Буря в Эдеме - Браун Сандра - Страница 5

Вдруг ей пришла в голову мысль, что она сама становится слишком требовательной к человеку, которого только что встретила, и слишком строго судит его, не зная истинных причин его поведения. Эта мысль неприятно поразила ее, и она тут же отбросила ее в сторону.

– Ну его к черту! – раздраженно выкрикнула Шей, брызгая на себя соблазнительно ароматными духами. – Я не просила его высказывать свое мнение о проблемах морали. Мне наплевать, что он обо мне думает. Как только этот дурацкий уик-энд останется позади, я тут же забуду о нем и никогда его не увижу.

С этими мыслями она спускалась вниз по лестнице. Джон и Ян сидели в удобных креслах и потягивали белое вино из больших хрустальных бокалов в форме тюльпана.

– Шей! – воскликнул Джон, поднимаясь со своего кресла. – Выпей с нами немного вина.

Она одарила его лучезарной улыбкой, не обращая внимания на сердито хмурившегося сына.

– Нет, Джон, спасибо, – вежливо отказалась она. – Я думаю, что мама нуждается в моей помощи на кухне.

Резко повернувшись, так что ее короткая юбка взметнулась, она исчезла за дверью кухни.

– Чем я могу тебе помочь? – спросила Шей, оглядывая кухню. Ее мать склонилась над духовкой, пытаясь вытащить оттуда тяжелый противень.

Ее лицо раскраснелось от жара, шедшего от духовки. Селия повернулась к дочери, посмотрела на ее одежду и тяжело вздохнула от разочарования.

– Единственное, чем ты можешь помочь мне в данный момент, так это подняться наверх и надеть бюстгальтер, – проворчала она, все еще стоя у плиты. В своем ярком фартуке она совсем не походила на строгую и требовательную мать, к образу которой привыкла Шей.

– Зачем? – удивленно спросила Шей и подошла к большому подносу, чтобы попробовать оливки.

Селия долго искала нужные слова:

– Затем… Затем, что я прекрасно вижу твои… твои… капли росы.

Шей чуть было не подавилась оливкой, а поняв, что имела в виду мать, рассмеялась. Она и представить себе не могла, что существует такой образ.

– Капли росы? – переспросила она, вытаращив на мать глаза. – Это называется соски. Соски. Пора бы уже знать это. У каждой женщины со времен Евы есть соски на груди. Это своеобразная часть женской анатомии. Их создал Господь Бог, мама, и совершенно бессмысленно стесняться этого.

– Но и не стоит открыто демонстрировать их, – сердито сказала Селия и снова тяжело вздохнула. Она в очередной раз подумала, что в поведении дочери проявляется ее всепобеждающий прагматизм. – Что подумают о тебе Джон и Ян?

Веселая улыбка исчезла с лица Шей, и она нахмурилась. Подойдя к окну, она смотрела на свежую зелень, но ее уже так не радовал удивительно красивый ландшафт. Сама того не желая, мать обезоружила ее самым эффективным способом. Она напомнила ей о том внутреннем конфликте, который всегда раздирал душу Шей на части. Она долго пыталась примирить себя с собой, но из этого ничего не вышло. За всю свою жизнь она так и не сделала ничего такого, что могло бы заставить близких гордиться ею.

– Ты стыдишься меня, мама? – спросила она тихим голосом.

– О, Шей! Конечно же, нет, дорогая! – воскликнула Селия с нескрываемым сожалением. Она быстро подошла к дочери и обняла ее за талию. – Это все из-за того, что я хочу весело провести этот уик-энд. Я хочу, чтобы у нас все было спокойно и хорошо. Понимаешь? Я не хочу, чтобы мы все испытывали ненужное напряжение. У тебя уже была стычка с Яном. Кстати, что между вами произошло?

– Ничего особенного, – уклончиво ответила Шей. – Мы просто не понравились друг другу. Это всего лишь неприязнь – глубокая, тотальная и неисправимая. – Шей не стала объяснять подробности случившегося, полагая это излишним.

– И ты, конечно, не считаешь себя виноватой. – Селия отошла от дочери и продолжила готовить ужин. – Когда же ты научишься вести себя? Шей, я всегда говорила твоему отцу, что он толкает тебя в пропасть своими собственными руками, когда позволяет тебе видеть и слышать все то, что ни одна порядочная молодая леди не должна видеть и слышать. Он был слишком свободным «в своих мыслях, и это передалось тебе.

