Брат мой, Каин - Браун Сандра - Страница 48

– Я же говорил Скотту, что не помню, – Крис стоял на своем. – Какие-то слаксы, рубашка-гольф. Не помню.

– Когда я приехал к вам, на тебе была рубашка в полоску с отложным воротником и черные брюки.

Крис лукаво покосился на Бека.

– Ты замечаешь, во что я одет? Ну и ну! Неужели ты в меня влюбился? – Он расхохотался. – Нет, педиком ты не стал. Это ясно. Я видел, как ты облизывал Сэйри.

Бек не позволил сбить себя с толку.

– Я запомнил твой наряд потому, что, когда приехал к вам, я едва не плавился от жары. Рубашка намокла на спине, хотя я только доехал от моего дома до вашего. Я заметил, как мы с тобой не похожи. Тебя как будто только что вынули из коробки. Ты ведь привел себя в порядок перед самым моим приходом, верно?

– А что это меняет?

– От этого зависит, что расскажет на месте свидетеля приведенная к присяге Селма, когда ее спросят, что она нашла или чего не находила в твоих вещах между вечером субботы, когда ты уехал в Бро-Бридж, и второй половиной дня в воскресенье. Ей придется признаться, что ты принимал душ около трех часов, то есть после того, как Дэнни убили между часом и половиной второго. – Бек сурово посмотрел на Криса. – Так ты выходил из дома в воскресенье?

Тот, не мигая, уставился на Мерчента, потом судорожно выдохнул и поднял вверх руки, сдаваясь.

– Виновен, ваша честь.

Беку показалось, что тяжеленная плита опустилась ему на грудь, но он попытался унять свою тревогу и говорить спокойно.

– Куда же ты ездил, Крис? И почему тебе пришлось принимать душ и переодеваться перед моим приходом?

– Ты помнишь непристойную улику в деле Моники Левински? – Крис развел руки и улыбнулся. – Меня застигли без презерватива. Ты можешь в это поверить? В моем-то возрасте. Мне пришлось вынуть до того, как я кончил.

– И с кем ты был?

– С Лайлой. Я знал, что Джордж играет в гольф с Хаффом. Поэтому я отправился к ней за радостями секса.

Черт возьми, ну почему ты не сказал мне об этом раньше? Когда тебя в первый раз спросили, как ты провел воскресенье, почему ты не сообщил, что был с Лайлой Робсон? Она твое алиби.

– Едва ли это понравилось бы шерифу.

Бек не сразу сообразил, почему Крис так говорит, но потом он вспомнил.

– Вот дерьмо! – выругался Мерчент.

– Точно. Лайла племянница Харпера, дочь его сестры. Я не мог убить моего брата, потому что трахал родственницу шерифа. Я бы ни за что не сказал ему об этом, хотя сейчас я на него и зол.

– Если тебе все-таки потребуется алиби, мы можем рассчитывать на Лайлу?

– Мне бы не хотелось ее впутывать, – Крис поморщился. – Мало того, что она племянница Реда, я не знаю, как ее признания повлияют на их брак с Джорджем. Лайла постоянно его высмеивает, но он невероятно избаловал ее, покупает ей все, что она захочет. Лайла совершенно задурила мужу голову, а так как она периодически его ублажает, то они оба счастливы. Вполне возможно, Лайла солжет, чтобы сохранить уютное гнездышко, которое создала для себя.

– И ты провел с ней два часа?

– Я на часы не смотрел, но что-то около того.

– Тебя кто-нибудь видел в их доме?

– Мы очень старались, чтобы этого не случилось.

– Отлично. Мы будем помнить о Лайле, но используем ее только в случае крайней необходимости.

– Этого не потребуется, – сказал Крис. – У них есть лишь косвенные улики. Я по опыту знаю, так как меня уже ложно обвиняли в убийстве. Этого недостаточно.

– На этот раз все иначе, Крис. У них есть тело.

– Согласен. Тело есть. Об этом я стараюсь не думать. Я рад, что Ред смог опознать Дэнни, и нам не пришлось этого делать. Но ты ведь заглядывал в бунгало. Страшное зрелище, верно?

– Вот почему шериф и его помощник хотят взглянуть на твою одежду. На вещах стрелявшего обязательно остались…

– Бек, хватит, прошу тебя.

