Выше ножку! - Браун Картер - Страница 22

В таком приподнятом настроении я выскочила из такси у служебного входа. Дверь была приоткрыта, и я не стала тревожить ночного швейцара. Старичок Вилли, ау! Нет никого. Ну что ж, я здесь работаю, и не будет никакого вреда, если войду в клуб и займусь своими делами. Быть может, я найду Кези в его гримерке, и тогда мы поедем куда-нибудь обсуждать наши общие вопросы за чашечкой кофе или рюмкой виски.

К сожалению, гримерка Джонса была закрыта. На мой стук никто не ответил. Где же Кези? Я стала стучаться во все двери подряд, включая дверь собственной каморки. Я была настолько возбуждена, что обошла весь зал, где находился подиум. Темно и тихо. Мне было очень трудно отказаться от мысли, что Кези в клубе нет. Надо все же разыскать старичка Вилли и узнать, где живет Джонс. Я пошла назад, к служебному выходу, и вдруг услышала какой-то скребущий звук. Мыши? Звук шел из подвала, где находилась костюмерная Сэди.

В конце концов, что я потеряю, если спущусь и проверю, кто там скребется? Кто бы ни был этот человек, он мне скажет точно: в клубе Кези или нет.

Я легонько спустилась по ступенькам и открыла дверь костюмерной. Вошла.

Горел свет. Это была та самая лампочка, и я вспомнила, как Сэди проверяла чистоту стакана с виски, протянув руку к лампочке. Что-то в помещении, меня насторожило. Но что? И вдруг я увидела: сундук! Он был раскрыт!

В следующее мгновение я решала: подойти к сундуку или нет. Несмотря на свое девичье любопытство, я понимала, что в столь поздний час лучше не делать неосторожных движений. И я повернула назад, к лестнице, но краем глаза заметила движение, а присмотревшись, увидела мужские ботинки. Мужчина стоял спиной ко мне. Точнее, он перегнулся и копался в сундуке.

«Ну вот я и нашла его! — Обрадовавшись, я смело пошла вперед. — Погоди, Кези Джонс, сейчас я устрою тебе ночной сюрприз! Ты и сам не знаешь, как тебе будет хорошо!»

Последние шаги я сделала на цыпочках.

Я взялась за крышку от сундука, висящую на петлях, и начала опускать и приподнимать ее. Крышка весело заскрипела, а я заорала над головой Кези:

— А вот кого я сейчас укушу!..

И вдруг слова застряли у меня в горле. Я даже не знаю, кто был потрясен больше — я или громила Макс Штайнер. Его голова, вынырнувшая из чрева сундука, тряслась, волосы стояли дыбом, шрам стал живой змеей, судорожно изгибавшейся на щеке. Глаза Штайнера были выпучены, зрачки расширены, как будто он получил солидную порцию атропина.

Ноги мои приросли к полу. Мне хотелось бежать, визжать и брыкаться — все одновременно. Но это было выше моих сил.

— Это вы, Мэвис... — прошептал Штайнер пересохшим ртом.

Однако он быстро пришел в себя. Откашлялся, восстановил сердцебиение и сказал своим обычным мерзким голосом:

— Знаете, что я нашел в этом сундуке? Ваш сон!

— А... Где... К-какой... — я даже начала заикаться. — Что вы сказали?

— Я сказал, что нашел ваш сон. То, что вы видели, когда спали. Ваш кошмар. Он вот тут.

— И мне э... можно посмотреть?

Честно говоря, я не знала и не понимала, о чем говорит Штайнер, но мне нестерпимо захотелось заглянуть в сундук.

— Смотрите!

Штайнер сделал широкий жест рукой. Еще, казалось, миг, и он воскликнет: «Алле, оп!»

Вытянув шею, я заглянула внутрь сундука. Холодная волна ужаса прокатилась по моей спине.

Саломея Кёнигин лежала на спине, подтянув колени к подбородку. Ее глаза были широко распахнуты, а внутри их тускло светились две точки — отражения той самой лампочки, при свете которой Сэди рассматривала... А...

Я грохнулась на пол, ударившись затылком об угол сундука. Штайнер рывком поставил меня на ноги и несильными, но довольно-таки ощутимыми пощечинами привел в чувство.

— Мертвое тело не успели вывезти из клуба, я установил это точно, — пояснил кретин со шрамом. — Старичок Вилли всегда на посту, и он подтвердил мою догадку. Никто не выносил ничего, крупнее саквояжа, а в саквояж труп не упаковать. Я вычислил, где может находиться несчастная Саломея. И нашел ее.

