Темные тропы - Гэбори Мэтью - Страница 52

– Ты часто видела сны?

– Как и все, я полагаю.

– Чего тебе не хватает, – заключил он, – так это забытья во сне.

Она согласилась, продолжая нежно ласкать лицо Зименца:

– Да, чего-то в этом роде.

– Ты не пробовала Черные Тернии?

– Это другое. Какая разница, идет ли речь о снадобье или о Желчи… В том и в другом случае твои сны все равно от чего-то зависят. Ты не свободен.

– Умоляю… – вздохнул он без обычного жеманства. – Ты все-таки рассуждаешь о свободе.

– Ну и что же?

– Ничего. Это опасно, только и всего.

– Опасно?

– Ну, если хочешь, неподобающе. Нами управляет Желчь, и с этим необходимо считаться или…

– Предоставить себя некрозу? – подхватила она. – Я уже думала об этом.

– Я тоже.

Они умолкли, уйдя каждый в свои мысли. Василиск пошевелился на своих смятых простынях и испустил долгий вздох.

– Взгляни на него. Как он далек от всего и всех. Если бы ты знал, как я ему завидую…

– Он, прежде всего, далек от амбициозных стремлений Арнхема, – хмуро заметил Афран. – Я бы сказал, он выискивает наиболее подходящий момент, чтобы сбежать украдкой, не попрощавшись.

Жаэль встревоженно сморщила лоб:

– Ты что, шутишь?

– Умоляю! Ты уже пробовала говорить с ним? Вопрос удивил Жаэль.

– Ну да, – вяло согласилась она.

– Нет, ты даже не пыталась. А я сделал это. И составил себе представление о характере его чувств. Ему будет очень тяжко отдать Януэля в руки нашего доброго властителя. Он любил его мать. Как и мы все. Если не считать, что ему еще дано видеть это во сне.

Он встал с кресла и бережно расправил складки на своей тунике. Его элегантность заставила Жаэль прищелкнуть языком:

– Ты великолепен.

– Спасибо.

– Ты собираешься в этот трактир?

– У меня нет выбора.

– Не рискуй понапрасну.

– Это не мой стиль.

– Я останусь около Зименца.

– Поговори с ним.

– Попробую.

Эти немногие слова, которыми они обменялись после ухода Арнхема, странным образом сблизили их. Ликорнкец, смущенный, не двигался с места.

– Убирайся, Афран, – сказала она. – Убирайся, пока я об этом не пожалела.

– Прощай, голубушка.

Он скрылся, она осталась при своих сомнениях. Он знал, что ни один из них не хочет позволить себе нежности и дать своим чувствам надежду. Чтобы умереть достойно, не следует оставлять после себя ничего.

ГЛАВА 18

Сокол помотал головой:

– Ты спятил, Януэль!

Капитан стоял в центре общей комнаты трактира. Позади него было с десяток монахов-воинов, недвижных и внимательных. В этот раз они сменили форму братьев милосердия на черные рубахи из грубой шерсти, перехваченные у пояса шнурком. Некоторые из них держали на плече булавуг остальные удовольствовались шпагой у пояса. Перед капитаном стояли Шенда, Чан и Януэль.

Последний переоделся в темную тунику, панталоны и замшевые сапоги под ними. С помощью горсти воды он зачесал свои черные волосы назад. Меч Сапфира в ножнах был подвешен у него сбоку.

– Не из чего выбирать, капитан!

– Не кричи! – запротестовал тот. – Я допустил ошибку с харонцами, верно, но это не ставит под сомнение то, о чем я тебе уже говорил. И потом, почему ты так уверен, что они тебя найдут?

– Они найдут меня тем же способом, каким они нашли меня в этом доме, – намекнул фениксиец.

– Кто-то из местных мог сболтнуть и…

– Нет, – сухо прервал его Януэль. – Я в это не верю. Тогда как ты объяснишь их появление здесь, в этом городе? Проболтался кто-то из подмастерьев материнской лиги в свой черед? Исключено. Они гонятся за мной по следу, потому что у них есть средство видеть этот след. И это средство – человек, Зименц… Он один может привести их ко мне.

– Это умозрительный вывод, спекуляция! – вскричал Сокол.

– Нет. Интуиция.

– Интуиция? И только поэтому ты хочешь рисковать жизнью? Пытаться проникнуть в храм Пилигримов, основываясь на одной только интуиции?

