Розы от киллера - Браун Сандра - Страница 26

– Ну, она твоя подруга, не моя. Придется положиться на твое слово. Она знала, что ты коп?

– А я не коп.

– Господи, – вздохнул Орен. – Так знала или нет? – Нет.

– Тогда зачем она выкладывала всю эту информацию постороннему человеку?

– Я ей показался симпатичным.

– Симпатичным?

– Так она сказала. Но не думаю, что и Гасу я понравился. – Вик улыбнулся, представив себе, как Орен про себя считает до десяти.

Наконец он сказал:

– Ждешь, что я спрошу?

Вик рассмеялся и повторил почти слово в слово разговор со старым ковбоем.

– Ренни Ньютон разжигала в нем огонь, но ее папашу он ненавидел. По твоей информации, Т. Дэн Ньютон был удачливым бизнесменом, так?

– И столпом общества.

– Тем не менее, он не был любимчиком в городе. Гас назвал его сукиным сыном худшего пошиба, что в переводе на язык полицейских равняется чему-то вроде мудилы.

Орен все обдумал и наконец сказал:

– Ренни Ньютон была непослушным ребенком? И слаба на передок?

– Оба утверждают, что наша Ренни была горячей штучкой.

– Сплетни о ней могут быть большим преувеличением. Стоит девушке подмочить репутацию, дальше может быть только хуже.

– Гас тоже так говорил, – вспомнил Вик.

– В любом случае, все это никак не соответствует нынешнему имиджу доктора Ньютон.

– Абсолютно не соответствует.

– Так кто же эта женщина? – в недоумении спросил Орен. – Что реальность, а что маска? Настоящая Ренни Ньютон, встаньте, пожалуйста.

Вику нечего было добавить. Он был в еще большей растерянности, чем Орен. Он получил отставку, от чего еще не оправился. Чтобы стать таким специалистом по отталкиванию мужиков, она должна была иметь большую практику, а это противоречило тому, что он узнал сегодня.

– Разговорчивая Кристел не поведала тебе подробностей убийства?

– Какого убийства, Орен?

– Она же убила мужчину, Вик. Ты сам сказал.

– Мы не знаем, было ли это убийством. Возможно, несчастный случай на охоте, неудачная подача в теннисе, протекающая лодка…

– Или она дотрахала какого-нибудь бедолагу до инфаркта. Ты с местной полицией связывался?

– У меня нет бляхи, так что я не могу появиться в полицейском участке и начать расспрашивать об убийстве, о котором не имею ни малейшего представления. Я не знаю ни имени жертвы, ни когда все это случилось.

– Газетные подшивки?

– Сегодня воскресенье. Какой-то студент сидит на телефоне, но все офисы закрыты. Равно как и государственные учреждения и суд.

– Публичная библиотека?

– Закрыта на реконструкцию. Книги можно сдать на передвижном пункте на Крокетт-стрит, но никаких материалов для исследований не выдается.

Орен только вздохнул.

– Я не мог давить на Кристел, выпытывать у нее еще информацию, – продолжил Вик. – Я все еще был в прострации после ее сообщения об убийстве, как в кафе ввалилась толпа игроков городской бейсбольной команды. Только что с тренировки, разгоряченные, мучимые жаждой и голодные. Начали требовать пива и гамбургеров, Кристел рвали на части. Согласись, если бы я продолжил расспрашивать о девушке, с которой был шапочно знаком много лет назад, Кристел могла что-то заподозрить и заткнуться. Я нутром чувствовал, что она не отнеслась бы ко мне так душевно, знай, что я коп.

– А ты не коп.

– Именно. Это я и хотел сказать.

– А старик? Этот Гас. Он ничего не мог добавить?

– Он начал болтать о добрых старых денечках, о родео. Неудобно было перебивать и засыпать его вопросами.

– Может, тебе не нужны были ответы?

– Что ты хочешь этим сказать?

– Ничего.

Тут Вик сам посчитал в уме до десяти. Последние пару дней Орен постоянно донимал его намеками. Вик понимал, что он хочет его расколоть, и отказывался колоться. Орен хотел знать, нравится ли ему Ренни Ньютон, вне зависимости от ее возможного участия в убийстве. Он не собирался обсуждать эту тему и старался вообще не задумываться над этим.

