Поцелуй на рассвете - Браун Сандра - Страница 11

– Что ты делаешь? – крикнул ей вслед Райли.

– Переодеваюсь.

– Но это же глупо, ты не находишь?

– Что именно? Переодеваться?

– Нет, прятаться от меня в ванной. Вспомни, я ведь уже видел тебя без одежды. На твоей великолепной коже не осталось ни единого местечка, которое я не мог бы описать во всех деталях.

Брин расстегнула молнию, сняла платье и улыбнулась, взглянув на черный кружевной пояс для чулок. Эта кокетливая деталь ее туалета здорово заводила Райли, хотя он никогда не нуждался в дополнительных возбудителях. Воспоминания, пробужденные его словами, вогнали Брин в краску.

– Готов поспорить, на тебе сейчас черные кружевные трусики, подходящие к поясу.

Брин быстро стянула с себя и их.

– Нет.

– Так и представляю, как ты стоишь там в черных чулках.

Брин отстегнула подвязки и быстро сняла чулки. Ругая себя за эту ребяческую игру с Райли, она сняла все и осталась обнаженной. Затем торопливо надела другое белье, натянула старенькие джинсы и свитер. Сунув ноги в мокасины, она вернулась в спальню.

– Очаровательно, – скучающе протянул Райли.

– Если тебе не нравится мой костюм, можешь уйти.

Брин направилась к двери. Когда она проходила мимо кровати, он вдруг совершил бросок и поймал ее сзади за пояс джинсов. Брин взвизгнула, но, не успев вырваться, тут же оказалась брошенной поперек кровати. Она не поняла, как это произошло, но через мгновение Райли уже лежал на ней, не давая пошевелиться, и победно усмехался.

– Дай мне встать.

– Ага, сейчас, разбежался. Мне знаком этот блеск в глазах. Когда он появляется, это значит, что пора с тебя малость сбить спесь. Я ведь знаю: дай тебе палец, и ты отхватишь всю руку. – Он потерся носом о ее ухо. – Только я хочу дать тебе кое-что побольше, чем палец.

– Фи, как вульгарно!

– Точно. И когда-то тебе это очень нравилось. Чем более пикантные словечки я произносил, тем больше тебе нравилось.

– Я… ой, не надо! – Он принялся щекотать пальцами ее ребра. Брин всегда ужасно боялась щекотки. – Райли, я серьезно, прекрати сейчас же!

– Скажи волшебное слово.

– Пожалуйста, – задыхаясь, прохрипела она. – Пожалуйста!

Щекотка прекратилась, но Райли просунул руки под свитер и стал поглаживать ее живот.

– Спорим, на тебе те самые трусики.

– Спорим, что нет.

– На что спорим?

– А на что хочешь.

– Спорим на поцелуй.

Брин была уверена в победе.

– По рукам.

Голубые глаза впились взглядом в ее глаза. Брин замерла. Райли щелкнул кнопкой на ее джинсах и расстегнул молнию. Сдвинув джинсы с бедер, он опустил взгляд.

Кружевных черных трусиков он, естественно, не обнаружил, но зато увидел другие, из бледно-голубого шелка, – не менее соблазнительные. Райли захлестнула волна желания, и он невольно закрыл глаза, но сразу же открыл их снова и положил руку на нежную кожу ее живота.

– Я выиграла, – тихо прошептала Брин, вдруг смиряясь под его жарким взглядом, полным неприкрытого вожделения.

– Сдаюсь.

Его рука скользнула по шелку трусиков, потом нырнула внутрь, к шелку кожи. Издав низкий грудной рык, Райли склонил голову и принялся целовать ее пупок – бесстыдно, жарко, смакуя солоноватый вкус кожи.

Брин словно перенеслась в прошлое. Сколько страстных сцен, подобных этой, у них было… Вот уже по ее телу разливается знакомая волна желания, она еще не успела подумать, что делает, а ее руки уже запутались в его густых волосах, чуть посеребренных сединой, сжимаясь и разжимаясь в такт нежному, но настойчивому движению его языка.

Тело ее полностью капитулировало, но мозг все еще отчаянно цеплялся за остатки здравого смысла.

– Нет, Райли…

– Да, да.

– Нет!

Райли добрался до местечка на теле Брин, которое знал как самое чувствительное, и в ее стоне недовольство мешалось с нарастающим возбуждением.

– Нет!

