Кот, который жил роскошно - Браун Лилиан Джексон - Страница 34

– Не знал, что она была замужем, хотя в некрологе упоминались дочери.

– Конечно, была! Они с Джеромом Тоддом долго жили в Де-Мойне и, только приехав сюда, развелись.

– Они разошлись полюбовно?

– И да и нет. По правде говоря, я не понимаю, что она увидела в Тодде. Рыба, холодная рыба! Но они остались деловыми партнерами. Она встречалась с художниками, он же взял на себя финансы. С которыми справлялся хорошо – для себя, но отнюдь не для художников.

Наконец Зелёный споткнулся о последний этаж и остановился с таким грохотом, будто врезался в крышу. Квиллер открыл дверь в 14-А и включил свет в прихожей. Коко не заставил себя ждать. Он вышел их поприветствовать, величественно ступая и держа уши торчком.

– Привет, мошенник ты эдакий, – поздоровалась Инга. – Только взгляните на этот благородный нос, сужающийся хвост. Вот это линия! Вот это дизайн! А где кошечка?

– Наверное, спит на водяном матраце. Керамистка окинула прихожую опытным глазом художника.

– Мило!

– Подождите, здесь есть галерея! – Квиллер открыл двери в гостиную и зажёг подсветку для картин и забитого до отказа бара. – Пить будем в библиотеке, но прежде взгляните на картины.

Инга кивнула.

– Я знала Росса по арт-школе, – сказала она, – то есть до того, как он "въехал" в грибную тему и нашёл себя. Сейчас его полотна дорогого стоят… Слушайте, что это котик делает? – Коко скреб лапами ковер, лежащий перед баром.

– Просто выражает радость по поводу того, что снова видит вас, Инга. – Он нагрузил поднос бурбоном, минералкой, стаканами и ведерком для льда. – Ступайте в библиотеку и посмотрите альбомы, а я зайду на кухню за льдом, хорошо?

Чуть позже войдя в библиотеку, Квиллер услышал возгласы восхищения.

– Если их будут сдавать оптом и по дешевке – я первая. Только так я смогу заполучить подобные книги.

Квиллер наполнил стаканы.

– Нет, Инга, ничего не выйдет. Убийство придало всем вещам здесь ощутимый вес, и скоро цены на них взлетят под потолок.

– Омерзительно, правда? – сказала она. – Убийство должно шокировать людей. А они на этом зарабатывают. – Она подняла стакан. – Помянем двух хороших ребят. Не могу понять, как Росс мог это сделать.

– Вскрытие показало, что он употреблял наркотики.

Она горестно покачала головой.

– Росс – наркоман?! Невозможно в это поверить. Он был помешан на здоровом образе жизни. Он не качался, не бегал, но очень тщательно подбирал пищу. Почти вегетарианец.

– А каковы были их отношения с леди Ди?

– Самыми-самыми! – сказала Инга. – По моим сведениям, именно из-за этой любви и расстроился её брак.

– Говорят, что Росс из-за ревности убил Ди. Говорят, у неё появился новый друг,

Инга поморщилась.

– Ривейн Уилк. Он был в галерее сегодня.

– Можно по буквам? – попросил Квиллер.

– Р-и-в-е-й-н У-и-л-к. Здоровенный блондин с длинными волосами и раздвоенным подбородком. Вы, наверное, видели три его шедевра. Он называет их «Пожиратели пиццы», «Пожиратели хотдогов» и «Пожиратели штуковин». Я одно могу сказать по этому поводу… У Ван Гога с картофелем получалось лучше.

– Подлить вам?

– Никогда не отказываюсь.

– Думаю, вы слышали о признании Росса, которое он написал на стене, – проговорил он, наливая. – Я его сегодня обнаружил. Его закрасили, но буквы видны и под штукатуркой.

– Где? Дайте-ка взглянуть.

Они отправились в конец прихожей. Коко трусцой бежал впереди, словно знал место назначения. Квиллер снял картину с бойней и осветил стену лампой без абажура.

– Похоже, он выдавливал краску прямо из тюбика и пользовался кисточкой номер двенадцать, – сказала Инга. – Но он допустил ошибку в написании её имени. Бедняжка! У него был талант и будущее, а он выкинул всё на помойку.

– Кстати, о потерянных жизнях, – сказал Квиллер. – Вы знаете Аделаиду Пламб?

– Мы никогда не встречались, но я, конечно, наслышана о ней.

