Поцелуй на рассвете - Браун Сандра - Страница 34

– И что же это такое? – Он снова потерся губами о ее губы.

– Когда ты целуешь, то как будто занимаешься любовью.

– Похоже на сам акт?

– На сам акт. Твои поцелуи недвусмысленно заявляют, что ты мужчина, а я – женщина. Твои поцелуи никогда не бывают небрежными, они всегда тщательные. От твоих поцелуев я слабею, и одновременно они страшно возбуждают.

Райли немного приподнял голову, только чтобы посмотреть ей в глаза. Меж его бровей залегла складка, он обвел указательным пальцем покрасневшую кожу вокруг ее губ.

– Я не брит…

– Не важно. – Брин подняла руку – медленно, словно она весила тысячу фунтов, – и погладила его подбородок, потемневший от отросшей за ночь колючей щетины. – Ты стал похож на пирата. Мне всегда хотелось, чтобы мною овладел пират.

– Это еще почему? – Он медленно поглаживал тыльной стороной ладони ее шею.

– Сама не знаю. Может, моя фантазия имеет какое-то отношение к его шпаге.

Райли прервал любовную игру, чуть запрокинул голову и смерил Брин взглядом, полным откровенного желания.

– К шпаге, говоришь?

Брин утвердительно промычала и многозначительно улыбнулась.

Райли прошептал ей на ухо что-то непристойное. Брин захихикала и игриво шлепнула его по плечу. Между ними завязалась шутливая потасовка с дразнящими шлепками и легкими покусываниями, а потом их губы снова слились в горячем поцелуе, и каждый считал себя победителем.

Игра уступила место страсти. Издав хриплый стон, Райли вытянул ноги. Почувствовав его движение, Брин выпрямила колени. Они оказались совсем близко друг к другу – ступня к ступне, колено к колену, бедро к бедру. Их затопил жар, подобный кипящей огненной лаве.

– Райли, – простонала она.

– Брин, – выдохнул он.

Он впился в ее губы поцелуем, рука легла ей на поясницу. Райли притянул ее жаждущее тело к своему горячему, возбужденному члену.

В этот самый момент сквозь жалюзи в комнату пробились первые лучи солнца.

– Как мне тебя не хватало, Брин! – Брин чувствовала у себя на шее его горячее дыхание, а слова любви вливались в нее подобно живительному эликсиру. – Я так тосковал по всему этому, по тебе в моей постели, по твоей страсти. Иногда мне казалось, что я умру, если не смогу снова обнять тебя вот так. Я так тебя хотел, что готов был умереть. Без тебя я был как больной. Излечи меня, – закончил он настойчивой мольбой. – Излечи меня, Брин.

Его рука скользнула в ее трусики. Сжимая сильными теплыми пальцами упругие ягодицы, он еще теснее прижал ее к себе. Брин протиснула руку между их телами и запустила пальцы под резинку его трусов. Она почувствовала, как Райли затаил дыхание. На мгновение время словно остановилось, и только их сердца бешено стучали в унисон.

Она стянула его трусы вниз, и Райли со стоном выдохнул. Его член, упирающийся ей в бедра, был твердым, гладким и бархатистым.

Он неспешно освободил ее бедра от мягкой ткани трусиков. Брин держала ноги плотно сжатыми – во-первых, потому что знала, что Райли любит преодолевать препятствия, а во-вторых, было неимоверно приятно ощущать его ищущую руку в теплой расселине между бедер.

Повинуясь древнему, как само человечество, инстинкту, Райли перевернул Брин на спину и накрыл ее тело своим. Он ласкал ее, забыв о боли, забыв о повязке на ране. С трудом сдерживая охватившее его вожделение, он рывком стянул через голову Брин футболку и отшвырнул ее в сторону. Приподнявшись над Брин на выпрямленных руках, он пожирал глазами ее обнаженное тело.

И тут Райли как будто что-то вспомнил. Он часто заморгал, словно стряхивая с глаз пелену страсти.

– Не останавливайся, Райли, пожалуйста, – прохрипела Брин.

Райли мягко рассмеялся. Постепенно расслабив мышцы рук, он осторожно опустился на нее. Нежно поцеловал в губы, затем уткнулся лицом в душистую теплую шелковистую впадинку между плечом и шеей. Райли некоторое время полежал в таком положении, пока не выровнялось дыхание.

– Я не хочу торопиться. – Он все еще не поднимал головы, и Брин чувствовала, как его голос отдается вибрацией в ее теле. – Пусть все будет хорошо, лучше, чем когда-либо. Я хочу, чтобы этот раз был самым лучшим.

