Буря в Эдеме - Браун Сандра - Страница 13

– Все нормально, Шей, – сказала она себе, наблюдая за быстрым течением ручья. – У него, конечно, прекрасное тело, а сам он красив, как спустившийся с небес ангел. Но у него совсем другой темперамент и образ жизни. У тебя с ним все равно ничего путного не получится.

Она посмотрела на свою мать, которой после ее безуспешных попыток нанизать червяка на рыболовный крючок пришел на помощь Джон. В другое время она бы от всей души повеселилась, наблюдая эту сцену, но сейчас ей было не до смеха.

Шей попыталась отбросить в сторону все мысли, связанные с внешностью Яна, и сосредоточиться на его внутреннем мире, насколько это было возможно. Что он за человек? Если она с таким пренебрежением относится к его старомодным взглядам, то, может быть, он не такой и привлекательный? Почему ей не удается выбросить из головы мысли о нем? Почему она до сих пор чувствует влечение к нему? Почему ей так хочется прижаться своими губами к его губам и забыть обо всем на свете? Почему она до сих пор помнит, как он гладил своей рукой то место на ее теле, куда попал мяч? Нет, это не может быть простой случайностью. В тот момент он любил ее, жаждал любви, она видела это по его глазам. В этом она не могла ошибаться.

Вдруг ее поразила внезапно пришедшая в голову мысль. Ее как будто молнией ударило.

И все стало понятно. Ее неудержимо тянет к Яну по той простой причине, что он явно демонстрирует полнейшее равнодушие к ней. Неужели только в этом все дело?

– Конечно же! – воскликнула она вслух и съежилась под любопытными взглядами Селии и Джона.

Да, именно в этом все дело. Шей Морисон была слишком интеллигентной, слишком умной, слишком самоуверенной и не могла предположить, что одного взгляда на голого мужчину, такого красивого и обаятельного, будет достаточно, чтобы она превратилась в девочку-подростка, изнывающую от безответной любви. Ведь она уже давно убедила себя, что любви с первого взгляда просто не существует в природе. Тем более что ее реальные чувства к этому человеку вряд ли можно назвать иначе, чем обыкновенная человеческая ненависть. Она просто проявила к нему любопытство и была крайне поражена, что он не ответил ей тем же. Для нее это было настоящим открытием, так как она всегда считала, что ни один мужчина не может оставаться совершенно равнодушным к ней, если она этого не захочет.

Шей еще раз обдумала сложившуюся ситуацию. Какое-то глубокое женское чутье подсказывало ей, что Ян на самом деле не такой уж целомудренный, каким хочет казаться. Она радостно заулыбалась, когда в ее голове зародился, как она думала, великолепный план. Его надо осуществить сегодня же вечером, решила Шей. Они, возможно, никогда больше не увидят друг друга, но будь она проклята, если позволит его преподобию Яну Дугласу так легко забыть ее.

– Я пойду домой, если вы не возражаете, – сказала она воркующим, как голубки, молодоженам и вскочила на ноги, оставив на траве примятый след. – Мне бы хотелось немного отдохнуть перед ужином.

– Мы тоже скоро пойдем домой, – одобрительно кивнула ей мать. – Мне просто очень хочется поймать хотя бы одну рыбку.

Судя по раскрасневшемуся лицу Джона и суетливым движениям его рук, у него были несколько иные планы, и это было, впрочем, вполне естественно. Он почти не скрывал радости от того, что они останутся наедине. Шей улыбнулась и медленно направилась к дому. Войдя в дом, она не спеша поднялась по лестнице на второй этаж и направилась в ту сторону, где была видна приоткрытая дверь.

Сохраняя хитрую улыбку на лице, она подошла к двери и легонько постучала:

– Ян?

Какое-то время в его комнате было тихо, а потом послышался голос:

– Да, входи.

Шей толкнула рукой дверь и остановилась на пороге. Позади нее было широкое окно, через которое в комнату проникали еще достаточно яркие лучи вечернего солнца. Она чувствовала, что эти лучи освещают ее, образуя загадочную ауру над ее головой и отражаясь в белокурых локонах волос.

– Надеюсь, я не очень помешала тебе, – сказала она, испытывая непреодолимое желание помешать ему как можно больше.