– Рано тебя затошнило. Если дело дойдет до суда, там покажут фотографии с места убийства.

– До суда дело не дойдет. А если и дойдет, то судить будут не меня.

Они довольно долго молчали, из динамиков на улице неслась рок-музыка. Крис допил коктейль и неожиданно спросил:

– Ты уже переспал с Сэйри?

– Не понял?

– Нет, вы только посмотрите в эти честные глаза! Удивлен, возмущен, растерян даже. Что вы, что вы, такая идея даже не приходила ему в голову. – Крис рассмеялся. – Так переспал или нет?

– Тебе следует беспокоиться о другом, – сухо ответил Бек.

– Не только я заметил искры между вами. Хафф тоже обратил на это внимание.

– И видеть было нечего.

– Гм. Думаю, в твоей кухне от вас обоих шел пар исключительно из-за перемены атмосферного давления.

Бек ожег его яростным взглядом.

– Уж не из-за тебя ли сестрица задержалась в Дестини? – продолжал упражняться в остроумии Крис. – Она ненавидит этот город и всех его жителей, особенно тех, кто носит фамилию Хойл.

Бек не стал говорить, что Сэйри подозревает Криса в убийстве младшего брата. Разумеется, это будет беспокоить Криса, как беспокоит и его самого. Мерчента также тревожило то, на что могла решиться Сэйри, чтобы доказать свою правоту. Ее трудно было запугать. И насколько Бек успел понять, если Сэйри что-то волновало, она шла до конца, пока не понимала, в чем дело.

– Трахай кого хочешь, – добавил Крис.

– Вот спасибо.

– Но я не мог бы считаться твоим другом, если бы не предупредил тебя. Сэйри…

– Послушай, оставь ее в покое. Договорились? Крис криво усмехнулся.

– Бек, дружище, именно это я и хотел тебе сказать.

Глава 19

Жара.

Только этим словом можно было описать лето на побережье штата Миссисипи, и летние месяцы 1945 года не стали исключением. Было так жарко, что даже сенокосилыцики умирали от теплового удара. Помидоры зрели и лопались на кустах до того, как их успевали собрать.

Хотя как-то раз Хафф и его отец так проголодались, что подобрали лопнувшие красные плоды с земли в чьем-то саду, стряхнули с них грязь и муравьев и съели. Это был их ужин.

В тот год Хаффу исполнилось восемь лет. Все только и говорили, что о победе над фрицами. Оставалось только надрать задницу япошкам. Почти в каждом городе, через который проходили Хойлы, на улицах устраивали парады. Люди размахивали звездно-полосатыми флагами.

Хафф не понимал, из-за чего столько шума. Война никак не затронула их с отцом. Хойла-старшего не призвали. Хафф не знал, как это получилось, потому что большинство мужчин возраста его отца носили форму. В пассажирских поездах было полно солдат и матросов, а как-то раз им пришлось ехать в грузовом вагоне вместе с двумя неграми в военной форме. Хаффу это не понравилось, его отцу тоже. В обычное время он бы приказал неграм убираться, но на этот раз лишь сказал Хаффу, что все в порядке, потому что эти парни сражаются за их страну.

Если в армию брали даже негров, то Хафф не мог понять, почему они не захотели взять его отца. Он решил, что это из-за него. Что бы случилось с Хаффом, если бы его папа отправился убивать нацистов и японцев? Хойлы все время переезжали с места на место, нигде долго не задерживались, так что, вполне вероятно, в военном министерстве даже не знали фамилии Хойла-старшего. Или там отнеслись к отцу Хаффа так же, как и везде, сочли его никчемным и тупым, хотя он был всего лишь бедным и необразованным.

Хойл-старший пережил Великую депрессию. Хафф не знал точно, что это такое, но догадывался, что это плохо. Папа пытался объяснить ему, и из его слов Хафф понял, что депрессия похожа на войну, потому что от нее пострадала вся страна, только врагом была бедность. В той войне семья его отца проиграла.

Но Хойлы всегда были бедными. Вот почему его отец проучился в школе только три года. Ему пришлось работать на хлопковых полях вместе с отцом, а иногда и с матерью.

– Ее руки кровоточили, а на груди висел младенец, а то и два, – так рассказывал отец, и вид у него был удрученный.

Родители отца к тому времени умерли, как и мать Хаффа. Когда он спросил почему, отец ответил: