Кот, который любил Брамса - Браун Лилиан Джексон - Страница 17

При возгласе «щётка!» Коко тут же появился с заднего крыльца, где наблюдал за птицами, а Юм-Юм выбралась из-под дивана, куда её загнал грохот во дворе. Затем последовало соблазнительное па-де-де, когда обе кошки восторженно изгибались, потягивались, крутились и скользили под щеткой.

Когда Том закончил колоть дрова, Квиллер вышел помочь ему сложить поленницу.

– Значит, вам не нравится густой туман, – начал он разговор.

– Нет, в тумане плохо видно, – сказал Том. – Опасно вести машину: и грузовик, и легковушку. Да, очень опасно. Я редко езжу, когда туман. Не хочу попасть в аварию. В Пикаксе один человек ехал в тумане, попал в аварию – и кранты.

Речь Тома была медленной, мягкой, мелодичной. Сегодня в его лице обозначилось что-то новое – трехдневная щетина на верхней губе.

Квиллер отметил этот намёк на усы и улыбнулся. Чтобы что-то сказать, он обратил внимание на песок вокруг домика – такой мелкий и чистый.

– Здесь в песке есть золото, – сообщил Том.

– Да, он и впрямь блестит, как золото.

– Здесь настоящее золото, – настаивал Том. -Я сам слышал, как один человек говорил. Он уверял, что под этим домиком – золотая жила. Хотел бы я, чтобы он был моим. Уже я бы это золото выкопал.

Квиллер хотел было объяснить, что это метафора и речь идёт о стоимости земельного владения, но передумал. Вместо этого он произнес:

– Я часто вижу, как люди на пляже поднимают камешки. Интересно, что они ищут?

– На берегу нет никакого золота, – просветил Том. – Только агаты. Агаты красивые. Я нашёл несколько агатов.

– Какие они?

– Ну, камешки, только красивые. Я продал их одному человеку в ресторане. Он дал мне пять долларов.

Они немного помолчали. Из высокого дерева получилась огромная куча дров, и Квиллер запыхался от усталости, складывая их в поленницу. Глядя на быстро и умело работающего Тома, он испытывал неловкость.

Через несколько минут Том заговорил снова:

– Хотел бы я иметь много денег.

– И что бы вы с ними сделали?

– Поехал бы в Лас-Вегас. Там красиво. Не то что здесь.

– Это точно, – подтвердил Квиллер. – Вы когда-нибудь там были?

– Нет. Видел по телевизору. Там огни, музыка и много людей. Очень много людей! Мне нравятся ночные клубы.

– Вы хотели бы работать в ночном клубе?

– Нет, – задумчиво произнес Том. – Я хотел бы купить ночной клуб. Я бы хотел быть хозяином.

Том подобрал граблями щепки, и Квиллер пригласил его выпить пива.

– Или, может, чего покрепче? У меня есть виски.

– Я люблю пиво, – ответил Том.

Они сидели на заднем крыльце и потягивали холодное пиво. Ровный голос гостя действовал на Коко завораживающе, и даже Юм-Юм почтила их своим присутствием, что было уж совсем редкостью.

– Люблю кошек, – признался Том, – они красивые. – Он вдруг смутился.

– В чём дело, Том? – поинтересовался Квиллер.

– Она велела мне поехать сюда и посмотреть на телефон. Я и приехал. А вы сказали мне не приезжать. Я не знал, что делать.

– Всё в порядке, – успокоил Квиллер. – Вы сделали всё правильно.

– Я всегда делаю то, что она велит.

– Вы преданный человек, Том, и к тому же очень старательный. Вы можете гордиться своей работой.

– Я приехал сюда посмотреть, что случилось с телефоном, а большой кот пришёл и стал разговаривать со мной.

– Это Коко. Надеюсь, он был вежлив?

– Да, очень вежлив. – Том встал и посмотрел на небо, – Мне пора домой.

– Вот, возьмите! – Квиллер протянул ему сложенную банкноту. – Купите себе по дороге домой что-нибудь на ужин.

– У меня есть деньги на ужин. Она дала мне денег на ужин.

– Ну и хорошо. Купите себе два ужина. Вам же нравятся здешние пироги – бяки-кулебяки?

– Да, нравятся. Очень нравятся. Кулебяки нравятся. Они вкусные.

После визита Тома Квиллер ощутил грусть и какое-то беспокойство. Он разогрел банку шотландской похлебки и съел её, даже не почувствовав вкуса. У него не было ни малейшего настроения садиться за книгу, и он почувствовал облегчение, когда явился ещё один гость – на сей раз со стороны пляжа.

