Кот, который сигналил - Браун Лилиан Джексон - Страница 18

– Ты познакомился с Эдди Тривильеном? – спросила она.

– Официально нет, – ответил Квиллер. – Когда я шёл к почтовому ящику, он увидел меня и помахал рукой, а я сказал: «Неплохо смотрится» – или что-то такое, не менее оригинальное. У него есть помощник по имени Дурли – коренастый парень небольшого роста, с хвостиком на затылке – и замечательный чау-чау, который каждый день сопровождает его на работу и там лежит или в кузове Эддиного пикапа, или в тени под деревом. Я сказал ему, что он отличный пёс, и он от радости часто-часто задышал, высунув язык. Как я выяснил, пса зовут Зак.

Были ещё и другие подробности, но их, по мнению Квиллера, следовало опустить, чтобы не волновать Полли. По всей территории валялись окурки, а от Эдди почти всегда пахло перегаром.

– Сначала ребята – они оба молоды – явно получали от работы удовольствие и без конца перекидывались шутками, – продолжал свой отчёт Квиллер. – Теперь между ними чувствуется некоторая натянутость, что вполне понятно: тяжело принять, что твой отец, не последнее лицо в городе, заклеймён как вор. Эдди всё время ворчит на Дурли и поторапливает его. Мне пришло на ум, что он хочет побыстрее закончить работу и получить гонорар. Когда ты должна ему заплатить?

– Когда дом будет подведён под крышу. О, дорогой, надеюсь, это не значит, что он начнёт халтурить?

– Если его текущий счёт в Ссудном банке заморожен, то, возможно, он резко нуждается в наличных, чтобы погасить платежные ведомости и оплатить счета. Он намекал на что-нибудь подобное?

– Нет. Я каждое утро говорю с ним по телефону – довольно рано, до его ухода на работу.

На следующий день, после позднего завтрака у Полли, они отправились на строительную площадку. Полли ужаснулась количеству сигаретных окурков и твердо решила сказать мистеру Тривильену, чтобы он взял банку из-под кофе и все их собрал. Будущие комнаты, представлявшие собой лабиринт отсеков размером два на четыре, показались Полли слишком маленькими – она расстроилась. Синоптики предсказывали дождь, и Полли беспокоилась, что крышу не возведут вовремя.

Из-за постоянного беспокойства Полли за дом Квиллер начал испытывать беспокойство за неё.

– Почему бы нам не устроить себе приятный перерыв, – предложил он, – и не поехать во Флэц взглянуть на водоплавающих? Они, должно быть, вьют гнёзда, или что там они ещё делают в июле? – С его стороны это было благородной уступкой: Полли обожала наблюдать за птицами, а он – нет. – Может, мы увидим буревестника, – шутливо добавил он.

– В Мускаунти – невероятно, – смущенно улыбнулась она. – Но мне действительно надо домой, чтобы изучить чертежи и подумать, как расставить мебель.

Высадив Полли у её дома, Квиллер отправился к себе в амбар, испытывая признательность к сиамцам за то, что они никогда ни о чём не беспокоились. Действительно, оба предавались своим любимым занятиям: Юм-Юм гоняла по полу пробку, то теряя её, то находя, то опять теряя, пока наконец не повалилась в изнеможении на бок; Коко стоял на задних лапах в прихожей, вглядываясь в тропинку фруктового сада. Знал ли он, что каждый день на стройку вместе с плотником приходил чау? Может, Зак осмелился подняться по тропинке к сараю? Как бы там ни было, для четырёхлапого существа ненормально проводить так много времени стоя на двух лапах.

– Давай, старина! Пойдём разведаем, – предложил Квиллер. – Где наша шлейка? Где шлейка?

Юм-Юм, распознав слово, стремглав бросилась на балкон и там спряталась. Коко же потрусил в кладовку для веников, где хранилась упряжь, и мурлыкал до тех пор, пока Квиллер не застегнул кожаные ремни. Затем, волоча за собой поводок, он целенаправленно пошёл к входной двери. Однако, когда Квиллер её открыл, кот замер на пороге, оцепенев от нерешительности. Он оценивал погоду – семьдесят восемь градусов по Фаренгейту и легкий ветерок силой три мили в час; он озирался по сторонам; он смотрел на птичку в небе и на белку в ветвях дерева.