Брин обхватила его голову руками и запустила пальцы в густые волосы.

– Я ведь уже сказала, что здесь проблем никогда не было. В постели ты всегда был потрясающим.

– Знаю. Но я хочу, чтобы сегодня все было по-особому, как в первый раз. Я хочу, чтобы мы оба запомнили сегодняшнюю ночь. – Он с любовью убрал с ее раскрасневшихся щек непослушные прядки волос. – Брин Кэссиди, я люблю тебя. Я хочу, чтобы ты знала, как сильно я тебя люблю.

Он отстранился настолько, чтоб иметь возможность охватить взглядом все ее тело.

– Как ты прекрасна! – прошептал он.

Райли положил на ее щиколотку руку и стал медленно вести ее вверх, повторяя путь, проделанный взглядом, и останавливаясь, чтобы исследовать все, что привлекало его внимание.

Сначала он задержал руку под коленкой.

– Какая у тебя нежная кожа.

Затем коснулся маленького шрама на бедре.

– Откуда у тебя этот шрам?

– Я поранилась разбитой бутылкой на пляже.

– Сколько тебе тогда было лет?

– Около шести.

Потом рука Райли задержалась на родинке под левой грудью.

– Какая красивая, – выдохнул он.

– Что ты, она же уродливая.

– Только не для меня.

Затем пальцы его нашли ямку на подбородке.

– Мне ужасно нравится это место.

– Как-то раз я спросила у мамы, откуда у меня эта ямочка. Она сказала, что перед тем, как посылать меня на землю, Бог показал на меня пальцем и сказал: «Вот мой любимый ангелочек». И там, где он до меня дотронулся пальцем, остался этот след.

Райли улыбнулся, взял ее руку в свою и принялся разглядывать рисунок вен, изящные тонкие пальцы, длинные, сужающиеся к концу ногти. Потом поднес ее руку к губам и пылко поцеловал раскрытую ладонь, лаская языком самую середину. Брин поежилась.

– Щекотно, но ощущение восхитительное.

– Это ты восхитительная.

Он погладил языком подушечку у основания среднего пальца. В ответ Брин резко дернулась. Поняв, что открыл нечто новое, Райли прищурился. Язык-соблазнитель неторопливо повторил то же самое с каждым пальцем по очереди.

Брин простонала его имя, ее спина выгнулась, глаза сами собой закрылись. Но тут же удивленно распахнулись, когда Райли опустил ее собственную руку ей на грудь. В расширившихся глазах Брин светился немой вопрос. Райли молчал. Он застыл неподвижно, пристально глядя на нее. Брин облизала губы. Она вдруг застеснялась и одновременно почувствовала небывалый всплеск возбуждения.

– Ты хочешь, чтобы я… – Ее голос стих и стал почти совсем не слышен.

Райли кивнул. Его глаза горели голубым огнем, и вместе с огнем его взгляда в Брин перетекало его возбуждение.

– Но ты никогда не говорил… никогда не упоминал, что…

– По-моему, это было бы прекрасное зрелище, – хрипло сказал он, проведя пальцами по ее руке, лежащей на груди. – Твои пальцы все еще влажные от моих поцелуев.

Брин одолевали противоречивые чувства. Она робела и вместе с тем ощущала, как глубоко внутри ее нарастает возбуждение. В конце концов бесстыдство победило застенчивость. Брин хотела доставить Райли удовольствие, выразить свою любовь к нему. Ее рука пришла в движение, в движение пришли пальцы. Она ласкала себя – легко, мягко, соблазнительно.

Глядя, как она возбуждает себя для него, Райли издал низкий грудной стон. Он наклонился к ее груди и взял в рот набухший пик. Целуя ее грудь ртом, казалось, нарочно созданным для того, чтобы дарить ей эту ласку, он легонько посасывал то один, то другой сосок, снова и снова дразнил их языком, и Брин стало казаться, что она взорвется от напряжения.

Чувствуя охватывающее ее желание, Райли провел рукой вниз по ее животу. Пальцы пробрались сквозь темную поросль волос и расположились меж ее бедер. Брин плотно сомкнула бедра, зажимая его руку, и стала двигаться вместе с ней.

Райли нежно разделил пальцами бархатистые лепестки, нашел влажное шелковое гнездышко, которое они прикрывали. Он ласкал Брин со сводящей с ума медлительностью. Тонко чувствуя ее желания, он раз за разом подводил ее к самой грани экстаза, не давая пересечь эту грань.