Нет дыма без огня - Браун Сандра - Страница 64

– Я весь внимание.

Он вытащил из холодильника банку с пивом, оперся локтем на верх «древнего чуда техники», запрокинул голову и сделал большой глоток.

– Речь идет о работе.

Он оторвался от банки и с любопытством посмотрел на Лару.

– Вы отказались от уроков пилотирования, и, как я понимаю, речь не идет о доставке еще одного пациента в больницу.

– Нет.

Кей долго молча на нее смотрел, потом протянул ей банку.

– Хотите глоток?

– Нет, спасибо.

Он снова отпил из банки.

– Так в чем же дело? Я умираю от любопытства.

– Я хочу, чтобы вы меня отвезли в Монтесангре.

Такетт не торопясь допил пиво и метким броском швырнул пустую банку в корзину для мусора. Он сел на крутящийся стул, откинулся назад и положил ноги на угол стола, каблуком отодвинув в сторону настольную лампу.

Лара продолжала стоять. Ей негде было сесть, разве только на раскладушку. Во всяком случае, она все равно бы отказалась.

– Вы уже несколько раз делали мне такое предложение, а я его отвергал. У вас плохо с памятью?

– Оставим шутки.

– Оказывается, вы не шутите, – заметил он с издевкой. – Прошу прощения. Тогда, значит, вы собираетесь прыгать с парашютом?

– Ни в коем случае. – Она сложила руки на груди.

– Уж не предполагаете ли вы посадку на территории Монтесангре? В таком случае, вы явно не в своем уме.

– Я совершенно серьезна.

– Я тоже, док. А как у вас с испанским языком? Может, вам следует освежить ваши знания? Вы знаете, что означает Монтесангре?

– Да. «Кровавая гора». Я на опыте убедилась в правильности названия. Я помню, как теплая кровь текла у меня по рукам, когда убили мою дочь.

Кей опустил ноги на пол и выпрямился на стуле.

– Тогда почему, черт побери, вы хотите туда вернуться?

– Вы знаете ответ. Я уже несколько лет пытаюсь это сделать, с тех самых пор, как пришла в себя в больнице в Майами. Я не могу туда вернуться официально. Для меня закрыты официальные пути.

– Поэтому вы решили использовать меня в качестве неофициального?

– В какой-то степени, да.

– В какой-то степени там будет весьма трудно остаться в живых.

– Я это хорошо понимаю.

– И вы все равно хотите туда ехать?

– Я обязана это сделать.

– Ну, а я не обязан.

– Нет, вы не обязаны. Просто я думала, что для вас это будет интересным приключением.

– Подумайте, что вы говорите. Как меня только не называли в жизни, но только не дураком. Если вам хочется туда отправиться и свернуть там себе шею, ваше дело, но я-то дорожу этой частью своего тела и поэтому прошу вычеркнуть мою кандидатуру из ваших планов.

– Выслушайте меня, Кей.

– Не хочу.

– Вы мой должник.

– Я это уже слышал. И не считаю, что это так.

– Вам, наверное, будет приятно узнать, что после того приступа у вашей матери меня не посетил ни один пациент. Джоди отвергла мои попытки оказать ей помощь. Вы грубо оскорбили меня при свидетелях.

– Мне было некогда выбирать слова. Моя мать находилась при смерти.

– Вы совершенно правы. И, когда все узнали, что Такетты предпочли смерть моей врачебной помощи, я потеряла тех немногих пациентов, какие у меня еще были. Пропали месяцы напряженной работы. Доверие, которое мне стоило такого труда завоевать, оказалось разрушено в одно мгновение несколькими необдуманными словами. С тех пор я пребываю в бездействии.

– У меня разрывается сердце при виде ваших страданий.

Лара сделала глубокий вдох, чтобы сдержаться.

– Я хотела организовать в средней школе семинары по половому воспитанию. Это очень важная вещь, которая принесла бы большую пользу здешней молодежи.

– Это все написано в газете.

– Но газета не написала, что Джоди подкупила школьный совет, чтобы он отверг программу.

– А вы действительно умеете бесить людей.

– По сравнению с вашей матерью я жалкий любитель. Когда она со мной расправилась, но я еще дышала, дело довершила ваша любовь Дарси.

– Знаете, я слыхал о таком психическом заболевании, как ваше. Оно называется мания преследования.

