Прозрение - Браун Сандра - Страница 16

Син подняла к пылающим щекам холодные, влажные ладони. В памяти еще были живы воспоминания о той ночи, когда она несколько раз просыпалась, ощущая, как кончики его пальцев ласкают ее соски. Каждый раз при этом она блаженно мурлыкала, теснее прижимаясь к Уорту. Очень невежливо было с его стороны напоминать ей, с какой радостью она воспринимала его ласки.

– Но с наступлением утра я осознала, как безрассудно вела себя, – ответила Син резким тоном. – Я не перекладываю всю вину на тебя. Хотя у тебя гораздо больше опыта в… в…

– В плотских удовольствиях?

Слово «удовольствие» даже отдаленно не могло передать те чувства, которые испытала ее плоть. Испугавшись собственных крамольных мыслей, Син упрямо продолжила:

– Мы пали жертвами обстоятельств, климата и романтического очарования места. Вот и все. – И назидательным тоном добавила: – Я хочу просто забыть об этом.

– Хорошо.

– Вот и прекрасно.

– Мы забудем об этом.

– Отлично. Об этом я и хотела тебе сказать.

Син раскрыла американский журнал, который купила в аэропорту перед вылетом. К ее радости, Уорт откинул голову на спинку кресла и закрыл глаза. Так прошло несколько минут, Син делала вид, что поглощена чтением, а Уорт притворялся, что спит.

Наконец он повернул голову к Син.

– Син?

– Гм?

– Не думаю, что я смогу забыть.

Расстроенная его словами, Син вскинула ладонь ко лбу.

Уорт тихонько тронул ее за коленку.

– Это было чертовски здорово.

– Правда?

Этот вопрос вырвался у Син совершенно непроизвольно. Если бы она была откровенна сама с собой, то вынуждена была бы признать: злость ее обусловлена главным образом неуверенностью. Ведь Уорт переспал с десятками женщин, более молодыми, привлекательными и сексуальными, чем она. И теперь Син преследовала мысль о том, выдержала ли она сравнение с ними.

– Да, черт побери, все было просто великолепно. Потрясающе. – Умерив свой пыл, Уорт безучастно пожал плечами. – Во всяком случае, я так считаю. А, гм, а ты?

Не в силах смотреть на него, Син закрыла глаза и кивнула.

Если бы ее мысли не были так сильно заняты собственной персоной, то она обратила бы внимание и на неуверенность, прозвучавшую в голосе Уорта.

– Я понимаю, что ты можешь сравнить меня только с Тимом.

Закусив нижнюю губу, Син решительно покачала головой.

– Не вспоминай Тима.

– Мне понятны твои чувства, Син. – Уорт тяжело вздохнул. – Ты думаешь я такой бессердечный и не испытываю угрызений совести от того, что переспал с его женой?

– Вдовой.

– Вот именно! – воскликнул Уорт. – С его вдовой. Ты уже два года вдова. Но все то время, пока вы были женаты, у меня не появлялось ни единой похотливой мысли в отношении тебя. Я клянусь.

– Я это знаю.

– Так почему мне должно быть стыдно за прошлую ночь? – задал он риторический вопрос. – Я не думал о Тиме, когда сидел напротив тебя за столом, наблюдал, как меняется выражение твоего лица в свете свечей, страстно желал ощутить прикосновение твоих волос, хотел поцеловать твой рот, испачканный кремом десерта.

– Не надо, Уорт.

Не задумываясь над тем, что его слова причиняют страдания Син, Уорт понизил голос и продолжил:

– Син, когда твои губы разомкнулись под моими, когда я коснулся твоей груди, я думал только о тебе. Ни о Тиме, ни о ком-то еще. Ты была такой теплой и сладкой, что…

– Замолчи, прошу тебя.

– Я не смог остановиться и овладел бы тобой, даже если бы в этот момент в комнату вошел Тим.

Син зажала уши ладонями, но Уорт убрал ее руки, чтобы она могла слышать его слова.

– Нам следует изменить наше отношение к некоторым вещам, но стыдиться нам нечего.

– Нечего? – прошептала Син. – Уорт, меня пугает, что я с такой легкостью отдалась тебе. Я никогда раньше не делала ничего подобного.

– Я знаю.

– Я была совершенно далека…

И тут Син показалось: она врезалась в бетонную стену на скорости сто миль в час. Фраза внезапно оборвалась, и вся эмоциональность исчезла. Несколько секунд Син не могла даже дышать, а только тупо смотрела на Уорта.