– Я пытался узнать побольше, Орен. Я объехал весь Далтон, а вдруг что увижу, но без всякой пользы. Как только я вернусь, я свяжусь через Интернет, вот только я не захватил с собой портативного компьютера…

– Понял, понял, – перебил его Орен. – Ты сделал все, что мог.

– Спасибо.

После долгой паузы Орен спросил:

– Ну и что ты думаешь?

– О чем?

– О ней, Вик. Черт возьми! О ком мы с тобой говорим?

– Черт, даже не знаю, что и думать. Обязательно надо узнать, что это было за убийство.

– Труп-то точно был.

Терпение Вика было на пределе, но он сумел сдержаться и не повысить голос.

– Пока мы не узнаем подробностей, нам не следует торопиться с выводами.

– Она отняла у человека жизнь. – Орен сказал это так, будто для него этого было достаточно. У него имелись незыблемые критерии добра и зла, а сопутствующие обстоятельства не слишком принимались во внимание.

– Она спасла две жизни сегодня утром, – тихо напомнил ему Вик.

– Ты хочешь, чтобы я об этом не забывал?

– Нет, я только думаю, что уравнение неплохое. Во всяком случае, можно усомниться всенепременной порочности.

Молчание стало таким же напряженным, как усталые мускулы на шее Вика. Он уже сутки не спал, пять часов сидел за рулем и начинал это ощущать.

– Слушай, Орен, мне непременно надо поспать перед моей сменой. Ты не можешь подежурить за меня первые два часа?

– Если ты сначала окажешь мне услугу.

– Какую?

– Ты сейчас на шоссе 20, так? К западу от Форт-Уэрта?

– Да.

– Прекрасно. Тебе не придется возвращаться.

– А куда я поеду?

Ренни пришпорила жеребца, и он послушно прибавил скорость. Она купила его три года назад и долгие часы учила повиноваться легкому движению поводьев, напряжению мускул ноги или давлению каблуком. Из пяти лошадей в ее конюшне он, скорее всего, был любимчиком, поскольку был очень умен и послушен. Когда она ездила на нем без седла, без узды и поводьев, как сегодня, они двигались, по сути, как единое целое.

Срочная операция по резекции селезенки, на которую ее вызвали ночью, оказалась сложной. После тяжелой травмы орган напоминал сырой гамбургер. Селезенка распалась у нее в руках, когда она ее удаляла.

Но она удачно удалила ее и подремонтировала другие пораженные органы. Поскольку травма черепа не нанесла пациенту серьезного ущерба с далеко идущими последствиями, он поправится и будет жить дальше. Его едва не сошедшая с ума жена и родители плакали, благодаря за спасение его жизни.

Следующая операция по поводу прободного аппендицита оказалась совсем легкой в сравнении с предыдущей. Но все равно было приятно сообщить обеспокоенному мужу пациентки радостные новости.

В своем почтовом ящике в больнице она нашла письмо, официально подтверждающее предложение, которое она получила в начале недели. Выражалась надежда, что она согласится с назначением ее заведующей отделением хирургии.

Еще она получила записку от Мирны Хоуэлл с благодарностью за цветы, посланные на похороны. Мирна закончила записку советом согласиться принять должность, которая освободилась со смертью ее мужа.

«Ли был бы доволен», – написала она. Ренни все еще не знала, как поступить. Официальное письмо и записка Мирны успокоили ее – никто не станет думать, что она выгадала от смерти Ли. Но она все равно не могла забыть о детективе Уэсли.

Этим утром она спасла жизнь людям, которые умерли бы без ее помощи. Ей предлагают должность, к которой она давно стремилась. Она должна радоваться, наслаждаться воскресным днем.

Но она никак не могла расслабиться из-за последнего телефонного звонка Лозадо.

Его вторжение в ее жизнь нарушило ощущение порядка. Кроме того, как она может принять предложение правления, зная, что в этом случае Уэсли начнет интересоваться ею вплотную. И если детектив когда-нибудь узнает, что Лозадо ей звонит…

– Будь он проклят! – От одной мысли о нем по телу бежали мурашки. Он никогда не приставал к ней, но голос его имел такое свойство, что казалось, будто он гладит ее каждым словом.