Она игнорировала его слова.

– Я прекратила прием больных. Сегодня я отказалась от услуг Нэнси. Я прерываю на время врачебную практику. Вы своего добились. Ваша семья лишила меня веяной возможности работать в Иден-Пасс. С учетом всего сказанного вы должны оказать мне услугу.

– Я вам ничего не должен.

– Я больше не практикую, но это не значит, что я уеду из города. – У нее остался один-единственный козырь, и она решила пустить его в ход. – Ваша мать поклялась, что доживет до того времени, когда я с позором покину Иден-Пасс. Боюсь, она этого не дождется. Я могу жить здесь без работы, пока не кончатся мои сбережения, и если я буду очень экономна, то протяну несколько лет.

– Ерунда. Вы слишком любите свою работу. Вы от нее не откажетесь.

– Я могу пойти на жертвы.

– Только для того, чтобы отравить нам существование?

– Совершенно верно. Однако я согласна на переговоры. Я вам уступлю, чтобы ваша семья обрела поной, если вы меня доставите в Центральную Америку. Как только мы вернемся, я немедленно уеду отсюда. Поверьте, для меня это небольшая жертва. Я устала от постоянной враждебности и сплетен вокруг меня. Мне надоело всякий раз думать, что я скажу и сделаю, чтобы выдержать экзамен. И еще, – продолжала она, наклоняясь к нему через стол, – на мой взгляд, жители Иден-Пасс такого экзамена не выдержали. Они ограниченные узколобые лицемеры и трусы, неспособные сопротивляться воле озлобленной старой женщины. Отвезите меня в Монтесангре, Кей, и я оставлю вам город в ваше полное распоряжение, и не потому, что я плоха для него, а потому, что он плох для меня.

Он несколько секунд молчал, потом потянулся, раскинув руки.

– Это все, что вы мне хотели сказать? Она кивнула.

– Прекрасно, – произнес он, вставая. – Мне надо спешить. Я голоден как волк, и Джейнэллен ждет меня к ужину.

Лара поймала его за рукав.

– Вы, сукин сын, не смейте разговаривать со мной свысока. Вы меня унизили, отняли работу, но это для вас даром не пройдет.

Он отбросил ее руку.

– Послушайте, мне наплевать на местные интриги и сплетни. Меня не касается, что моя мать делает со школьным советом или с кем-то другим. Я вообще ни во что не вмешиваюсь, если это меня не затрагивает. Я вижу, что вы очень хороший врач, и ваша помощь была мне кстати, но мне совершенно безразлично, чем вы заняты. Лечите вы больных, или сидите без дела, или вообще решили закрыться. Кстати, Дарси Уинстон не моя любовь, так и знайте. А если у вас есть желание проникнуть в страну, с которой у нашего правительства плохие отношения, то действуйте. Но только не рассчитывайте на меня.

– Каким вы вдруг стали моралистом, – возмутилась Лара, показывая на карман на его груди. – Это вы-то, кто каждый день совершает незаконные чартерные рейсы?

– Мой отказ никак не связан с моралью. Я просто не желаю рисковать своей жизнью. Кроме того, я не доверяю вам и вашим намерениям. Поэтому вы напрасно тратите…

– А что, если Эшли жива?

Он замолчал и устремил на нее пронизывающий взгляд.

– Извини, Кей. – Балки стоял в дверях, недоуменно поглядывая то на одного, то на другого. – Мне пора уходить. Ты сам все закроешь?

– Конечно. Спокойной ночи, Балки.

– Спокойной ночи. Спокойной ночи, док.

Они подождали, пока он уйдет. Его приход немного снизил напряжение. Кей повернулся к ней спиной и пригладил пальцами волосы.

– Вы думаете, это возможно? – спросил он.

– Дело в том, что я точно не знаю. Все время я почему-то надеялась, что она каким-то образом выжила. Они не вернули ее тела, как сделали с телом ее отца. – Лара усталым жестом потерла затылок. – Конечно, как врач, и особенно учитывая серьезность ее раны, я понимаю, что надеяться не на что. Она умерла и ее похоронили. В каком-то неизвестном месте и в чужой земле. Я хочу привезти сюда ее останки и похоронить в американской земле.

Кей повернулся к ней лицом, но продолжал молчать.