Государь - Браун Саймон - Страница 92

Он склонил голову.

– Теперь я понимаю это, ваше величество, и прошу у вас и совета прощения за свою недальновидность.

Арива внимательно посмотрела на канцлера.

– Сейчас нам нужно обсудить другие вопросы.

– Например, защиту города, – сказал с противоположного конца стола маршал. – Просто на случай, если Великая Армия не сумеет остановить принца Линана.

Олио увидел, как на лицах многих членов совета промелькнул страх.

– Мы можем для начала перевести на гарнизонную службу здесь некоторые еще только направляющиеся в Чандру части, – продолжал маршал.

– Нет, – быстро возразила Арива. – Великая Армия по-прежнему остается наилучшей защитой Кендры, и не имеет смысла ослаблять ее. У нас есть королевская гвардия, все еще состоящая из самых лучших солдат в Тиире. Безопасность Кендры будет обеспечена. – Она встретилась взглядом со всеми представителями города. – И я рассчитываю на всех вас по части донесения этой мысли до жителей города.

Вокруг стола пробежал ропот согласия, и началось обсуждение того, как лучше всего подготовить Кендру к возможной осаде. Олио внес свою лепту, предложив дать ему при содействии Эдейтора Фэнхоу и примаса учредить приюты и лазареты. Идею приняли тепло, но затем, когда обсуждение перешло на строительство стены и развертывание войск, он оказался не в состоянии добавить много. Он заметил, что и Оркид не внес большого вклада; его, похоже, что-то отвлекало и нервировало, а и то, и другое было совершенно для него нехарактерно. Другой сюрприз преподнес примас. Про него нельзя было сказать, будто его что-то отвлекало – он производил впечатление человека, занятого совершенно иным, и сидящий рядом с ним бедный отец Роун нервничал и явно чувствовал себя не в своей тарелке. Неужели Поула настолько потрясла новость об измене Томара? Олио считал Поула человеком более сдержанным; он видел, как Арива иной раз украдкой бросала взгляды в сторону двух священнослужителей, явно ожидая от примаса выступления по нескольким поднятым вопросам.

– Примас? – наконец напрямик обратилась к нему Арива. – Не хотите ли вы что-нибудь добавить к этому обсуждению?

Взгляд Поула медленно сфокусировались на королеве.

– Нет, ваше величество. По этому пункту мне нечего сказать.

А затем его глаза, казалось, снова остекленели.

– Э-э… – Роун с трудом сглотнул. – По моему, Его милость полностью поддерживает предложение принца Олио учредить приюты и другие места для лечения раненых, которые могут… гм… появиться в городе в ходе длительной… э-э… осады.

Арива медленно кивнула.

– Вижу, – промолвила она и продолжила заседание.

Тем вечером Арива провела две аудиенции в своих личных покоях. Первая была с Оркидом.

– Мне как-то трудно поверить, что вы уничтожили письмо от Томара, – сказала она ему.

Оркид не мог встретиться с ней взглядом.

– Знаю, это непростительно, – повинился он, часто кланяясь, словно какой-нибудь крестьянин-проситель из глубинки. – Мое единственное оправдание в том, что его невоздержанные слова зажгли во мне гнев. Вы знаете мою приверженность вам.

– И поэтому ты сжег письмо, – сухо добавила она.

– Ваше величество…

– Непохоже на Томара проявлять в чем-то невоздержанность. Он всегда казался мне человеком уравновешенным, рассудительным.

– Какой же уравновешенный и рассудительный человек мог изменить своему монарху?

– Я надеялась узнать это из письма.

– В нем были только пустые слова. Полные злобы. Ненависти.

– Тем не менее письмо прислали МНЕ.

– Я сожалею, что уже ничего не могу поделать.

– Разумеется, можешь. У нас ведь есть еще несколько голубей Томара?

Оркид сглотнул. Он знал, к чему это ведет.

– Оркид?

– Не уверен. Мне надо справиться у голубятника.

Арива пристально посмотрела на канцлера.

– Как могло случиться, что у него нет по крайней мере одного?

Оркид пожал плечами.