– И я благодарю Бога за то, что так случилось, – сказала Шей, сдерживая себя. Ее голос прозвучал довольно резко, и она постаралась смягчить его, увидев страдальческое выражение на лице матери. – У нас сегодня будет чудесный ужин, мама. Твои цыплята просто превосходны, если мой нос не обманывает меня. – Она подхватила большой поднос и направилась в столовую. – Я постараюсь не опозорить тебя в глазах твоего мужа и своего сводного брата, – добавила она, выходя из кухни.

Селия по праву могла гордиться своим ужином. Все керамические и металлические приборы и предметы сияли так, что казалось, они были изготовлены из фарфора и серебра. В центре стола она поставила большую хрустальную вазу с огромным букетом живых весенних цветов. Что же касается самих блюд, то они были непревзойденными. В последние годы, когда она жила в одиночестве, никто не мог по достоинству оценить ее кулинарное мастерство. А такой талант у нее действительно был, и он полностью раскрылся сегодня вечером. Шей посмотрела на мать с гордой улыбкой.

Ужин начался после того, как Джон попросил Яна извиниться за все то, что произошло между ним и Шей. Если бы не этот Ян и его сердитый взгляд, то Шей насладилась бы отменным ужином. Джон был джентльменом в полном смысле слова. Он внимательно следил за разговором и часто вставлял фразы, которые резко меняли его направленность.

– Твоя мать сказала мне, что какую-то часть рабочего времени ты проводишь в галерее, – вежливо осведомился он.

– Да, – сказала Шей и, вытерев губы бумажной салфеткой, отодвинула от себя остатки клубничного кекса. – Наши клиенты – люди с большим вкусом, но с маленькими доходами. Мы выставляем и продаем неплохие произведения искусства для тех, кто хоть немного в нем разбирается.

– Должно быть, ты неплохо знаешь тонкости художественного творчества, – заметил Джон, прикуривая ароматную сигару от свечи канделябра.

– Похоже на то, – смеясь ответила Шей. – Я провела немало времени в студиях известных художников.

– Да? Интересно, в каком же качестве?

– Она работала с лучшими художниками, – вмешалась в разговор Селия, нервно потирая руки. – Она… Говорят, что лучше ее… Ее…

Шей бросила быстрый взгляд на Яна, который сидел молча, подперев голову ладонью. Из-за тусклого света свечей его темные волосы казались еще темнее. Он уставился куда-то в пространство, и было совершенно очевидно, что его не интересует предмет разговора.

Шей гордо вскинула голову и решила уточнить обстоятельства своей профессии:

– Моя мать все ходит вокруг да около, не решаясь сказать вам, что я работаю моделью. Я модель высочайшего класса. – Она сделала паузу, которая лишь подчеркнула всю драматичность наступившей тишины. – Я позирую обнаженной.

Она повернулась к своему сводному брату, чтобы увидеть, какой эффект произведет ее смелое заявление. Она нисколько не сомневалась в том, что ее слова будут ему ужасно неприятны. И она не ошиблась. Он посмотрел на нее осуждающим взглядом и опустил голову. Она поняла, что ее заявление потрясло его до самой глубины души, и восприняла это как личный триумф.

Но затем случилось неожиданное. Он поднял голову и, посмотрев на нее изумительно голубыми глазами, сказал:

– А я священник.

Глава 2

В течение нескольких секунд Шей смотрела на Яна, а затем перевела взгляд на мать, как бы пытаясь удостовериться в том, что он не шутит.

– Я… я думала, что уже говорила тебе о том, что именно Ян обвенчал нас, – прошептала Селия едва слышно.

Шей почувствовала, что ее щеки начинают полыхать огнем. В ушах загудело, и голос матери она слышала как во сне.

– Нет, – выпалила она. – Нет, ты не говорила мне, что Ян священник.

Что она сказала этому человеку? Что она наделала? Черт возьми! Он вовсе не похож на тех священников, которых ей доводилось видеть. В его облике ничто не указывало на его принадлежность к этому сословию. Она предполагала, что священники должны носить соответствующую одежду, а их манеры должны соответствовать их сану. Это нечестно, что он одет, как обычный светский человек. Она подумала, что он только поджидает удобного случая, чтобы уличить кого-то в греховном поступке.