Государь - Браун Саймон - Страница 53

– Меня обучали священники, – усмехнулся Гален. – И некоторые из них выглядели очень даже воинственными.

– Да, но это городские священники. А средний сельский священник мягок, тих и скромен, как новорожденный младенец.

Гален смерил взглядом рослого священнослужителя.

– Скорей уж тих и скромен, как большой медведь.

– Вы долго пробудете тут?

– Уже не терпится выпроводить нас?

– Вы можете оставаться сколько пожелаете, Гален Амптра, – серьезно ответил Херн. – Но вы не сможете вечно скрывать от селян свою тайну.

– Думаете, они предадут нас?

– Большинство – нет. Но в каждом обществе есть те, кто ценит монету выше преданности. И, что еще существенней, как только о присутствии Чарионы станет известно всем селянам, об этом пойдут разговоры. А через двадцать дней в близлежащем селе ярмарка – и помяните мое слово, разговоры пойдут и там. И еще через двадцать дней уже половина Хьюма будет знать, что королева Чариона скрывается у меня в часовне. Поэтому я снова спрашиваю вас: долго вы тут пробудете?

– Когда она встанет на ноги, тогда и посмотрим. Насколько я знаю, у нее были планы организовать сопротивление. Есть тут поблизости какое-нибудь местечко, где мы смогли бы найти убежище и уединение?

Херн подумал над этим.

– Лесов тут, конечно, хватает, но они прилегают к Барде, а по этой реке постоянно плавают туда-сюда – или, по крайней мере, плавали до начала войны.

– Возможно, снова начнут, если Линан считает, что крепко держит Даавис. Торговля всегда была животворной кровью для этого города. Поблизости есть сторожевые посты или форты?

Херн покачал головой.

– Вдоль наших границ с Чандрой, а некогда, надо думать, и с Хаксусом, были кое-какие наблюдательные посты, но первые сняли для борьбы с Салоканом, а последние смели при том же вторжении. У нас есть несколько бывших солдат, но их недостаточно для создания отряда, не говоря уже об армии, если Чариона собирается создать именно ее.

– Возможно, она подумывает и не об армии, – сказал Гален больше самому себе, чем Херну.

– Есть Шары, – вдруг вспомнил священник.

– Шары?

– Не очень далеко к западу отсюда есть несколько поросших лесом холмов, выходящих на Барду. Склоны этих холмов усыпаны гигантскими округлыми валунами. Там, где валуны навалены друг на друга, они образуют неглубокие пещеры. Там можно спрятать и небольшую армию.

– Похоже, это как раз то, что нам может понадобиться. Туда кто-нибудь заходит?

– Изредка. Валуны не позволяют фермерам формировать террасы на холмах. Иной раз какой-нибудь резчик отправляет каменотесов наброситься на один из валунов, если у него есть большой заказ: из правильно расколотых валунов добывают хороший песчаник, желтый и чистый, но сами валуны слишком тяжелые, чтобы перевозить их на сколь-нибудь приличное расстояние.

– Ну, я не стану решать за Чариону. Это ее земля, и вы все ее подданные. Надо подождать и посмотреть, какие у нее планы.

– Как там Магмед и его рыцари? – спросил Томар у Бариса.

– Отдыхают, ваше величество. Им пришлось выдержать тяжелую кампанию. Многие ранены, не только телесно, но и душевно.

Они вместе шли из личных покоев короля в тронный зал. Придворные кланялись Томару, когда они проходили мимо, и тот никогда не пренебрегал ответным кивком на приветствие.

– Тебе следует знать, – сказал король, – что полученное прошлой ночью письмо уведомляет меня о решении Аривы создать то, что она называет Великой Армией.

– Грандиозно.

– Но неизбежно – в свете того, что случилось за последние месяцы – если она вообще надеется разбить Линана.

– И каким же будет наш вклад в создание этой армии?

– Она пока не уточняла. Однако эта армия установит свой штандарт в Чандре.

Барис остановился как вкопанный.

– Они создают армию в Чандре?

Томар тоже остановился и кивнул.

– Вообще-то в этом есть смысл. Кендра слишком мала для такой цели, а мы находимся ближе всего к основной угрозе.

– И насколько же велика будет эта Великая Армия?

– Она говорит – сорок тысяч.