– Ты предпочитаешь, чтобы я скрывался и ждал, когда они снова меня найдут? Чтобы я восемь или девять дней молился, как бы они вновь не вышли на мой след? Даже если я не прав и источником слухов оказался кто-то из жителей Тараска, это совершенно ничего не меняет. Мы никому не должны доверять, за исключением находящихся здесь людей. Разумеется, в этом городе должно быть достаточно мест, где можно спрятаться, но нет уверенности, что попытка не повторится. Я не намерен тут сидеть сложа руки, капитан. И если ты надеешься убедить меня в обратном, тогда я обойдусь без твоей помощи.

– Ты никогда не сможешь попасть в храм. И даже если бы каким-то чудом тебе это удалось, ты был бы убит молнией.

Януэль заметил странный блеск в глазах капитана, но решил не обращать на него внимания.

– Посмотри на меня, – сказал он. – Ты уже забыл, что кровь Волн течет в моих жилах, что Хранитель Истоков бодрствует в моем сердце и что Желчь также может меня по-своему защитить? Посмотри мне в глаза и посмей сказать, что у меня нет никакого шанса пережить удар молнии.

Маленькие молнии, которые прочерчивали зрачки пилигрима, стали ярче.

– Ты не желаешь меня выслушать! Допустим, я соглашаюсь помочь тебе, если это стоит того… Если я попытаюсь сам совершить обряд и освятить путешествие, может случиться, что молния перенесет тебя в какое-нибудь скверное место или даже вообще никогда не придет по назначению.

– Я иду на риск, капитан. Поверь мне, будь у меня выбор, я предпочел бы действовать иначе, но никто в этом городе не сможет долго меня прятать. Без меча я никогда не смог бы покончить с Кованым. Никогда… Ни я, ни Шенда и никто из вас, – уверенно сказал он, посмотрев на монахов-воинов. – Но я не должен снова использовать меч. Я это сделал однажды, и Фарель заплатил за это своей жизнью.

– У тебя есть Феникс, – напомнил Сокол.

– Это не ручное животное, – подчеркнул Януэль. – Соединяющие нас узы сложны и тяжки. Я не могу положиться на него. До такой степени.

– Я упорно считаю, что ты поступаешь безрассудно. Мы всегда можем придумать ловушку, устроить им западню… Выманить их из храма, например?

– Сейчас я задам тебе очень простой вопрос, капитан. – В голосе фениксийца сквозило нетерпение. – Какое из двух зол ты считаешь более опасным: путешествие молнией или харонцев? Следует ли предпринять все возможное, чтобы получить шанс попасть в Каладрию, или надо бросить все силы на то, чтобы избавиться от харонцев, пущенных по моему следу? Капитан сжал губы, лицо его выражало сомнение.

– В действительности, – продолжил Януэль, – проблема вовсе не в этом. Если Темная Тропа смогла добраться сюда, а нам удастся ее разрушить, Харонии будет достаточно просто создать новую.

– Но им снова понадобится молния, чтобы оказаться здесь! – огрызнулся капитан.

– И кто бы им в этом помешал? Ты? Ты же мне объяснил, почему твоя роль ничего в этом не меняет… Если орден решит принять новую Темную Тропу, ты будешь беспомощен. И мы тоже. Именно поэтому мы должны их опередить и перехитрить, использовав молнию для того, чтобы покинуть этот город и оказаться в Каладрии.

Чан и Шенда до сих пор хранили молчание, но они оба считали доводы фениксийца справедливыми. Драконийка о них узнала даже раньше, чем они пришли в трактир. Януэль еще по дороге в общих чертах посвятил ее в свой план. Она видела Кованого, видела, как Желчь завладела избранником и как Фарель принес себя в жертву, чтобы его спасти. Необходимо было как можно скорее попасть в храм.

Или отречься.

Януэль посмотрел капитану прямо в глаза:

– Ты сказал, что пойдешь куда угодно, если я тебя об этом попрошу. Так сделай это.

Напоминание об обещании, которое он дал прошлой ночью, окончательно убедило Сокола. Решение фениксийца могло оказаться наилучшим. Он хлопнул себя ладонями по ляжкам и гулко расхохотался.

– До самой Харонии, если понадобится! – воскликнул он и подозвал к себе знаком одного из монахов-воинов. – Дай-ка мне это, – сказал он с таинственным видом.