Нет дыма без огня - Браун Сандра - Страница 58

– Я слыхал, что она с характером.

– Если не сказать больше.

– Может, ее состояние не такое плохое, как говорят доктора?

– Будем надеяться.

– Они любят преувеличивать, чтобы выманить побольше денег.

По выражению ее лица Бови понял, что она в это не верит и знает, что он не верит тоже.

– Ладно, – произнесла она со вздохом. – Я ведь вам обещала приготовить кофе.

– Не стоит затрудняться.

– Нет, я приготовлю. Я и сама хочу выпить чашечку. Сегодня мне не придется много спать, так что кофе будет кстати.

Голос Джейнэллен срывался, и в кладовку она шла неуверенной походкой. Она не зажгла свет, наверное, для того чтобы он не видел ее слез. Но Бови знал, что она плачет.

Банка с кофе чуть не выскользнула у нее из рук. Она никак не могла отделить бумажный фильтр от спресованной стопки. Потом рассыпала кофе по столу.

– Господи, у меня все валится из рук. – Она принялась ломать пальцы и кусать нижнюю губу.

Бови чувствовал, что от него толку, как от козла молока.

– Может, вам присесть, мисс Джейнэллен, а я займусь кофе?

– Я бы хотела, чтобы вы… – Она никак не могла произнести следующих слов. – Мне бы хотелось…

– Да, мэм?

Она повернулась и умоляюще на него посмотрела.

– Я не решаюсь просить вас, Бови.

– Только скажите.

Джейнэллен тихонько пискнула, склонила голову к плечу и пошатнулась. Он поймал ее, обвил руками, притянул к себе и прижал к груди. Она была очень хрупкая, и он боялся, что слишком сильно ее сжимает, но она доверчиво положила голову ему на плечо.

– Бови, что мне делать, если умрет мама? Что?

– Продолжать жить, вот что.

– Но какая это будет для меня жизнь?

– Зависит от вас, какой вы ее сделаете.

Она шмыгнула носом.

– Вы не понимаете. Из нашей семьи остались только Кей и мама. Я не хочу их потерять. Если мама умрет, а Кей уедет, то я останусь здесь одна.

– Вы и одна прекрасно со всем справитесь, мисс Джейнэллен.

– Нет, не справлюсь.

– Почему вы так говорите?

– Потому что у меня никогда не было собственного «я». Для людей Джейнэллен Такетт существует только как часть семьи. Я дочь Кларка Младшего. Я сестренка Кларка и Кея. Я дочь Джоди. Уже два года я почти самостоятельно управляю «Компанией», но все считают, что я ни шагу не делаю без мамы. В какой-то степени они правы. Она всегда мне указывала, что делать, а я подчинялась, частично потому, что она редко ошибается, но, в основном, потому, что у меня нет веры в себя, чтобы высказать свое мнение. Так вот и шло, но, когда ее не будет, что тогда? Кем я стану? Что я такое сама по себе?

Он разнял объятия и слегка встряхнул Джейнэллен.

– Вы Джейнэллен Такетт, вот кто вы есть. И этого достаточно. Вы сильнее, чем вы думаете. Когда придет время проявить самостоятельность, вам не потребуется чужая помощь.

– Я боюсь, Бови.

– Чего?

– Я боюсь потерпеть неудачу. Не оправдать ожиданий. – Она рассмеялась, но ее смех звучал печально. – Если говорить откровенно, боюсь, что, наоборот, оправдаю всеобщие ожидания и с треском провалюсь, когда рядом не будет мамы, чтобы давать мне указания.

– Этого не случится, – заявил он, упрямо тряхнув головой. – У вас огромный опыт. Люди вас слушаются. Вы сообразительны. Я всегда считал, что мне не занимать ума, но когда я с вами, то, честное, слово, чувствую себя тупицей.

– Вы не тупица, Бови. Вы очень умный. Никто никогда не замечал никаких расхождений в выработке скважины номер семь.

– Но это оказалась ложная тревога.

– Но мы этого не знали, пока не установили контрольный прибор.

Бови поставил контрольный счетчик между скважиной и самописцем. Показания совпали. Утечка могла происходить в любом месте на линии. Для того чтобы отыскать это место, ему следовало передвигать контрольный счетчик, пока показания не изменятся. Это можно делать бесконечно. Он проверил документы и действительно обнаружил, что скважина когда-то имела отвод, но его закрыли много лет назад. Бови чувствовал себя идиотом от того, что поднял шум из-за пустяка, которому начальство не придавало значения.

