Как две капли воды - Браун Сандра - Страница 64

Яркий свет разлился вокруг и поглотил ее.

Тейт издал долгий глубокий стон. Все его тело напряглось. Он входил и входил в нее, жарко и сильно, до полного последнего изнеможения.

Отодвинувшись от нее и не говоря ни слова, он повернулся к ней спиной, натянув простыню на покрытые бисеринками пота плечи.

Эйвери отвернулась к стене, стараясь плакать беззвучно. Физиологически все было потрясающе, ничего похожего на то, что она испытала со своими предыдущими любовниками. Их, к сожалению, было очень мало. Отношения требуют времени, а она все его посвящала своей карьере. Совершенно другой была ее любовь сейчас.

Но для Тейта это началось и закончилось на физиологическом уровне. Его толкнул к Эйвери гнев, а не любовь или привязанность. Он довел ее до оргазма, но это было лишь выполнение супружеского долга, и не более.

Технически прелюдия была безукоризненной, но безличной. Они не насладились до конца, хотя она стремилась исследовать его обнаженное тело, ознакомиться глазами, руками и ртом с каждой его частью. Он не нашептывал ей никаких ласковых слов. Не клялся в любви. Он ни разу не произнес ее имени.

Он даже не знал его.

32

– Тейт, можно тебя на минуточку? – Эйвери вошла в большой кабинет на ранчо, прервав проходящее там совещание.

Джек, который как раз в тот момент выступал, так и остался стоять с поднятой рукой и открытым ртом.

– В чем дело? – спросил Тейт. Выглядел он при этом особенно недружелюбно.

Эдди хмурился в раздражении. Джек тихо выругался. Неудовольствие Нельсона было очевидно, но он пытался вести себя вежливо:

– Это срочно? Что-нибудь с Мэнди?

– Нет, Нельсон. Мэнди в школе.

– Может быть, Зи тебе поможет?

– Я боюсь, что нет. Мне нужен Тейт на минуту.

– Мы сейчас очень заняты, Кэрол, – сказал он раздраженно. – Это важно?

– Я не стала бы вас прерывать, если бы это было не важно.

– Подожди, пока мы закончим, или разберись с этим сама.

Она почувствовала, как от негодования щеки ее запылали. С тех пор как несколько дней назад они вернулись домой, он старательно избегал ее. К ее огромному разочарованию, но малому удивлению, он не вернулся в желтую спальню, где она спала, а остался в примыкавшем к ней кабинете.

Секс не сделал их ближе. Скорее пропасть между ними увеличилась. На следующее утро они избегали смотреть друг на друга. Слов было сказано мало. Настроение было подавленное, будто произошло что-то гадкое и ни один из них не хотел быть к этому причастным. Она поняла настроение Тейта и сделала вид, будто ничего не случилось в этой широкой кровати, но попытка сохранить безмятежность сделала ее сварливой.

Он заговорил об этом лишь раз, когда они ждали портье в номере, чтобы отправить с ним багаж.

– Мы не предохранялись вчера, – сказал он тихо и озабоченно, глядя в окно на очертания Далласа.

– У меня нет СПИДа, – зло огрызнулась она, стараясь сбить его напускное равнодушие. В этом она преуспела.

Он быстро среагировал:

– Я знаю. В больнице это обнаружили бы.

– Поэтому ты и решил, что можно, раз я не заразная?

– Я просто хотел узнать, – прорычал он, – не забеременела ли ты.

Она угрюмо покачала головой:

– Безопасные дни. Тебе повезло во всех отношениях.

Вот и весь разговор об их любви, хотя это слово не подходило к тому, что произошло, по крайней мере для Тейта. Она чувствовала себя бесплатной проституткой. Любое теплое женское тело сгодилось бы ему. Сейчас он удовлетворен. И она не понадобится ему некоторое время.

Ее возмущало такое положение. Попользоваться раз-другой и выбросить. Возможно, неверность Кэрол была оправдана. Эйвери стала подозревать, не относится ли Тейт с такой же легкостью к своему намерению стать сенатором, как и к сексу. Во всяком случае, он тратит больше времени на то, чем на развитие любовных отношений со своей женой, подумала она с раздражением.

– Хорошо, – сказала она тогда, – я справлюсь сама.