– Боже! Мы не можем себе позволить содержать такие крупные силы…

Томар взял Бариса под руку и снова двинулся по коридору.

– Знаю, но давай не будем говорить об этом слишком громко, хорошо?

– Думаете, это работа Оркида?

– Возможно, – пожал плечами Томар. – Сейчас, после смерти Сендаруса, аманиты потеряли новообретенное влияние при дворе. Возможно, Оркид пытается как-то найти слабину.

– Он обладал большим влиянием на Ашарну. Насколько по-иному будет обстоять дело с ее дочерью?

– Ты переоцениваешь Оркида, Барис, а это почти так же опасно, как и недооценивать его. Вне всяких сомнений, Ашарна управляла Оркидом, и тот хорошо ей служил. Но я недостаточно знаю Ариву, чтобы сказать тебе, самостоятельная она женщина или нет.

– Что вы собираетесь делать с Магмедом и рыцарями?

– Они могут пока оставаться у нас, если Арива не прикажет им вернуться в Кендру. Это, полагаю, в некоторой степени зависит от того, что дальше предпримет Линан.

– Думаете, он вторгнется в Чандру?

– Вне всяких сомнений. Без Чандры он не сможет добраться до Кендры. Вопрос в том, когда он вторгнется, а не вторгнется ли.

– Думаете, мы сможем его остановить?

– Сами по себе – нет. Посмотри на то, что он и его четты сделали с Салоканом и Чарионой. – Он взглянул на Бариса и улыбнулся. – Не беспокойся, я сильно удивлюсь, если они пересекут границу до зимы. – Король рассеянно похлопал себя по карману. – Времени в избытке, – вполголоса добавил он.

ГЛАВА 18

Линан проснулся с вытаращенными глазами, широко раскрытым в безмолвном крике ртом и окаменевшими от страха мускулами. Какой-то миг он не мог сообразить, где находится, а затем услышал ровное и нежное дыхание спящей рядом Кориганы.

Даавис. Ночь. Осень.

Безопасность.

Мускулы его расслабились, и он, обмякнув, повалился спиной на матрас и закрыл глаза в тщетной надежде еще немного поспать – но через несколько минут понял, что это бесполезно и встал с постели. Затем быстро и тихо оделся, постаравшись не потревожить сон Кориганы, и покинул опочивальню. Двое Красноруких отдали честь, когда он вышел из спальни, а еще двое бесшумно двинулись за ним. Он не знал, куда идет, но чувствовал, что ему нужно сделать что-то тяжелое физически, что-то, способное утомить его настолько, чтоб, уснув, он не видел кошмаров.

Выйдя во двор, он остановился. При тусклом свете раннего утра под серым небом дворец – да и весь город – казался удушающее тесным. Он направился к конюшне, выбрал кобылу и оседлал ее. Сопровождающие его Краснорукие сделали то же самое. Закончив, все трое выехали из дворца, а затем и из города, галопом направляясь на север, пока Линан не почувствовал, что лошадь под ним уже с трудом выдерживает аллюр. Он замедлил его до шага, а затем спешился. Ведя лошадей на поводу, Линан и его телохранители пошли обратно к Даавису. В городе люди шли на работу. Открывались лавки, гремели по булыжникам телеги, везущие с ферм на рынки свежие продукты, бойкие ребятишки петляли среди уличных толп, пробираясь к лавкам и домам, неся деревянные блюда, нагруженные хлебом и пирогами из пекарен. Ассенизационные телеги заканчивали свой последний объезд и покидали город, заставляя всех, мимо кого они проезжали, морщиться от вони. Уборщики совершали утренний обход, подбирая дохлых грызунов, птиц и прочих животных, какие издохли ночью и оказались на мостовой или в канавах.

На улицах большей частью царила такая суета, что ни у кого не находилось и минуты времени, чтобы обратить внимание на невысокого юношу, ведущего ко дворцу лошадь. Вот двое его спутников иной раз заставляли некоторых отпустить по их адресу какое-то замечание. Раз-другой случайный прохожий видел лицо Линана и ахал, внезапно сообразив, кто он такой, а затем бледнел в приливе внезапного страха; но прежде, чем наблюдательные успевали что-либо сделать, Линан уже проходил мимо и терялся в толпе, оставляя их вздыхать от облегчения.