– Что ты сказал?

– Когда?

– Сейчас. Ты произнес «я знаю» в ответ на мои слова о том, что я раньше не делала ничего подобного.

– Ах, ты об этом. – Уорт заерзал в кресле и смущенно откашлялся. – Я просто имел в виду, ну… понимаешь, что ты не спала с мужчинами.

Син продолжала смотреть на него со все возрастающим недоверием.

– Тим когда-нибудь посвящал тебя в нашу сексуальную жизнь?

– Нет. Послушай, ты не хочешь чего-нибудь выпить? Я позову…

Син вцепилась пальцами ему в предплечье.

– Тим рассказывал тебе о нашей интимной жизни?

– Мы же были лучшими друзьями, Син, – печальным тоном произнес Уорт. – Тебе известно, как мужчины откровенничают. Встречаются, берут несколько бутылок пива, потом разговор переходит на женщин, и они начинают трепаться.

В глазах Син появились слезы, но вызваны они были злостью, а не жалостью к себе.

– Я не удовлетворяла Тима как женщина? Он говорил тебе об этом?

– Нет.

– Уорт!

Он закусил губу.

– Ладно, может, он и обронил несколько намеков по этому поводу. А какой муж время от времени не желает, чтобы его жена была более изобретательна в постели?

Син несколько раз сглотнула слюну и таким образом отогнала рвотные позывы. Ей показалось, будто грудь у нее разрывается.

– Тим был недоволен нашей сексуальной жизнью?

Уорт разразился про себя тирадой проклятий.

– Разве я это говорил? Нет. Я только признался, что Тим как-то – мне кажется, это было сразу после рождения Брэндона – обронил фразу о том, будто его любимая жена не слишком ласкова с ним…

– Он сказал, что я стала холодна?

– Не холодна, – раздраженно произнес Уорт. – Не передергивай, Син. Его просто слегка беспокоило, что ваши отношения утратили новизну. «Рутина» – вот, по-моему, какое слово он употребил. Я тогда возразил ему: отчасти ты и сам виноват. Ведь после рождения детей редко мужчины начинают видеть в своих женах матерей, а не сексуальных партнерш. Вот я и посоветовал Тиму относиться к тебе как к любовнице, тогда и твое отношение к нему изменится.

Син трясло от ярости.

– Ты знаешь ответы на все вопросы, если дело касается женщин, да, Уорт?

– Что ты имеешь в виду?

– Ты захотел проверить, насколько я сексуальна. И затащил меня в постель, чтобы лично убедиться в моей неопытности.

Проклятия, которые Уорт произнес про себя раньше, не шли ни в какое сравнение с теми, которые просились на язык сейчас. Тяжело дыша, сжимая кулаки и яростно сверкая глазами, он произнес:

– Ты же знаешь: это чушь, Син. Черт побери, ты прекрасно это знаешь.

– Извини. Мне надо в туалет.

Она перебралась через его ноги и нетвердой походкой направилась в хвост салона. В туалете Син почувствовала себя плохо. Ее вырвало, но она еще долго после этого оставалась в кабинке, а шум, стоявший в ее ушах, казался сильнее рева реактивного двигателя.

Пока Син умывала лицо холодной водой, ей очень захотелось хотя бы на пять минут увидеть Тима, чтобы выплеснуть на него всю свою злость. Да как он посмел обсуждать их сексуальную жизнь с Уортом? С Уортом, ради Бога. С этим ловеласом. С этим повесой. С этим плейбоем.

И какой совет Тим ожидал услышать от распутного холостяка? Если ему надо было поговорить с кем-то на эту тему, то почему он не обратился к ней? Ее вполне удовлетворяла их интимная жизнь, и для нее не было бы большего предательства, узнай она, что Тим завел любовницу.

Но грех Тима не шел ни в какое сравнение с подлым поступком Уорта, который воспользовался информацией, доверенной ему покойным другом. Син не предполагала, что мужчина, любой мужчина может опуститься так низко. И не могла она понять только одно: почему Уорт так долго тянул, чтобы удовлетворить свое любопытство.

Вернувшись в кресло, Син отказалась разговаривать с ним. Ей показалось, что полет до Далласа тянется в три раза дольше, чем до Акапулько, но самолет в конце концов приземлился, и пассажиры начали покидать его.