Наследство - Браун Саймон - Страница 12

– Но у меня нет… – Дженроза не договорила.

– Но у вас нет веков, в течение которых вы могли бы сделать великие открытия? – перебил ее магистр.

Лицо Дженрозы залила краска смущения.

– Я прошу прощения. Я знаю, что проявила отвратительную гордыню.

Магистр глубоко вздохнул.

– Возможно, что на вас подействовала подобным образом эта непереносимая жара. Однако вам следует научиться владеть собой и справляться с такими расстройствами. Что же касается жары, то с ней не могут справиться даже в Теургии Воздуха. Вы можете идти. Посвятите остаток сегодняшнего дня отдыху. Не читайте сегодня больше никаких выводов. Восстановите ясность своих мыслей и возвращайтесь завтра со свежей головой.

Теперь студенты с завистью смотрели на девушку.

– Это касается одной Дженрозы, – продолжал магистр. – Все остальные, менее обескураженные противоречиями, могут продолжать занятия.

Дженроза вышла из здания школы и оказалась на почти пустой улице. Мимо прошла женщина, на голове у которой стояла корзина с хлебом. Казалось, жара усиливала тяжесть ее ноши. Пройдя еще шагов двенадцать, она увидела уличного торговца, обливавшегося потом и проклинавшего отсутствие покупателей. Он убирал свой прилавок. Воздух над домами и каменной мостовой вибрировал, гавань мерцала отраженным солнечным светом.

Дженроза опустила руку в карман своей туники и извлекла из него несколько свободных фартингов. Она решила заглянуть в ближайшую таверну, надеясь найти там тень и кружку пива, однако, когда она вошла внутрь, оказалось, что зал переполнен людьми, пытавшимися укрыться от уличного зноя. Тогда, купив себе кружку напитка, девушка устроилась на улице в тени карниза гостиницы.

Она решила не задумываться о том, что произошло в школе. Куда приятнее было представлять себя в прохладной воде бассейнов, находившихся неподалеку от доков, тем более, что солнце стояло уже низко. Однако слишком сильно было огорчение из-за того, что она позволила себе устроить неприятную сцену. Она отлично понимала, что хотя магистр и отпустил ее сегодня с легкостью, но если бы она повторила что-то подобное еще раз, он непременно отправил бы ее к малефикуму, и это могло бы закончиться для нее исключением из Теургии Звезд. И что будет она тогда делать? Теургия предоставляла ей ночлег, кормила ее дважды в день, обучала ее, готовила к выгодной карьере, да еще платала ей скромную стипендию, позволявшую ей изредка выпить пива и каждые десять дней гулять с друзьями.

Она отпила глоток из кружки и решила поступить лучше. Она будет изо всех сил стараться в школе, будет работать над тем, чтобы понять все, что пока оставалось для нее непонятным и противоречивым. Она не должна сдаваться. Теургия служила ей домом… и даже больше. Она стремилась открыть для себя новые способы действия, найти связи между учениями в разных теургиях. Это было сложной задачей, потому что разные гильдии наслаивали друг на друга разные пласты знания и были изолированы друг от друга.

Девушка плеснула немного пива из своей кружки на землю и сконцентрировалась. Лужица сразу же распалась на отдельные капли, которые начали двигаться вокруг друг друга. Она заметила небольшой пучок травы, росший из трещины в стене таверны, сорвала несколько травинок и осторожно посадила их в середину каждой капли. Травинки закружились, словно худенькие танцоры. Тогда она пробормотала несколько слов, и кончики травинок изменили цвет.

Дженроза засмеялась, до того абсурдным показалось ей это зрелище. Нет, сказала она себе, не абсурдным. Никто больше не мог с такой легкостью использовать магию из разных областей и заставить ее работать вместе, и только при условии, что она останется студенткой теургии, она получит возможность узнать все, что ей хотелось узнать.

Кроме того, напомнила она сама себе, у нее не было другого дома. Когда ей исполнилось шесть лет, в ее деревню пришел маг в сопровождении студентов и стражников. Она тогда находилась во дворе домика, который делила с четырьмя братьями и матерью, заботившейся больше о том, как раздобыть еще бутылку вина, нежели о собственных детях. Тут-то девочка и увидела процессию незнакомцев. Она задавала корм поросенку – единственному семейному достоянию, – а, подняв глаза, увидела человека, шедшего впереди всех: мага, одетого в тунику со стоячим воротником. Дженроза во все глаза смотрела на незнакомца, а он шел по деревне, не глядя ни вправо, ни влево, двигаясь при этом так, словно он шел по чьим-то следам. Когда он поравнялся с Дженрозой, он остановился и взглянул ей в лицо. Его глаза были голубыми, как небо.