Райли приподнялся и переместился так, чтобы оказаться лицом к лицу с ней. Брин почувствовала на щеке тепло его учащенного дыхания.

– Но почему? Ты же меня хочешь.

– Нет!

– Хочешь, хочешь. И ты моя жена.

– Бывшая.

– Это не подтверждено никакими документами.

– Может, официально мы по-прежнему женаты, но…

– Ладно, ты от меня ушла. Я тебя отпустил. Я дал тебе время, пространство, свободу. Скажи, Брин, долго еще продлится эта игра?

– Это не игра!

– Ты не позволишь мне заняться с тобой любовью?

– Нет.

Райли скатился с нее и лег на спину, закрыв лицо руками. Его грудь вздымалась, как кузнечные мехи, он был все еще возбужден, и чтобы убедиться в этом, Брин достаточно было одного быстрого взгляда на его узкие джинсы. Она поспешно отвела глаза, боясь, что даже сейчас может сдаться и позволить ему то, чего и сама хотела больше всего на свете. Снова почувствовать его внутри себя – и к черту гордость. Она хотела Райли.

Но он отнял руки от лица и сел, спустив ноги с кровати.

– Да, пожалуй, это не игра. Несколько часов, одна ночь, несколько дней – еще куда ни шло, это еще можно расценить как игру. Но семь месяцев? Не знаю, почему ты меня бросила, но, видно, у тебя были веские причины.

– Да, очень, – подтвердила Брин.

Она села и застегнула джинсы, настороженно поглядывая на Райли. Он нежно и печально улыбнулся. Потом погладил Брин по щеке.

– Давай пойдем наводить порядок. – Райли встал, взял ее за руку и повлек за собой в коридор и на лестницу.

– Райли, мне не нужна помощь, я хочу только одного – чтобы ты ушел.

– Не сейчас.

– Прошу тебя.

Находиться рядом с ним опасно. Несколько таких сцен, как та, что пять минут назад разыгралась в спальне, и ее холодная решимость растает. Потому-то Брин и постаралась, чтобы их разрыв был быстрым и окончательным.

– Хочешь, чтобы я ушел? Может, ты ждешь, что Уинн вернется?

Брин резко высвободила свою руку.

– Он не вернется. Я же говорила, что между нами нет ничего личного.

– Я видел, как вы целовались-миловались.

– Мы не миловались!

– Да? Я своими глазами видел, как он тебя целовал минимум раз пять.

– Ради Бога, Райли, он всего лишь несколько раз чмокнул меня в щеку. Разве это поцелуи? Это знак признательности, и только.

– Ну хорошо, согласен. – Райли опорожнил хрустальную пепельницу в пластиковый мешок для мусора, который прихватил из кухни. – Но мне все равно не нравится, когда другие мужчины целуют мою жену, как бы они ни были ей признательны.

– Смешно слышать это от тебя.

– Как прикажешь понимать твои слова?

Пока Брин собирала со столов использованные бумажные салфетки и картонные подставки для стаканов и выбрасывала их в мешок для мусора, Райли составлял на поднос грязные стаканы.

– А понимай вот так: ты-то на своем веку перецеловал немало чужих жен. Не припомню ни единого случая, чтобы мы с тобой появились в общественном месте и какая-нибудь женщина не бросилась бы тебе на шею. И ты всегда целовал их в ответ.

– Это одна из издержек моей работы.

– По-моему, ты был не против.

– Минуточку! – Райли щелкнул пальцами, словно его только что осенило. – Не в этом ли все дело? – Он уставился на Брин с искренним недоумением.

– Ты о чем?

– О нашем разрыве. Ты увидела, как какая-то девушка меня поцеловала, и это подтолкнуло тебя уйти? Из-за этого ты меня бросила?

– Райли, не говори глупостей. – Брин даже рассердилась, что Райли мог принять ее за мелочную ограниченную особу. – Будь это так, наш брак не продлился бы пятнадцать месяцев, я бы ушла гораздо раньше.

Брин не хотелось развивать эту тему, поэтому, когда они вернулись с грузом мусора и грязной посуды на кухню, она спросила:

– Ты не голоден? Вряд ли у тебя было время поесть.

– Я малость перекусил, но не отказался бы от чего-нибудь посущественнее. – Райли открыл холодильник и стал изучать его содержимое. – Кстати, ты так и не поблагодарила меня за то, что я сегодня спас твою шкуру.

Брин, завязывавшая в это время пластиковый мешок с мусором, прервала свое занятие.