Прозрение - Браун Сандра - Страница 29

Но Джош не понял. В его сознании не укладывалось, как Син могла предпочесть ему другого мужчину. Самолюбию Джоша был нанесен удар, он не мог смириться с мыслью, что зря потратил время на ухаживание, не получив при этом никакой компенсации. А Син, не испытывая абсолютно никакой неловкости, прохладным тоном предложила ему покинуть кабинет.

Остаток дня промелькнул для Син незаметно. Перед уходом домой она оторвала один из бутонов роз и взяла его с собой.

Через полчаса Син открывала дверь офиса фирмы «Лансинг и Маккол». После смерти Тима Уорт отказался забрать у нее ключ от офиса. Мотивируя это тем, что у Син сохранились финансовые интересы в фирме и она должна свободно приходить в офис в любое время. И вот Син впервые воспользовалась этим обстоятельством.

Как она и рассчитывала, в офисе никого не было. Пишущая машинка миссис Хардиман накрыта чехлом, лампа на столе погашена. Син прошла через приемную, приблизилась к двери кабинета Уорта и обнаружила, что она не заперта.

Чувствуя себя воришкой, Син подошла на цыпочках к столу Уорта, положила на его блестящую поверхность бутон розы и записку, которую заранее написала на листочке, вырванном из блокнота.

– Ни с места!

Вскрикнув от страха, она обернулась. Уорт стоял в дверях туалетной комнаты в полицейской стойке, вытянув вперед руки, сжимавшие короткоствольный револьвер 38-го калибра.

– Ты меня напугал до смерти.

– А зачем ты тайком пробралась в мой кабинет?

– Где миссис Хардиман?

– Ушла домой. Я тоже собирался уходить.

Син и Уорт улыбнулись, было видно, как они рады друг другу. Он опустил свою «пушку», и они стояли так еще некоторое время.

– Я… пришла поблагодарить тебя за розы. Они так прекрасны, что мне захотелось поделиться с тобой.

Уорт подошел к своему столу, взял бутон и, крутя его за ножку, прочитал записку Син: «А ты явно не поэт». Он хохотнул и поднял на нее смеющийся взгляд.

– Очень плохие стихи, да?

– Ужасные. Но я оценила их содержание.

И вновь они, улыбаясь, уставились друг на друга. Син первой нарушила молчание:

– Вот для этого я и пришла. А теперь мне пора, иначе опоздаю за Брэндоном.

– Подожди секунду, мы вместе спустимся в лифте.

Уорт запер офис, и они двинулись по коридору, болтая о всяких пустяках: о погоде, работе, поведении Брэндона в детском саду. И оба притворялись, что не замечают ладонь Уорта, тихонько поглаживающую спину Син.

Ей нравилось, как он несет на плече свой пиджак, используя в качестве крючка указательный палец.

А Уорту нравились ее волосы, разметавшиеся по плечам.

Подбородок Уорта покрывала едва заметная щетина.

Бедра Син, обтянутые узкой юбкой, соблазнительно покачивались при ходьбе.

Войдя в кабину лифта, Син прошла в угол, а Уорт занял противоположный угол. Одной рукой он все еще держал на плече пиджак, а второй – оперся на хромированный поручень.

Кабина пошла вниз, а они смотрели друг на друга, не отрывая глаз. Других пассажиров не было. Перед самой остановкой лифта в подземном гараже Уорт бросил пиджак на пол кабины, протянул руку к красной кнопке аварийной остановки и нажал ее.

От резкого толчка Син качнулась и ухватилась за поручень, а к тому времени, как восстановила равновесие, Уорт уже оказался в ее углу. Он обнял Син за талию, крепко прижал к себе и впился губами в ее губы.

У Син все опустилось внутри, но это ощущение не имело никакого отношения к резкой остановке лифта, оно было вызвано желанием, таким сильным и глубоким, что оно показалось ей вообще бездонным. Его ласковые волны захлестнули ее, закружили, поглотили.

Каждый их поцелуй был еще более страстным, чем предыдущий. Руки Уорта распахнули жакет на груди Син И расстегнули пуговицы блузки. Его взору предстали трепещущие груди Син, выступавшие над чашечками бюстгальтера.

– Я схожу с ума, – прошептал он, тяжело дыша и касаясь пальцами набухших сосков, прикрытых кружевами телесного цвета.