Она потянула за ручку двери, и дверь захлопнулась за ней с тяжелым стуком. Через несколько минут она вошла в дверь спальни Фэнси. Девушка сидела на кровати и красила ногти на ногах в пожарно-красный цвет. В пепельнице на ночном столике у кровати догорала сигарета, рядом стояла запотевшая банка с питьем. Фэнси была в стереонаушниках и жевала резнику в ритме музыки.

Возможно, она не слышала открывающейся двери через грохочущий рок в наушниках, но, вероятно, почувствовала что-то, так как взглянула на разъяренную Эйвери, держа фантик от жвачки в руках.

Фэнси сунула кисточку во флакон с лаком и стянула наушники на шею:

– Какого черта! Что ты делаешь в моей комнате?

– Я пришла, чтобы забрать свои вещи.

Больше ничего не говоря, она прошла к шкафу и открыла дверцу.

– Минуточку-минуточку! – воскликнула Фэнси. Она бросила наушники на кровать.

– Это мое, – сказала Эйвери, стаскивая блузку с вешалки. – И эта юбка. И это. – Она сняла ремешок с крючка.

Не найдя более ничего в шкафу, она направилась к туалетному столику Фэнси, который был завален обертками от конфет, фольгой от жвачки, флаконами духов и таким количеством косметики, что хватило бы на целый магазин.

Эйвери подняла крышку лакированной шкатулки и стала рыться в серьгах, браслетах, бусах и кольцах. Она нашла серебряные серьги, отсутствие которых обнаружила в Хьюстоне, браслет, часы.

Это были недорогие часы, так, бижутерия, но их ей купил Тейт. Они бродили по универмагу во время перерыва предвыборной поездки. Она увидела часы, заметила, как красив у них браслет в форме аллигатора, и Тейт заплатил за них.

Эйвери дорожила ими потому, что он купил их для нее, а не для Кэрол. Сегодня утром она обнаружила, что они пропали из ее шкатулки. Оттого-то ей и пришлось прервать совещание в поисках Тейта. Поскольку он сам отказался посоветовать ей, как быть с клептоманией Фэнси, она взяла дело в свои руки.

– Ты мерзкая воровка, Фэнси.

– Я не знаю, как все эти вещи попали в мою комнату, – сказала Фэнси надменно.

– Ты мерзкая лгунья!

– Может быть, Мона…

– Фэнси! – закричала Эйвери. – Ты уже неделями тащишь мои вещи. Я знаю это. Не отрицай. Ты оставляешь следы.

Фэнси взглянула на обертку от жвачки, которая сейчас лежала на кровати:

– Ты скажешь дяде Тейту?

– Ты хочешь, чтобы я это сделала?

– Нет, конечно. – Она шлепнулась на кровать и стала изо всех сил трясти пузырек с лаком. – Делай что хочешь, только выйди из моей комнаты.

Эйвери уже собиралась уйти, но передумала. Она вернулась и села на кровать, сняла серебряные серьги, положила их в ладонь Фэнси и накрыла своей рукой.

– Возьми их себе. Я отдала бы их тебе, если бы ты попросила.

Фэнси отшвырнула серьги:

– Я не нуждаюсь в твоей чертовой благотворительности. – Ее красивые голубые глаза стали уродливыми от ненависти. – Кто ты такая, чтобы отдавать мне свои обноски? Мне не нужны твои серьги и ничего другого от тебя.

Эйвери выдержала атаку.

– Я верю тебе. Тебе не нужны ни серьги, ни все это. – Она кивнула на свои вещи, которые лежали рядом. – Ты хотела, чтобы тебя поймали.

Фэнси хмыкнула:

– Ты слишком долго была на солнце, тетя Кэрол. Солнце вредно для твоего прооперированного лица. Оно может растаять.

– Тебе не удастся меня оскорбить, – сказала Эйвери мягко. – Ты не сможешь, потому что я тебя понимаю.

Фэнси угрюмо взглянула на нее:

– Что ты имеешь в виду?

– Тебе нужно мое внимание. Ты получала его, воруя у меня. Так же как ты добивалась внимания родителей, делая то, что они бы не одобрили.

– Трахаясь с Эдди?

– Трахаясь с Эдди.

Фэнси была озадачена тем спокойствием, с которым Эйвери повторила ее дерзкие слова. Однако она быстро пришла в себя.

– Ты, небось, чуть не лопнула, когда увидела, как я выходила из его номера в отеле. Ты не знала, что я в Хьюстоне?

– Он слишком стар для тебя.

– Мы так не считаем.