Кот, который жил роскошно - Браун Лилиан Джексон - Страница 9

Затем он попрощался с сиамцами, положив их голубую подушечку на кровать в малой спальне.

– Будьте умницами, – наказал Квиллер. – Ведите себя прилично. Я вернусь через пару часов. Может быть, принесу чего-нибудь вкусненького.,

Квиллер выключил свет, оставив его только в ванной, где находился кошачий туалет, полагая, что в темноте кошки скорее уснут.

Уходя из квартиры, он увидел на двери 14-В карточку и подошёл поближе, чтобы её прочитать.

Имя и фамилия соседа действительно, как и говорила миссис Таттл, были Киистра Хедрог. Это походило на надпись наоборот, и ему захотелось повесить себе на дверь табличку: «Мижд Релливк».

Что же, спрашивал он сам себя, произошло с людьми в последнее время? Страннее новые слова появились в языке, и странные новые имена возникли в телефонных справочниках. Мэри, Бетти и Энн были вытеснены Тедир и Шерилайн. Даже самые обыкновенные имена стали теперь произноситься как Элисабетти, Алюси, приводя в недоумение всех и каждого. А сколько времени уходит на переписку и объяснение произношения!

Квиллер вызвал лифт, но, услышав устрашающий скрежет в шахте, решил пройтись вниз пешком. Спускаясь в полутьме слабо освещенной лестницы, он старательно обходил мусорные мешки, а между седьмым и шестым этажами чудом избежал столкновения со странной, закутанной в плащ и что-то бормочущей фигурой,

На первом этаже он прошел мимо двух женщин в халатах, что-то оживленно обсуждающих. Одна из них противно каркала:

– На меня нападали целых пять раз. А на вас сколько?

– Только дважды, – раздался в ответ высокий визгливый голос – Зато во второй раз по-настоящему сшибли с ног.

Обе подозрительно покосились на Квиллера.

Возле стойки управляющей он заметил Руперта, который наблюдал, как три буйных студента практиковались в приёмах карате перед дверьми лифтов.

– Завязывайте! – угрожающе крикнул им Руперт. – Не то доложу миссис Т.

Молодые люди сдвинули пятки ног вместе, молитвенно сложили руки, низко поклонились и ринулись в Красный, когда тот распахнул двери,

– Бешеные эти ребята, – обратился Руперт к Квиллеру. – Как там у вас на четырнадцатом, всё в порядке?

– Пока всё нормально. – Он пошел было к дверям, но передумал и вернулся к сторожу. – Знаете, Руперт, я кое о чем хотел вас спросить. У меня в гостиной стоит довольно большой бар – прямо в центре комнаты. Случайно не знаете почему?

– Миссис Т. приказала поставить его туда, – ответил сторож. – Я не задаю вопросов. Мы с одним парнем двигали эту штуковину. Страшно тяжёлая.

– А сколько лет вы здесь проработали, Руперт?

– В следующем марте будет ровно двадцать. Хорошая работа! Встречаешь массу народа. К тому же у меня в подвале есть квартирка.

– Что же вы будете делать, если здание пойдёт на снос?

– Бездельничать, получать пособие, если работу не найду. Мне пятьдесят шесть.

Квиллеру пришлось долго ждать Амберину, но время не пропало зря. Стоя в вестибюле, он наблюдал за входящими и выходящими жильцами. Он спокойно взирал и на диковинную одежку подростков, и на жалкий костюм старой дамы, и на экзотических красавиц в сари, и на человека с попугаем ара в клетке.

Когда вошли два прилично одетых молодых человека с небольшим золочёным чемоданчиком от известного кондитера, он краем глаза проводил их до бронзовых дверей лифта, у которого они остановились, и принялся строить догадки по поводу Графини. Загадочная семидесятипятилетняя старуха, принимающая подарки от молодых людей в вечерних костюмах, напомнила ему леди Эстер Стэнхоуп из романа Кинглейка [4] «Эотен», книги, которую он читал сиамцам вслух. Героиня романа жила в полуразвалившемся монастыре где-то на Среднем Востоке, питалась исключительно молоком и радовались обращению в христианскую веру диких племён пустыни. Может быть, Графиня – леди Эстер «Касабланки»?

Полёт его фантазии прервала Амберина, влетевшая в вестибюль.