Бак Данфилд, в капитанской фуражке, карабкался на дюну какими-то зигзагами – мешал осыпающийся песок и крутой склон.

– Вы обещали угостить рюмочкой, – крикнул он, – я и пришел за ней сейчас, пока ещё холостяк. Жена приезжает завтра. Как жизнь?

– Отлично. Пошли на веранду.

– Я вам кое-что принёс. Только что нашёл. – Он протянул Квиллеру камешек. – Он был на вашем участке пляжа, а значит, принадлежит вам. Это агат!

– Спасибо. Я слышал о них. Они ценные?

– Ну, кое-кто делает из них украшения. Здесь их все собирают. Я принес и кое-что ещё. – Бак достал из кармана завернутый в фольгу сверток. – Мясной рулет – от Милдред. Её муж вчера так и не появился. Между нами, – добавил он потише, – без него ей только лучше.

Они устроились в шезлонгах на веранде, откуда открывался вид на спокойное озеро.

– Позвольте дать вам небольшой совет, – сказал Бак. – Если вы часто пользуетесь этой верандой, то имейте в виду: в спокойную погоду голоса далеко разносятся по воде. Вы можете увидеть рыбацкую лодку в полумиле от берега и услышать, как один рыболов говорит другому: «Дай мне ещё пива», – так ясно, словно по телефону. Но не забывайте: вас тоже слышат.

На серебристой глади озера, сливавшейся вдали с бледным небом, виднелось несколько лодок. Казалось, они висят в воздухе.

– Вы много рыбачите, Бак?

– Немного рыбалки, немного гольфа… Слушайте, да у вас здесь один из моих подсвечников!

– Купил сегодня в свечном магазинчике Шарон.

– Непременно скажу Милдред. Ей будет приятно. Славный магазинчик, правда? И Шарон славная девушка. Да и Роджер тоже хороший паренёк. – Он достал трубку и, не торопясь, принялся раскуривать её. Ткнув ею в сторону берега, он заметил: – У вас там валяется дохлая рыба.

– Знаю-знаю. Как только подует с озера, запах говорит сам за себя.

– Надо её закопать. Я всегда так делаю. Меня-то запах не беспокоит – хронический насморк, но вот жена возражает, так что я закапываю дохлую рыбу под деревьями. И всё. Отличное удобрение!

– Если у вас не слишком хорошее обоняние, какое же вы получаете удовольствие от трубки? – удивился Квиллер. – Меня, помнится, больше всего привлекал именно аромат табака.

– Просто привычка. – Бак наблюдал за двумя бредущими по берегу длинноногими девицами. Они шли низко наклонив головы и рассматривали песок под ногами. – Видите? Что я вам говорил? Все ищут агаты. В середине лета тут на берегу целый полк искателей. – Он ещё раз посмотрел на девиц. – На мой вкус, слишком уж тощи. А вам как?

«Подождём, пока он увидит Розмари», – мысленно улыбнулся Квиллер. Вслух он сказал:

– Вы знаете даму, которой принадлежит этот коттедж?

Бак выразительно поднял глаза к небу:

– Ещё бы не знать! Она меня просто ненавидит. Я отобрал у неё водительские права за то, что она протаранила на автомобиле здание полицейского участка Пикакса. Не могла отличить переднюю скорость от задней. Надеюсь, она не приходится вам бабушкой?

– Нет-нет, она мне не родственница.

– Считает, что раз у неё куча денег, можно делать что вздумается. Женщине в её возрасте нельзя иметь при себе огнестрельное оружие. Она уже немного того и в один прекрасный день перестреляет весь городской совет. – Он возмущенно затянулся трубкой. -Её настоящее имя Фанни, но она величает себя Франческой и всех, кто называет дочек в её честь, включает в свое завещание. У нас в Пикаксе Франчесок больше, чем в Риме, в Италии.

Квиллер наполнил бокалы во второй раз, Бак наклонился к нему и заговорщицки произнес:

– А если серьезно, кроме шуток, как вам это местечко?

– Какое?

– Мусвилл. Как вы считаете, здесь тишь да гладь и всё лежит на поверхности?

Судя по таинственному поведению собеседника, речь шла не об окружающем пейзаже. Квиллер пригладил усы.

– Ну, мне кажется, тут стараются обходить молчанием некоторые вещи, торопятся замять разговор.