– Как тебя зовут? – ласково спросил он.

Дженроза не привыкла к разговорам со взрослыми и потому колебалась. Маг улыбнулся ей и нарисовал в воздухе знак. Девочке показалось, будто за его пальцем тянулась струйка белого тумана, изобразившая в воздухе знак, при виде которого у нее мурашки пробежали по коже. Не понимая, как и зачем она это сделала, она скопировала знак, и туман исчез. Маг пристально наблюдал за ней, потом подошел к ней ближе, наклонился и начертил другой знак, на этот раз на земле. Теперь не было ни тумана, ни какого-либо другого волшебного явления, однако девочка опять скопировала этот знак. Как только она закончила чертить, между ней и магом появилось небольшое облачко пыли, запорошившей ее глаза. Она часто заморгала, а когда пыль исчезла, то на земле уже не было никаких знаков.

Маг снял со своего запястья браслет и произнес несколько слов на языке, которого девочка не поняла. Браслет стал плавиться и менять форму у нее на глазах и в конце концов превратился в серебряную змейку. Дженроза дотронулась до змейки, и та тут же вновь приняла форму браслета. Сопровождавшие мага люди оживленно заговорили между собой. Один из них выступил вперед, протянул магу простую деревянную чашу для питья, налил в нее воды из фляги и отступил назад. Маг нарисовал еще один знак, теперь уже на поверхности воды. На глазах Дженрозы вода изменилась, она стала зеленой и глубокой. Девочке показалось, что она увидела в воде рыбку и еще каких-то существ, которых она никогда прежде не знала; ей показалось, будто она с большой высоты смотрела на океан. Она накрыла чашу своей рукой и зажмурилась, а потом убрала руку. В чаше плескалась самая обыкновенная чистая колодезная вода. Маг выпрямился. Вид у него был такой, будто он готов громко рассмеяться.

– Еще одно небольшое испытание, – ласково произнес он и показал куда-то наверх. Нимало не контролируя свои действия, попросту не думая о них, девочка посмотрела вверх, и хотя это происходило в середине дня, она увидела в ясном голубом небе группу звезд. Она довольно долго смотрела на них, но больше ничего не происходило, а потом они вдруг начали кружиться вокруг центральной точки, будто танцоры водили хоровод возле весеннего дерева. Некоторые люди из свиты мага зааплодировали. Дженроза показала на звезды, на мгновение они чудесно блеснули и после этого исчезли.

– Как тебя зовут? – снова спросил маг, но прежде чем девочка успела ответить, из домика вышла ее мать, привлеченная шумом на улице. Когда мать увидела мага, она невольно попятилась назад, к дому.

– Я надеюсь, что моя дочь не сделала ничего такого, что могло бы вас обидеть, сэр? – спросила она жалобно.

Маг отрицательно покачал головой.

– Как ее зовут?

– Дженроза.

– Дженроза должна пойти со мной.

Несколько мгновений мать осмысливала его слова, потом на ее лице появилась улыбка.

– Это будет за вознаграждение, сэр?

Маг кивнул.

– Конечно. Вы будете получать ежегодное вознаграждение, как указано королевой. Как фамилия девочки?

– Мой муж умер, сэр, и потому девочка носит мою фамилию. Алукар.

Тут Дженроза попыталась отвлечься от воспоминаний и обратить внимание на пиво, однако все же подумала с некоторой горечью о том, что, кроме имени, мать ничего не смогла ей дать. Она сделает все возможное, чтобы только избежать возвращения к матери.

А что, если в своих занятиях ей опять придется столкнуться с противоречиями? Магия сама по себе представляет одно большое противоречие, это путь видения и манипулирования миром, который противоречит здравому смыслу и недоступен подавляющему большинству людей. Лишь немногим выпадает счастье при рождении получить способности и воспользоваться преимуществом этого противоречия, влиять на то, как образуются тучи, и падает дождь, на то, как металл плавится в печи, на то, как сбегает по холму вода, как вырастает урожай.