Кот, который свихнулся на бананах - Браун Лилиан Джексон - Страница 27

Первым поднялся историк Мускаунти, вслед за ним встали все члены правления, директор местного колледжа, поверенный в делах Фонда К., издатель газеты, учителя и все остальные присутствующие на собрании.

Последней уходила домой Полли.

– Ты выступал замечательно, Квилл! Я ужасно горжусь тобой! Даже не смогла сдержать слез!.. Если ты говоришь, что это миф, значит – миф! Мне так недоставало тебя все последние недели!..

– Мне тоже недоставало тебя, Полли. Наших телефонных перекличек перед сном… и ужинов с разговорами о литературе…

– И музыки после них.

– Знаешь, у меня потрясающая новая запись Пятой симфонии Чайковского. Хочешь прийти и послушать? Обещаю доставить тебя домой в приличное время.

– Сегодня приличное время уже прошло – сказала она. – А вот завтра у меня свободный день.

СЕМНАДЦАТЬ

В пятницу утром Квиллер съел свою овсянку с ломтиками банана, не сетуя, и открыл для сиамцев праздничную банку креветок. Они с Полли снова были вместе. Они будут ужинать в «Старой мельнице», слушать классическую музыку, подолгу спорить о значении слов, звонить друг другу в одиннадцать вечера.

На следующий день после собрания в литклубе не прозвучало ни слова об электронном каталоге! И Квиллер преподнёс Полли нарядное кашемировое платье цвета перванш в знак её окончательного перехода из публичной библиотеки к заведованию книжным магазином.

Теперь он решил закрыть амбар на зиму и переехать в Индейскую Деревню. Подготовкой номера четвёртого в «Ивах» займётся Служба быта Пата О'Делла, а «почемутка» миссис Фулгров наведёт там «уют».

С лёгким сердцем, легким шагом Квиллер поспешил в редакцию, чтобы сдать пятничную колонку до «часа икс», а затем пообедать в гостинице «Макинтош». По дороге, когда он проходил мимо особняка Спренклов, из риелторской конторы «Виски-Виски» выскочил молодой человек.

– Мистер К.! Мистер К.! – закричал он. – Я нашёл для вас ту книгу. Не заскочите ли на минутку?

Это был один из охотников на уток, которые в пансионе Хиббард-Хауз приглашали Квиллера поучаствовать в их любимой забаве.

– Мы с ружьем друг друга не выносим, – сказал им тогда он. – А вот утки и среда их обитания представляют для меня интерес. Тема для «Пера Квилла».

– У нас в офисе есть об этом книжка, сможете взять её почитать, – заявил тогда младший Виски. – Мы её откопаем,

И вот теперь он возник у Квиллера на пути. Они таки откопали имеющийся у них экземпляр утиной книжки.

– У вас здесь очень мило, – сказал Квиллер, войдя в офис – Вы братья? Виски – здешняя фамилия?

– На самом деле мы Вискисы, но Бад и я решили укоротить нашу фамилию, чтобы она легче читалась, да и легче запоминалась. Олден много рассказывал нам о вашем амбаре. Если у вас возникнет желание продать его, «Виски-Виски» будут рады составить каталог.

– Запишитесь в очередь, – добродушно сказал Квиллер.

– Олден – мировой парень. Он не только мировой стрелок и охотник на уток, но и на пианино шпарит. И в театре играет. И поёт. Девчонки от него без ума. А организатор какой! И идей у него… А как у вас продвигается книга о Хиббард-Хаузе?

– Дом уже сфотографировали, а я собираю материал. Вы можете что-нибудь рассказать о нём? Какую-нибудь интересную историю?

– Только то, о чём говорим, когда плывём в лодке на охоту, – так, знаете ли, вместе кое-что обмозговываем; Вайолет могла бы шикарно использовать свои тридцать акров, когда устанет возиться с пансионом. Дом можно было бы превратить в санаторий – с шикарными комфортабельными коттеджами и кондоминиумами вокруг.

– Надеюсь, без торговых рядов? – сказал Квиллер со скрытым сарказмом.

– Без рядов и пассажей, но с участком, где будут один-два первоклассных ресторана.

Квиллер встал.

– Благодарю за книгу. Я возвращу её вам. Очень сожалею, но вынужден спешить. У меня деловая встреча в Локмастере.

Вскоре после полудня Квиллер сел за руль и отправился в Локмастер, чтобы пополнить запасы для мельницы, называемой «Перо Квилла», и чтобы поразмышлять.