– Ладно, пошли. Я не собираюсь тратить два дня на эту прогулку, – сказал Квиллер, поднимая поводок и встряхивая им, словно вожжами. – Вперёд марш!

Коко, домашний кот по воспитанию и образу жизни, осторожно ступил на деревянное крыльцо, обнюхивая доски, положенные по диагонали. Он обнюхал щели между досками и обнаружил интересный сучок и ряд шляпок от гвоздей. В раздражении Квиллер сгрёб кота в охапку и усадил себе на плечо. Коко оказался вполне сговорчивым – он любил ездить на плече. Он любил высоту.

Квиллеру все советовали «что-нибудь сделать» с фруктовым садом, который представлял собой смешение сорняков и виноградных лоз, обвивавших заброшенные яблони. Яблоневые ветви были либо срублены на дрова, либо сломаны грозами.

– Почему бы тебе не почистить эту дрянь? – говорил Райкер.

– Посади здесь овощи, – предлагала Полли.

– Выстрой здесь бассейн, – настаивала Фран Броуди.

На строительной площадке Квиллер дал взволнованному коту спрыгнуть на землю, но продолжал крепко держать поводок. Коко не интересовал ни остов дома, ни следы шин в тех местах, где строители оставляли свои пикапы, ни даже место под деревом, в тени которого любил дремать Зак. Коко желал только одного – покататься по полу будущего гаража. Катался он исступленно. Необъяснимое влечение к этому захватывающему действу проснулось в сиамцах, когда они отдыхали в Мусвилле, в охотничьем домике, застеклённая веранда которого была выложена цементными плитами. Они катались по полу на спине, сладострастно извиваясь. Теперь Коко придумывал всё новые и новые извивы, получая от этого огромное наслаждение.

– Давай не будем перебарщивать, – сказал Квиллер, дёрнув за поводок. – Если это всё, чего ты хотел, пойдём домой.

На обратном пути ему пришла в голову мысль: а не построить ли в саду застекленную беседку с полом из цементных плит, где сиамцы чувствовали бы себя как на улице и смогли бы кататься по полу сколько душе угодно? Беседкой смог бы заняться Эдди, после того как закончит дом Полли. Это будет отдельный летний домик, похожий на тот, что Квиллер видел на острове Завтрак, или на тот, что выстроил в Картофельных горах мистер Бичем.

Юм-Юм встретила их на пороге и неодобрительно фыркнула на Коко: он-то ходил на прогулку и развлекался, а её оставили дома.

– Вот что происходит, – вразумил её Квиллер, – когда отделяются от коллектива. – Во всяком случае, он надеялся, что увеселительная прогулка удовлетворила любопытство Коко и нелепое глазение на тропинку прекратится. Но надежды оказались напрасными. Вскоре кот опять стоял на задних лапах у окна прихожей, таращась вдаль и чего-то ожидая.

Будь всё тихо и спокойно, Квиллер не обратил бы внимания на временное помрачение рассудка своего питомца, но после событий в Содаст-сити подобное поведение кота раздражало. Квиллера мучил зуд подозрений, которые он был не в состоянии рассеять. Внутреннее беспокойство подсказывало ему, что Ко-ко знает больше него. И томило чувство разочарования, возникшее оттого, что он был сыт по горло разговорами о доме Полли, тогда как самой Полли – недоставало.

Он чувствовал себя всё так же паршиво и на следующий день, когда направлялся в центр города сдать в редакцию заметку о северном полярном сиянии. Туристов привлекали красочные огни на ночном небе, хотя местные жители считали это явление вполне естественным, а некоторые даже думали, что «Северные огни» – просто название отеля в Мусвилле.

С виду мрачнее обычного, Квиллер прошёл через финансовый отдел редакции, где служащие сидели за компьютерами, близоруко уставясь на экран. В кабинете Главного сидел Джуниор. Не отличавшийся атлетическим телосложением, он казался совсем мальчишкой на фоне окружавшего его электронного оборудования.

Когда Квиллер бросил свою заметку на стол, молодой издатель взглянул на листки, напечатанные в три интервала, и спросил:

– Когда ты наконец заведёшь себе компьютер, Квилл?

– Меня вполне устраивает моя электрическая пишущая машинка, – последовал воинственный ответ, – и я её устраиваю! Ты что, полагаешь, на компьютере я стану лучше писать? Если так, насколько лучше мне, по-твоему, следует писать?