Син обхватила ладонями упругие, покрытые легкой щетиной щеки Уорта и нагнула его голову вниз, ей хотелось ощутить прикосновение его губ по всему телу. Она тоже сходила с ума.

– Я ужасно голоден, так и съел бы тебя, – простонал Уорт, целуя ложбинку между грудей.

– Ну и съешь.

– Съесть тебя? Обсосать? Облизать? Что сделать, детка? Скажи мне.

– Все сразу.

От прикосновений его губ кожа Син пылала, тело разрывало желание, в голове звенело.

Лишь через несколько секунд они поняли происхождение этого звона: какой-то нетерпеливый пассажир, вызывающий лифт с одного из верхних этажей, нажал на кнопку аварийного сигнала.

Уорт сделал шаг назад и торопливо застегнул блузку Син, попадая пуговицами не в те петли. Лицо его пылало страстью, и Син подумала, что, наверное, выглядит так же. Она буквально чувствовала, как кровь струится по жилам.

– Готова? – спросил Уорт хриплым голосом.

Син кивнула и пригладила растрепанные волосы. Уорт нажал на кнопку, и кабина двинулась вниз. К счастью, в гараже никто не дожидался лифта. Они вышли из кабины и направились к своим машинам.

Взяв ключи из дрожащих рук Син, Уорт открыл дверцу. Син уселась за руль. Он протянул ей через открытую дверцу ключи и, наклонившись, скользнул губами по ее губам.

– До завтра, Син.

– До завтра, Уорт.

12

– Привет.

– Привет.

– Ты выглядишь потрясающе.

– Спасибо.

Уорт протянул руку Син и, взяв ее за кончики пальцев, торжественно ввел в квартиру. Отступив на шаг, он еще раз внимательно оглядел ее.

– Грандиозно.

Син скромно потупила взгляд, сознавая в душе, что заслуживает подобного комплимента. Посетив салон красоты, она сделала маникюр, педикюр и даже попросила удалить волоски с ног.

Чувствуя себя слегка виноватой перед Брэндоном, Син угостила сына пиццей в его любимом ресторанчике, который славился больше своей архитектурой, нежели кухней. Затем отвезла мальчика к его другу.

Потом она долго нежилась в ванне и тщательно накладывала макияж. Для сегодняшнего случая Син купила очень красивое и очень дорогое платье. Мягкое, черное джерси великолепно облегало фигуру, правда, глубокий V-образный вырез был несколько вызывающим, но это сглаживалось длинной двойной ниткой искусственного жемчуга.

– Ты так великолепна, что до тебя страшно дотронуться. Но я все же попытаюсь.

Уорт потянулся к Син, чтобы поцеловать ее. Она охотно откликнулась на его порыв, приподняв голову и чуть отведя ее в сторону. В этот самый момент Уорт повернул голову в ту же сторону, и вместо того, чтобы встретиться губами, они столкнулись носами. Одновременно они повторили маневр в противоположном направлении и вновь столкнулись носами.

– Ты поворачивай голову вправо, а я – налево, ладно? – предложил Уорт, тихонько рассмеявшись.

– Ладно.

Их поцелуй был нежным и сладостным.

– Не хочешь ли мороженых устриц? – прошептал Уорт, не отрывая губ от губ Син.

– Как в Акапулько?

– Я изо всех сил пытался угодить тебе.

Уорт провел Син в гостиную, усадил на диван с белой кожаной обивкой, а сам отправился на кухню. Он явно постарался, чтобы создать в гостиной приятную обстановку. Из сложной стереосистемы звучали самые трогательные песни Линды Ронштадт, в полумраке комнаты лампы сверкали маленькими пятнами золотистого света. Обеденный стол украшала фарфоровая посуда с изображением райских птиц и тигровых лилий.

– Проклятие! – донесся с кухни возглас Уорта.

– Что случилось, Уорт?

– Иди сюда.

Она поднялась с дивана и пошла на кухню, где Уорт поносил грубыми словами какое-то электрическое приспособление. Оно напоминало инструмент для пыток, изобретенный свихнувшимся дантистом, или даже вибратор для гомосексуалистов.

– Что это такое? – спросила Син, подозрительно разглядывая приспособление.

– Это электрическая мешалка. Я купил ее позавчера. Однако не могу, черт побери, добиться от нее нормальной работы. – Уорт сделал еще несколько неудачных попыток.