– Нет, – коротко ответил Ян. – Мне еще кое-что надо сделать, но в целом я уже почти закончил.

Он сидел за столом, заваленным большим количеством разнообразных бумаг. Поверх них она заметила открытую Библию и несколько религиозных книг. А прямо перед ним стояла портативная пишущая машинка со вставленным в нее листом бумаги. Она прищурила глаза и увидела, что на листе уже отпечатано несколько строчек.

– Наши молодожены скоро должны вернуться, – сказала она, чтобы хоть как-то заполнить возникшую паузу. Почему же он не хочет посмотреть ей в глаза? Почему он так нервно теребит пальцами скрепку для бумаг? Ей даже показалось на секунду, что его пальцы слегка дрожат.

– Как рыбалка? Что-нибудь поймали? – спросил он и как-то тревожно посмотрел на нее.

Шей заметила, что его взгляд скользнул по ее бедрам, а затем задержался на оголенной части ее живота чуть пониже груди. Не выдержав напряжения, он снова повернулся к столу и тупо уставился на свои бумаги.

– Когда я уходила, Джон поймал три небольшие рыбки, а моя мать все это время безуспешно возилась с крючком.

– Хорошо, хорошо, – произнес он таким тоном, что у нее не осталось ни малейших сомнений в том, что ему глубоко наплевать на рыбалку и все то, что там происходит.

– Тебе сейчас не нужна ванная? – спросила Шей, лениво поднимая руки над головой.

– Э-э-э… нет, – ответил он. – Нет, не нужна.

– Я хочу подольше понежиться в ванне перед ужином, – сказала она и соблазнительным жестом показала, как будет это делать. При этом ее грудь, не стянутая бюстгальтером, резко всколыхнулась, на что он просто не мог не обратить внимания.

– Превосходно, – пробормотал он. – Я не… Я не буду… Ты можешь купаться, сколько тебе вздумается, – наконец выпалил он, с трудом закончив фразу.

– Ладно, – сказала Шей, небрежно повернулась на каблуках и вышла из комнаты.

Она быстро разделась, налила полную ванну воды и, забравшись в нее, стала прислушиваться к звукам в соседней комнате. Там какое-то время стояла мертвая тишина, а затем снова послышались звонкие удары клавиш пишущей машинки. Это слегка озадачило ее. Как он может спокойно работать, не обращая на нее никакого внимания? Но, как ни странно, вскоре от прежнего раздражения не осталось и следа. Более того, на ее губах появилась веселая улыбка. Она вспомнила, каким взглядом он окинул ее фигуру, когда она появилась в дверном проеме. Нет, подумала она, так не может смотреть равнодушный и черствый человек, каким он казался ей раньше. Он уже начал постепенно воспринимать ее как женщину. Она чувствовала, что его тело уже потеряло прежнее хладнокровие, хотя разум все еще сопротивлялся.

Разумеется, Шей даже не помышляла о том, чтобы пойти дальше обыкновенного флирта. Нет.

Она просто хотела отомстить ему за то унижение, которое она испытала, видя его откровенное, демонстративное пренебрежение. Пусть теперь сам помучается немного. Может, хоть это заставит его изменить свое отношение к ней, как к нашкодившему ребенку. Он вполне заслужил наказания за свое высокомерие и гордыню.

Шей еще долго плескалась в воде, создавая как можно больше шума и весело напевая знаменитую мелодию «Лето 42-го», Выйдя из ванны, она развесила свое кружевное белье на веревке, к которой была прикреплена штора для душа. Обычно Шей спала нагишом, но, собираясь сюда, прихватила с собой ночную рубашку на тот случай, если мать снова начнет ворчать. Рубашка висела на крючке рядом с дверью в его комнату. Каждый раз, открывая дверь, он неизбежно прикасался рукой к тонкой шелковой ткани рубашки, отделанной тончайшим кружевом. Она была великолепной, эта рубашка, тем более что Шей обильно сбрызнула ее приятными духами, прежде чем покинуть ванную комнату.

Выйдя, она легонько постучала пальцем в дверь ванной. Щелканье пишущей машинки мгновенно прекратилось.

– Да, Шей?

– Я уже искупалась, – громко сказала она. – Ванная в твоем полном распоряжении, если хочешь.