Руки Джейнэллен все еще лежали у него на талии, и он мог думать только об этом. Наконец он сказал:

– Я вам очень сочувствую, мисс Джейнэллен, я знаю, как вы любите маму. Надеюсь, что она проживет до глубокой старости, и вам сейчас незачем горевать. Но с ней или без нее, вы самостоятельный человек. Вы не должны себя считать только чьей-то дочерью или сестрой… или женой. Вы сами по себе личность. И котелок у вас здорово варит, что бы там другие ни говорили.

– Как вы добры ко мне, Бови, – прошептала она.

– Какой там добрый, какая от меня польза.

– Это не правда! Очень большая. Для меня, например. Вы подчеркиваете мои положительные стороны, а не мои недостатки. Поймите меня правильно. Я знаю свои слабости, я прожила с ними всю свою жизнь, также знаю, что я не глупа, но и не слишком умна. Я застенчива, мне не хватает веры в свои силы. И еще я некрасива. Не то что мои братья.

– Некрасива? – удивился Бови; он так поразился ее словам, что не задумался над тем, с каких пор он начал считать ее красивой. – Да вы самая красивая девушка, какую я встречал, мисс Джейнэллен.

В смятении Джейнэллен низко опустила голову.

– Вы не обязаны мне это говорить. Только из-за того, что я вам тогда сказала.

Он смущенно откашлялся.

– Я хочу сказать, что я не принял всерьез ваших слов.

– Не приняли всерьез?

– Да, мэм.

– Вот как. – Ее лицо выражало полную растерянность. Наконец она подняла на него глаза. – Почему?

Он переступил с ноги на ногу.

– Почему… Да потому что я знаю, что вы не это имели в виду. Вот почему.

Она облизала губы и глубоко вздохнула.

– Нет, я это имела в виду, Бови.

– Правда?

– Я вам это сказала от всей души. И если вы, ну, если… если вы когда-нибудь захотите меня еще поцеловать, я не буду против.

Шум в голове Бови достиг такой силы, что почти заглушил стук дождя по крыше. Его сердце билось так быстро и стремительно, что у него заболела грудь, перехватило горло, и он с трудом сумел произнести:

– Я очень хочу вас снова поцеловать, мисс Джейнэллен. Еще как.

Он взял в ладони ее лицо, потянулся губами к ее губам. Ее раскрытые губы с готовностью ответили на его поцелуй. На этот раз им не понадобилась никакая разминка или репетиция. Они пропустили прелюдию и перешли сразу к делу, с того самого места, где остановились в прошлый раз, и поцелуй их был таким продолжительным, что, оторвавшись друг от друга, они не могли отдышаться.

Он прижался губами к ее шее, а она сомкнула руки на его спине.

– Бови, я никогда не думала, что это может быть так хорошо.

– Я тоже. А я не новичок.

Они целовались снова и снова, каждый поцелуй лучше другого и каждый все более страстный. Они доцеловались до того, что у них распухли губы и стало трудно сдерживать чувства.

Бови хотел потушить свой огонь во впадине между ее стройных бедер, но не решался. Джейнэллен же инстинктивно и почти с детской наивностью прижалась к его телу, сделав тот шаг, на который ему не хватало смелости.

После чего они окончательно потеряли голову. Тут не устоял бы и святой, а Бови Кейто никогда не относил себя к этой категории.

Он засунул руку ей под юбку, ухватил полную горсть покрытых шелком ягодиц и начал их мять, при этом он терся ширинкой о ее живот. Все получилось как-то само собой. Бови не взвешивал на весах ни «за», ни «против». Обдумай он все хорошенько, то пришел бы в ужас. Происходящее лежало вне пределов его воображения.

Негромкий вскрик Джейнэллен вернул его к реальности, и его охватили стыд и отвращение к самому себе.

Бови мгновенно выпустил ее из объятий. Не говоря ни слова, он тремя широкими шагами пересек кухню, схватил свои сапоги, куртку, шляпу и выбежал на крыльцо, а оттуда под хлещущий дождь.

Мак раз в тот миг, когда он добежал до грузовика, стоящего за гаражом, извилистая молния пронзила тьму и соединила поднебесье и землю ослепительно яркой вспышкой, сопровождаемой грозным треском и запахом озона.