Буря в Эдеме - Браун Сандра - Страница 20

Она бросила короткий взгляд на Яна и заметила, что тот улыбается, будто знает какой-то секрет, известный только им двоим.

Шей засуетилась возле многочисленных полок и вскоре подобрала покупателю подходящий подарок, завернула его в красивую оберточную бумагу и проводила до двери. Затем повернулась и, хитро улыбаясь, повесила на дверь табличку «ЗАКРЫТО».

– Это был последний покупатель. На сегодня достаточно, – сказала она, оперевшись на дверь. – Ты еще не передумал угостить меня чашкой кофе?

– Ни за что на свете.

Она включила сигнализацию, заперла дверь магазина, и они вышли на улицу.

– Куда мы пойдем? – спросил Ян, смотря по сторонам.

– О, надо подумать, – сказала Шей, не имея ни малейшего представления о том, где можно посидеть за чашкой кофе. В этом маленьком городке было очень мало кафе и ресторанов, и ей ничего не приходило в голову. – Ну…

1 – У тебя есть чайник?

Она вздрогнула от неожиданного вопроса и посмотрела на него:

– Ты имеешь в виду у меня дома? Он молча кивнул головой, а ее сердце затрепыхалось в груди, как пойманная в сети рыбешка, и даже в животе что-то заныло от тревожного предчувствия.

– Да, – ответила она. – Неужели ты согласен пойти ко мне домой?

– Мне кажется это самым лучшим выходом из положения, – вполне серьезно заметил он. – Конечно, если ты не против.

– Нет-нет, это прекрасная идея. Просто…

– Что? – нетерпеливо перебил ее он. Она решительно покачала головой:

– Нет, ничего. – Он застал ее врасплох своим неожиданным предложением. Может ли человек с его взглядами и его положением так быстро напроситься в гости к одинокой женщине? – Я обычно хожу домой пешком. Тебя это не пугает?

– Нет. Все отлично.

На улице было еще светло, однако тени становились все длиннее. Магазинчики, расположенные вдоль бульвара, закрывались, а прохожие торопились по домам. Шей молча шла рядом с Яном и очень удивлялась тому, что все ее ощущения были чересчур обостренными. Она замечала вещи, на которые раньше не обращала ни малейшего внимания. Она слышала звуки, которых раньше никогда не слышала. Все вокруг нее было наполнено удивительными запахами, о существовании которых она даже не подозревала. У нее было такое ощущение, что она наконец проснулась после долгого и тревожного сна. Она дышала полной грудью, и ей казалось, что вдыхаемый ею воздух никогда раньше не был таким чистым и приятным. Что это такое? Радость, спокойствие, умиротворение? Или все это, вместе взятое? У нее не было ответа на этот вопрос, да он не интересовал ее, если честно признаться. Какая, в сущности, разница, как называется это чувство? Ей просто хотелось наслаждаться этим чувством и сделать все, чтобы оно продлилось как можно дольше.

– Мать сообщила мне о том, что в твоей церкви сломался кондиционер, – сказала Шей, чтобы хоть как-то заполнить паузу, образовавшуюся в их разговоре. – Ты уже починил его?

– Да, своими собственными руками и парой ласковых слов, – ответил он, весело смеясь.

– Ты шутишь?

– Насчет чего? Что я починил кондиционер или что сделал это с помощью пары ласковых слов?

– И то и другое.

Он развеселил ее своими шутками насчет своего постоянно ломающегося кондиционера, и остаток пути они прошли весело и беззаботно.

– Ну вот мы и пришли.

Ян посмотрел на четырехэтажный дом, перед которым они остановились. Это был старинный, массивный дом, который практически не отличался от соседних домов, расположенных по этой улице. Фасад дома украшали высокие окна и совершенно необыкновенная дверь с тяжелой медной ручкой и массивным кольцом старинной работы, которое использовалось вместо современного электрического звонка. Широкая веранда, опоясывающая дом, была обсажена высокими кустами.

– Этот дом весь принадлежит тебе? – с искренним удивлением спросил Ян. Шей весело рассмеялась:

– К сожалению, не весь, а только угловая квартира на третьем этаже. Пойдем.