– Прошу прощения за опоздание, с трудом переводя дыхание, выпалила она. – Потеряла контактный линзы, поэтому никак не могла собраться.

– А кто эти хорошо одетые люди, которые пользуются лифтом Графини? – спросил он.

– Партнеры по бриджу, – объяснила Амберина. – Она обожает играть в карты.

С момента их последней встречи три года назад Амберина сильно изменилась. Её поразительно черные волосы стали иного цвета – рыжими – и завивались теперь мелкими кольцами. Она пополнела, и ямочки на щеках потеряли свою соблазнительность. Он был разочарован, но тем не менее сказал:

– Рад снова видеть нас, Амберина. Превосходно выглядите.

– Ну а вы, мистер Квиллер, выглядите настоящим фермером. – Он надел твидовую куртку с кожаными вставками и ботинки на толстой подошве.

Выйдя из здания, они принялись осторожно спускаться по выщербленным мраморным ступеням.

– Не мешало бы их отремонтировать, прежде чем кто-нибудь оступится и подаст на Графиню в суд.

– Зачем что-то ремонтировать, когда все это на следующей неделе может превратиться в руины! – воскликнула женщина с горечью. – Все мы держим пальцы скрепленными, чтобы с нами ничего не случилось, Мэри говорит, что городские власти страшно обрадуются, если, например, лифт сорвётся и погибнут люди или взорвётся паровой котел и все обитатели первого этажа сварятся живьём. Тогда дом снесут и начнется аукцион, После которого на этом месте построят ультрасовременную гостиницу или что-нибудь в этом роде стоимостью в миллиард. Лично я надеюсь, мистер Квиллер, что ваш совет директоров все-таки выкупит «Касабланку».

Они шли по новым кирпичным тротуарам Хламтауна. в которые совсем недавно «вживили» деревья и выполненные под старину газовые лампы.

– С. С. Кобб мечтал именно об этом, но городские власти ежесекундно вставляли ему палки в колеса, – сказал Квиллер, вспоминая былые баталии с местными чиновниками.

Исчезли построенные на скорую руку магазины, закрывавшие исторические здания, и теперь никто не догадался бы, где раньше находилась фруктовая или табачная лавка, парикмахерская или салон гадалки. Новые владельцы неким чудесным образом восстановили и каменные ступени, и металлические поручни, и внушительные входные двери. Залитое светом кафе занимало здание, где прежде размещался мебельный магазин, а ещё раньше была конюшня. Называлось оно «Каретный двор».

– Кто такой Роберто? И что у него за ресторан? – поинтересовался Квиллер.

– Вы его знаете, это Роберт Маус. Покончив с адвокатской карьерой, он решил открыть ресторан и поехал в Италию, где в течение года работал в одном миланском ресторане. Вернулся знатоком итальянской кухни и изменил свое имя на Роберта

– Надеюсь, фамилию на Маусолини он не изменил.

Амберина прыснула.

– Если бы это услышала Мэри! Она бы не посчитала это забавным. Очень серьёзная дама, знаете ли.

– Знаю. Он тоже.

– В общем, он открыл итальянский ресторан в старой части города, – кажется, это Мэри его уговорила, – а квартиру себе оборудовал над заведением. Я никогда не ела в его ресторане – чересчур дорого, – но Мэри уверяет, что готовят там превосходно.

– Согласен, всё, что готовит Роберт, превосходно. Мы его сегодня увидим?

– Знаете, мистер Квиллер, теперь все его зовут Роберто. Нет, по воскресеньям он отдыхает, а по понедельникам ресторан закрыт, но пять дней в неделю Роберто лично наблюдает за приготовлением блюд! Только представьте: человек с юридическим образованием… варит спагетти!

Скромная металлическая вывеска гласила: «Североитальянская кухня Роберто». Пока они взбирались по ступеням, Квиллер быстро представил себе обстановку ресторана. Он чересчур долго прожил в Хламтауне и хорошо знал, что все старинные здания имеют очень высокие потолки, резные деревянные украшения, изразцовые камины (огороженные) и газовые канделябры (электрифицированные). С любовью же Роберта Мауса ко всему английскому можно было ожидать увидеть красные бархатные занавеси и тяжёлые кресла, обитые кожей так, чтобы были видны шляпки гвоздей. Ессо! Северная Италия!