– А вы знаете историю о том, как она продала жениха за миллионы, которые спасли «Касабланку»?

– Это была не её идея, – покачала головой Инга. – Ей пришлось так поступить.

– О чём вы?

– Всё подстроил её отец! Это известно немногим, но я знаю. Я ведь здесь крутилась в тридцатые, не забывайте… Который час? Господи, сижу, болтаю как идиотка, а время позднее, пора домой. Я живу в «Старой башне», и, если не примчусь к одиннадцати, там начнут обзванивать морги.

– Я отвезу вас, – сказал Квиллер.

– Просто вызовите такси.

– Инга, без меня вы никуда не поедете, – очень твёрдо сказал он. – Я доставлю вас в «Старую башню» и сдам с рук на руки.

– Это одно из преимуществ восьмидесятилетнего возраста, – проговорила она, самодовольно пощипывая челку.

Коко отправился за ними к дверям.

– Вернусь через несколько минут, – пообещал Квиллер, и, когда пришёл обратно, кот ждал его. Он повёл его в библиотеку и вожделенно потрогал лапками доску для скрэбла.

– Нет, старина, хватит игр на сегодня, – сказал Квиллер. – Надо кое-что обсудить.

Коко сел на стол, выпрямился и стал наблюдать за тем, как Квиллер, открыв большие альбомы, изучает их обложки, как, вытащив из ящика браслет, который Коко обнаружил за диванной подушкой, внимательно рассматривает его.

– Инга права, – сказал Квиллер, обращаясь к коту: – Леди Ди подписывала свои книги «Д-и-а-н-н-а». Вот альбом Ван Гога, подарок Росса, который он подписал: «Д-и-а-н-н-е от Росса». И на браслете то же самое двойное «н». Почему же на стене он написал: Д-и-а-н-а?

– Йау! – ободряюще мявкнул Коко.

– И зачем ему подписывать своё так называемое признание профессиональным логотипом? Ведь на альбоме и браслете он подписывался "Росс", – Квиллер потрогал усы. – Похоже, самоубийство не настоящее. Кто-то ввёл ему наркотик и сбросил с террасы, затем пошёл в студию и взял тюбик с красной краской.

– Ррррррррр, – пророкотал Коко.

– Завтра переговорим с лейтенантом Хеймсом: пусть выяснит, кто на самом деле убил леди Ди и скинул её любовника с террасы, оттуда, куда не достигают лучи прожектора.

Кот дважды ударил хвостом по столу.

– В это преступление было вовлечено двое?

ЧЕТЫРНАДЦАТЬ

В субботу рано утром Квиллер позвонил в отдел по расследованию убийств и оставил записку для лейтенанта Хеймса. Когда несколькими минутами позже раздался звонок, он был готов поздороваться со следователем, но услышал лишь успокаивающий голос Полли Дункан.

– Ты где был вчера вечером? – спросила она. – Я пыталась тебе дозвониться.

– А в какое время ты звонила?

– В одиннадцать, когда стоимость разговора падает.

Чтобы подразнить её, он сказал:

– Я был здесь и разговаривал с женщиной. Мы встретились в арт-галерее, а затем пришли сюда немного выпить.

Обеспокоенное молчание, затем:

– Кто же она?

– Художница.

– Ты просто… познакомился с ней?

– Нет, мы встречались раньше. Только, Полли, тебе не о чем беспокоиться. Ей восемьдесят лет, и она скрючена артритом. Так о чём ты хотела со мной поговорить?

– О статье в «Утренней зыби». Я прочла её. Ты же знаешь, библиотека получает эту газету по подписке. Но в основном я хотела поблагодарить тебя за красивую сумку. Это самая прелестная сумочка, которая у меня когда-либо была! Очень мило с твоей стороны, дорогой, но я стала ещё больше скучать.

– Хочу, чтобы ты знала, я думаю о тебе, хотя буквально окружен голыми женщинами, восьмидесятилетними артритками и эксцентричными домовладелицами. – О Винни Уингфут он не упомянул, несмотря на то что облизнулся, вспомнив о ней. – Как там кот с больной лапкой?

– Совершенно безнадежен! Вчера я принесла себе на ужин две бараньи котлетки, но стоило мне развернуть их, как он стащил одну на пол.

– Что решила миссис Гейдж?

– Да, миссис Гейдж позволит мне занять флигель с тем условием, что я стану присматривать за её домом, пока она во Флориде. Так что, Квилл, квартира твоя не занята. Ну а ты что решил?