Мойра ждала его со сваренным кофе и джемовыми тартинками.

– Как наш любимец? – спросила она.

– Если речь идёт о Данди, как я полагаю, то он благополучно плещется в море всеобщей любви. Что ты можешь рассказать об этой породе? До воцарения Данди Первого мое знакомство с рыжими котами ограничивалось тем единственным их представителем, который шастал по Гудвинтер-бульвару, где мы квартировали в течение года. Он был грязно-оранжевый, жирный, как свинья, и из пасти у него несло. Он часто толкался у нашей задней двери, чем очень раздражал моих сиамцев.

– Некоторые оранжево-коричневые действительно огромного размера, – подтвердила Мойра. – И их владельцы хвастают их весом. Но мы выращиваем «джемовых» котов для людей с современными вкусами. Оранжево-коричневые могут быть полосатыми, как тигры, а могут быть пятнистыми или одноцветными – выбор за любителями модных окрасов. Наши «джемовые» – кремово-абрикосовые, и полосатость у них не очень резкая. А ты знаешь, что сэр Уинстон Черчилль всегда держал в Чартуэлле – своём родовом поместье в графстве Кент – оранжево-коричневого кота? И в своём завещании специально указал, чтобы в его резиденции всегда жил «джемовый» кот.

Квиллер попросил назвать имена и телефоны фанатов «джемовых» кошек, согласных дать интервью. О, это было нечто!.. И наконец разговор повернул к тому, что «наводило на размышление».

– Ты звонила мне с чем-то интересным, – напомнил Квиллер.

– Да. Кэти просила, чтобы я поговорила с тобой. Когда ты любезно провёл нас по книжному магазину, а потом угостил мороженым в этом прелестном кафе, там был молодой человек, который показался Кэти знакомым. Несмотря на бороду, Кэти его узнала: это её давнишний приятель, Уэсли. Но ты сказал, что его зовут Кеннет и что он служит рассыльным во «Всячине». У Кэти тогда не было времени для выяснений. Она спешила на самолет.

– И она в этом Уэсли, он же Кеннет, очень заинтересована?

– Ничего серьёзного, – сказала Мойра, – но они дружили все годы в школе, и их обоих зачислили в журналистский колледж при университете штата. Но Уэсли там так и не появился, и Кэти беспокоилась. Он исчез.

– А его родители? Они что, не беспокоились?

– У него нет родителей. Оба умерли. Кип знал его отца. Кип говорит, он по-крупному играл на бирже, страшно рисковал, ну и всё потерял. А потом застрелился, однако я думаю, дело не только в этом. – Она вдруг замолчала и приняла глубокомысленный вид. – Мне так думается, что жена ему изменяла, а он был очень гордый человек. И… после его самоубийства она очень быстро снова вышла замуж – уж слишком, слишком быстро!

– Классическая ситуация, – пробормотал Квиллер. – Прямо как у Шекспира.

– Кэти говорит, Уэсли обожал отца, а отчима ненавидел. Он и фамилию оставил отцовскую… Ох, болтаю, как сорока, и совсем забыла про приличия… Не хочешь ещё кофе, Квилл?

Он кивнул. Она наполнила чашку и продолжала:

– Кэти боится, что Уэсли последует примеру отца… Но Кип воспользовался своими связями в банке и узнал, что со счёта Уэсли деньги по-прежнему снимают… Так ты понимаешь, как Кэти хочется, чтобы ваш Кеннет оказался Уэсли-с-бородой!

– Передай Кэти, – сказал Квиллер, – что Кеннет ищет для меня кое-какие материалы и что я, возможно, тоже смогу кое-что разузнать.

На обратном пути в Пикакс Квиллер размышлял о том, сколько событий произошло со времени его прошлой поездки, когда контейнер с Данди стоял рядом с ним. И тут же подумал, каким облегчением будет закрыть амбар и перебраться на зиму в Индейскую Деревню, где меньше соблазнов и где он сможет работать над книгой о Хиббард-Хаузе. Он будет жить в двух шагах от Полли, от суматошного Уэзерби Гуда, а теперь ещё – и от кошачьего доктора! Интересно, как его сиамцы прореагируют на доктора Констебл, когда она по-соседски заглянет на чашечку кофе. Юм-Юм убежит и спрячется под кроватью; Коко встретит её горловым урчанием, считая, что она явилась с градусником.