— И вы рассчитывали, что я вам поверю? — Я уже пришла в себя и решила, что терять мне нечего: надо дать противнику отпор. — Вы говорите, что нашли труп. А не сами ли вы его туда и запихнули? Вы прятали Саломею, но тут захожу я и... Я видела, какое у вас было лицо! Не думайте, что я настолько глупа, чтобы не раскусить вас, Штамм. Так что кончайте рассказывать мне сказки!

Штайнер с силой провел ладонью по своему уродливому шраму, как будто надеялся именно теперь разгладить его.

— Мэвис, вы что-то упоминали и раньше про Штамма. Кто это?

Он оперся о сундук, вынул пачку сигарет и, не торопясь, прикурил.

— Штамм — шпион, резидент иностранной разведки, — отчеканила я. — За ним охотится ФБР. Впрочем, все уже и так знают, что Штамм — это вы и есть, мистер Штайнер.

— «Все»? Кто «все»? — насторожился он.

— Агент ФБР, например, — ответила я, мстительно глядя на Штайнера. — А также Кези Джонс. Так что — сдавайтесь и не ждите, когда вас прихлопнут при попытке к бегству.

Штайнер курил и о чем-то напряженно думал. Я бы сказала: он решал сложную шахматную задачу и смотрел на меня, оценивая, являюсь ли я важной фигурой.

— Мэвис, а может, мы с вами заключим некое соглашение? — неожиданно Штайнер стал вежлив и внимателен. — Вы отведете меня как шпиона туда, куда следует, но прежде сообщите кое-какие подробности. Почему вы уверены, что Штамм — это я? От кого вы узнали про Штамма? Кто такой агент ФБР?

— А вы действительно хотите сдаться? — подозрение не покидало меня.

— Это было бы разумно. Вы же сказали, что все всё знают, в том числе и Федеральное бюро расследований.

В его рассуждениях была логика. Не скрою, мне льстило, что резидент решил доверить свою судьбу именно Мэвис Зейдлиц. И, хотя ноги по-прежнему плохо держали меня, голова работала, как часы.

— Хорошо, я, пожалуй, согласна на такое соглашение, — снисходительно кивнула я. — Но поблажки, мистер Штамм, не ждите.

Я рассказала ему все: как Хетчик Третий явился в агентство «Рио инвестигейшн», как я устроилась работать в клуб, как обнаружила труп толстушки... Штайнер слушал с огромным интересом. Он буквально ловил и тут же заглатывал каждое мое слово. Когда я закончила свой рассказ, в консервной банке, служившей Сэди пепельницей, было полно окурков.

— Ну вот, отпираться смысла не имеет, — произнесла я, подводя итоги. — Все очевидно.

— Согласен... Однако есть один момент, который я бы хотел прояснить, — Штайнер раскурил очередную сигарету. Подвал был окутан сигаретным дымом, как туманом. — Почему, зачем я убил Саломею? Ведь она, судя по вашему интересному рассказу, моя сообщница!

— Вы приняли ее за Ирму. Вы очень быстро вбежали в гримерку Ирмы, где включен был только торшер, и, не разобравшись, пырнули толстушку ножом.

— А почему я должен был убить Ирму? Только потому, что она подслушала наш разговор с Адлером и Саломеей?

— Точно так, Штайнер-Штамм!

Я смотрела на незадачливого резидента с насмешливой улыбкой.

— Да... Определенная логика в этом есть. — Он задумчиво почесал за ухом. — И что теперь?

— Сначала мы поднимемся, потом поедем в полицию, а дальше... Это меня уже не касается. Очевидно, вас ожидает суд и суровый приговор.

— Да, бэби, — Штайнер опять перешел на развязный тон и чуть было привычно не хлопнул меня пониже спины. — Пойдемте, Мэвис. Я буду сдаваться, как договорились.

— Идите вперед, а я — следом, — резко сказала я, почувствовав, что во мне проснулась профессиональная подозрительность.

— Как скажете, начальник!

Он бросил прощальный взгляд на раскрытый сундук и стал подниматься по лестнице. Я медленно следовала позади Штайнера-Штамма, опасаясь, как бы он не прибегнул к какой-нибудь уловке, которым явно обучают шпионов. Но пока все шло спокойно.

Мы добрались до верхней площадки. Штайнер на мгновение притормозил и оглянулся. Вдруг глаза его выпучились, он отпрянул и раскрыл рот.

— Что с вами? — холодно спросила я. Мне стало не по себе.