Она повела его вверх по лестнице, открыла дверь, и они вошли внутрь. Их шаги, заглушаемые ковровыми дорожками персидской работы, были совершенно неслышны. На второй этаж вела великолепная лестница с перилами ажурной работы, какие можно увидеть только в музеях.

Шей подошла к двери своей квартиры, отперла ее и первой вошла внутрь. Быстро окинув взглядом комнату, она с облегчением вздохнула: как хорошо, что сегодня утром она прибрала все свои вещи.

– Изумительно, – восхищенно сказал Ян, разглядывая квартиру. Квартира Шей находилась в дальнем конце дома, и из окон была видна лужайка, где росли величественные деревья. На окнах не было ни штор, ни портьер, поэтому они казались особенно большими и светлыми. Ян по достоинству оценил интерьер квартиры. Во всем чувствовался художественный вкус Шей. Каждый предмет был на своем месте: красивый диван, легкие стулья, на стенах вставленные в рамку фотографии и репродукции, небольшой ковер, закрывающий только центральную часть пола.

– Мне здесь очень нравится, – откровенно признался Ян. – А ты пользуешься камином?

– Да, когда я могу позволить себе купить немного дров, – ответила она, польщенная высокой оценкой Яна. – Там моя спальня. – Она показала на приоткрытую дверь. – Там тоже очень широкое окно. А кухня вот здесь. Сейчас я сварю кофе.

Шей поспешила на кухню, бросив на спинку стула свой жакет и сумочку. Ей вдруг пришло в голову, что Ян Дуглас – первый мужчина, который переступил порог ее квартиры. Такой привилегии добивались от нее очень многие, и всем им она отказала.

– Сколько времени ты здесь живешь? – спросил Ян из гостиной.

– С тех пор… – Она прикусила язык, опасаясь, что слишком откровенное признание может показаться ему глупым. – С тех пор как развелась с мужем, – закончила она фразу. – Около трех лет.

Ян, сняв куртку, последовал за ней на кухню. Шей посмотрела на него через плечо и почувствовала мелкую дрожь в пальцах. Взяв с плиты кофейник, она налила кофе.

– А почему ты не захотела жить в Нью-Йорке? – допытывался он. – Ведь ты с мужем жила именно там? – Он расположился за небольшим круглым столом, за которым могли сидеть только два человека.

Ян чувствовал себя как дома, что несколько обескураживало Шей. Она понимала, что он ради своего отца смирился с существованием сестры и поэтому разыгрывал роль старого друга или сводного брата.

Но она смотрела на него совсем по-другому. Мысли о нем заполняли ее сердце и душу так же, как он сам заполнял собой ее крохотную кухню. До сих пор никто не вторгался в ее дом, как никто не вторгался в пространство ее души. Теперь, видимо, все будет по-другому.

– Я люблю Нью-Йорк, – сказала она, стараясь скрыть от него свои чувства. – И довольно часто бываю там. Это волнующий город. Он заряжает меня энергией. Но я всегда с большим удовольствием возвращаюсь домой. – Шей протянула руку к полке, где стояли чашки и блюдца, стараясь не поворачиваться, чтобы не видеть его длинные ноги, занимавшие почти всю кухню. Она прекрасно помнила, как они выглядят в шортах. – К тому же в Нью-Йорке очень дорогое жилье, и я бы не смогла снимать там такую квартиру, как эта. А здесь прелестно – много деревьев и травы, что гораздо лучше, чем асфальт и бетон. Тебе сахар или сливки?

– Я предпочитаю черный кофе. Шей замолчала и посмотрела на кофейник, не зная, что делать дальше и куда деть свои руки.

– В комнате я не видел фотографий и репродукций с твоим изображением.

Шей резко повернулась к нему и случайно задела его коленом.

– Да, я не люблю развешивать их в квартире. – Она испугалась, что он снова будет насмехаться над ней и иронизировать по поводу ее профессии. – Правда, в спальне висит одна картина. Когда-то я подарила ее Энсону в качестве свадебного подарка, но, когда мы развелись, я попросила его вернуть ее.

– Я понимаю, почему ты это сделала, – сказал Ян, избегая ее взгляда.

– Ну что же; давай пить кофе, – сказала Шей, обрадовавшись, что можно отвлечь его внимание от неприятного разговора. Она подвинула к нему чашку, и в этот момент их пальцы соприкоснулись. Он посмотрел на нее снизу вверх и показал на стул: