивы, хранящиеся в памяти компьютера. У него есть возможности для поиска, которых обычные граждане вроде меня, к сожалению, лишены. – Она еле заметно улыбнулась. – Иногда Алекс как бы забывает упомянуть, что уже не служит в полиции. Люди все еще сообщают ему нужные сведения. А иногда он умеет и запутать.