– Не могу говорить за него, ваше величество…

– Я и не прошу вас говорить за него. В любом случае, если есть голубь, мы отправим послание Томару с просьбой послать нам еще одну копию своего письма.

– А если голубя нет?

– Тогда отправим гонца под флагом парламентера.

– И все это ради письма от изменника? – поразился Оркид.

– Все это для того, чтобы я могла прочесть сказанное им.

– Я ведь уже доложил вам, что он сказал.

– Я желаю прочесть его сама! – повысила голос Арива.

Оркид сообразил, что зашел слишком далеко в этом споре. Он поклонился и отступил на шаг.

– И когда я получу письмо, то ожидаю увидеть печать не сломанной, – добавила она.

Оркид почувствовал, как на лбу у него выступил пот. Его поступок с сожжением письма Томара вызвал у нее подозрения, уж это-то представлялось очевидным, но ограничивались ли се подозрения лишь этим эпизодом?

Он снова поклонился.

В дверь постучали, и вошел гвардеец-часовой.

– Ваше величество, к вам, как вы просили, королева Чариона и Гален Амптра.

– Спасибо, впустите их. Канцлер как раз уходит.

Оркид вышел, закрыв дверь за двумя ее новыми гостями. Арива встала, официально приветствуя Чариону.

– Для нас большая честь принимать нашу сестру из Хьюма.

Чариона сделала реверанс. Проделать это было нелегко, поскольку Арива являлась единственным лицом в мире, перед которым Чариона должна была делать реверанс, и она успела разучиться, но тем не менее в ее действии не наблюдалось ни малейшей неловкости.

– Ваше величество. – Она склонила голову.

Гален поклонился еще ниже.

– Мы сожалеем, что нам пришлось принести столь дурные вести, ваше величество.

– Об этом не тревожьтесь, – уведомила их Арива. – Мы услышали об этом еще раньше нынче утром. Из тайного сообщения, принесенного почтовым голубем.

– А, тогда, значит, письмо не открыло ничего нового.

– Увы, письмо до меня так и не дошло. Мой канцлер, спеша защитить мою честь, уничтожил его.

– Вашу честь? – озадаченно переспросила Чариона.

– По его словам, письмо короля Томара было возмутительным и оскорбительным для моей особы.

Гален с Чарионой обменялись удивленными взглядами.

– А вы не сочли его таким? – спросила она у них.

– Мы его не читали, ваше величество. Оно оставалось по-прежнему запечатанным, когда мы отдали его Оркиду.

– Об этом я не знала. – Она взмахом руки предложила им сесть. – Я слышала о доблестных сражениях, в которых принимали участие ваши рыцари, Гален. Вы будете довольны, узнав, что когда Сендарус в последний раз связывался со мной, то очень хвалил вас и ваших товарищей.

– Благодарю вас. Прежде чем погибнуть, Сендарус стал мне другом и заслужил уважение всех, кто служил под его началом.

– Включая меня, – вставила Чариона. – Хотя сперва мы не совсем поладили.

Арива чуть не улыбнулась, но передумала. Их воспоминания о ее муже тронули ее глубже, чем они могли знать, но сейчас было не время думать о прошлом.

– Спасибо. А теперь расскажите мне все, что можете, о Ливане и его армии. Считайте, что я вообще ничего не знаю.

И с той минуты до глубокой ночи все трое говорили только о войне. Рассказы об изменившейся природе Линана Ариву встревожили, но не удивили. Встревожил ее и отчет гостей о новой тактике и формированиях четтов, таких, как уланы и Краснорукие. Скоро стало очевидным, что единственной настоящей неудачей, которую пережил Линан, была смерть Камаля Аларна.

– Вы полагаете, что моего брата нельзя разбить? – с подспудным гневом спросила Арива.

– Нет, ваше величество, – твердо ответила Чариона. – Его армию, по крайней мере, разбить можно. Мы это доказали в той первой битве. А вот победить самого Линана… Ну… – Она кивнула на висящий на шее Аривы Ключ Скипетра. – Возможно, вы единственная, кто может разделаться с ним.

– Вы думаете, дойдет и до этого? Думаете, его армия доберется до Кендры?

– Этого я не говорю, – сказала Чариона. – Но считаю, что ОН так или иначе доберется до Кендры.